Жителя блокадного Ленинграда, Пантюхова Игоря Владимировича, блокада застала в пятилетнем возрасте. Его отец, Пантюхов Владимир Ефимович, работавший начальником отдела технического контроля завода «Монетный Двор», уже в первые дни Великой Отечественной войны ушел добровольцем на защиту Лужского рубежа, а мама, Удалова Нина Петровна, ждала в это время второго ребёнка. Уже в начале сентября 41-го года при первых бомбёжках Ленинграда в дом, где они жили, на улице Воскова 4, попало три бомбы. Немецкие лётчики ошиблись, приняв за завод здание Пушкарских бань, напротив которых и находился этот дом. Мать с Игорем,  и другими оставшимися в живых жильцами вылезли из разрушенного дома через запасной выход, все в осыпавшейся извёстке. Вместо своей квартиры они увидели одни развалины. В одно мгновение они  остались без ценных вещей, мебели, денег и одежды, которые пропали в обломках кирпича и дерева.
Обсыпанные известью, голодные, в лёгкой одежде, мать с сыном  пошли искать приюта у родственников, проживавших неподалёку, на улице Куйбышева. Там, уже в блокадном октябре у Нины родилась дочка, которую назвали Леночкой.
Только в начале зимы 41-го года, когдаих мужа и отца Владимира отозвали с фронта для организации вывоза оставшегося оборудования завода «Монетный Двор», им выделили маленькую комнату на улице Кропоткина в доме 15. Но уже наступил голод с выдачей хлеба по 125 грамм в день из смеси муки и опилок, начали умирать ослабевшие от голода и холода люди. Игорь запомнил на всю жизнь запах столярного клея, который растапливали на печурке и утоляли им нестерпимый голод. Его мама, пока у неё было грудное молоко, делила его между новорождённой дочкой и сыном. 
Но во время одного из артобстрелов снаряд попал в Сытный рынок, в комнате от взрывной волны были выбиты стёкла. Игоря в этот день спас дядя, который, по счастливому стечению обстоятельств, в этот момент проходил мимо. Увидев выбитые окна, он вбежал в квартиру, увидел замерзающего племянника, и отогрел его своим телом. Но маленькую Леночку ему спасти не удалось, она умерла от холода.
Только в конце февраля 42-го года ослабевшие и находящиеся на грани смерти Игорь с папой и мамой были эвакуированы по Дороге жизни Ладожского озера на автомашинах. Несмотря на налёты немецких самолётов нам удалось переехать Ладожское озеро и затем на поезде добраться до Вологды, где их положили в эвакогоспиталь. Но Владимир был настолько ослабевшим, что врачам не удалось сохранить ему жизнь, он умер 10 марта 42-го года и был похоронен в братской могиле на кладбище города Вологды.
Его жена Нина с маленьким сыном уехали после выписки из госпиталя в Башкирию, деревню Покровка Туймазинского района. В деревне не было электричества, свечи были дефицитом, и Игорь, поступив в первый класс сельской школы, свои первые палочки и буквы писал при свете лучин чернилами из сажи на старых газетах.
Летом 1944 года, после полного снятия блокады, Нина, чтобы вернуться в Ленинград, завербовалась строительной рабочей на восстановление города. При этом ей пришлось скрыть, что у неё есть восьмилетний сын, так как вербовали только одиноких женщин. Тогда Нина спрятала сына в холщовый мешок, сделав в нём прорези, и положила на полку вагона в поезде, как багаж. Только отъехав от станции Туймазы около ста километров, она смогла освободить мальчика из мешка и призналась старшему по эшелону, что везёт с собой сына. Старший по эшелону очень удивился такой находчивости, поворчал на бедную мать и простил её.

Так Игорь с мамой  снова оказались теперь уже в послеблокадном Ленинграде.
Но блокадные испытания закалили его. Игорь Владимирович успешно закончил спецшколу ВВС, Топографический техникум, затем без отрыва от производства Институт инженеров железнодорожного транспорта. За многолетний, добросовестный труд отмечен знаком «Почётный работник Октябрьской железной дороги», медалью «Ветеран труда» и другими наградами. Несмотря на свои годы, до последнего дня жизни он продолжал трудиться на железнодорожном транспорте, передавая свой большой опыт молодым сотрудникам.

 О пережитом в суровые военные годы ему напоминал знак «Житель блокадного Ленинграда».