Рассказывал Павленко Евгений Антонович, подполковник в отставке, о своем военном прошлом весело и интересно. Одна из этих историй в пересказе А.С. Сивкова приведена ниже.
Я (Павленко) до войны на границе с Турцией начальником погранзаставы был. Это, где Айзербайджан, а там кругом – горы, горы. И жара. А я – молоденький лейтенант, два кубаря в петлицах и всего год в начальниках. Службу по охране государственной границы вели исправно. И с местным населением были деловые и дружественные отношения. Деловые потому, что не раз оказывали им помощь при задержании нарушителей границы.

А однажды чабаны из аула нам барашка подарили.

– Спасибо. Но зачем?

– Вай, дорогой! Как нэ панимаешь? Красной армии боец сэрдцем добрый будет, веселой жизнь будет! А к зиме в гости на шашлык пригласишь.

Ну, думаю, пусть красноармейцы позабавятся. Был у нас один "старичок" – командир отделения, в разговор ввязался:

– Я из него, – говорит, – человека сделаю.

И сделал.

Он его Яшкой обозвал. Всем был хорош Яшка, но чем-то на своего тренера смахивал. Распорядок заставы соблюдал строго по уставу, в самоволку – ни-ни-ни (еще подстрелят), соображал. Как построение – на левом фланге стоит, в хвосте колонны, а как в столовую – на правом, в голове отряда. Залюбили его пограничники и баловали, кто чем мог: кто лаской, а кто и лакомым кусочком...

Но была у него одна странность (тут все с упреком на командира отделения поглядывали: его работа!). А как вы думаете – чья? Стоит кому-либо нагнуться (папироску обронил или по другой какой причине ) и заднюю часть оттопырить – Яшка тут, как тут. Как долбанет, так бедолага – штопором! И ведь больно! А разве обидишься, когда все твои сослуживцы со смеху закатываются? Поэтому в присутствии Яшки приходилось строго соблюдать строевую выправку и проявлять бдительность.

Но, однажды на заставу прибыл майор, проверяющий из округа. Форма – с иголочки, отутюжена, кругом нашивки, весь блестит, а особенно хромовые сапоги. Но службу знает (слух дошел, что занозистый больно) и, если есть недостатки, обязательно откопает. А у кого их нет? Ну, думаю, не избежать неприятностей.

И он начал... Облазил все, что только можно облазить. Проверил все коммуникации, посты, подходы, осмотрел панораму, опросил, вернулся озабоченный, в репьях, запыленный и усталый, засел в моем кабинете и начал отписывать.

Полчаса прошло – пишет, час – попросил дать команду подготовить к построению бодрствующую смену, минут через десять вышел из штаба, вдохнул полной грудью свежего воздуха и застегнул воротничок. Часовой на входе по-ефрейторски отдал честь и встал навытяжку.

Крыльцо штаба затенял разросшийся куст тутовника, рядом – арык с проточной горной водой, но дно илистое и под бережком малость грязноватое (дневальные, подметая площадку, нередко сметали сор в арык). А на берегу чуть дальше – продолговатый приземистый ящик для чистки обуви. Там и щетки, и вакса, и бархотки... Майор посмотрел на свои запыленные сапоги, поставил ногу на ящик, нагнулся и давай надраивать обувь.

Часовой и охнуть не успел, как Яшка – тут как тут, вразлет пошел. Как дал в энное место – тот ласточкой, перемахнув через ящик, животом смачно плюхнулся в воду. Вылезает – весь с головы до ног грязный и возмущается:

– Кто же такую сволочь на заставе держит?

А я стою на берегу, руку под-козырек держу:

– Он у нас, товарищ майор, бдительность отрабатывает!

Электрических утюгов тогда и в помине не было, поэтому, пока разожгли угли, да раскочегарили то, что называлось утюгом, прошел еще час. Наконец построились.

– Товарищи пограничники! – бодро начал проверяющий, но, увидев сочувствующие взгляды, добрые и лукавые улыбки молодых красноармейцев, неожиданно рубанул:

– Да нормально вы служите, вполне нормально! Замечания, конечно, есть, но вы их потом проработаете и учтете. А теперь – ра-зой-дись!!!

А я стоял и думал: то ли вправду мы нормально служим, то ли на него Яшка подействовал?

Подошла зима. Кто-то из чересчур обидчивых и прожорливых намекнул о шашлыках, но тут же получил коллективный отлуп. Рейтинг Яшки был очень высок. Настолько высок, что удивил буквально всех. А тут еще и случай подвернулся.

Перед Новым годом на заставу прибыла делегация из местного подшефного колхоза во главе со старшим чабаном. После вручения подарков глава делегации сказал:

– Слушай, дорогой! Прости нас, но отдай нам своего Яшку? Мы тебе трех овечек дадим, бурдюк вина дадим, гулять будем!

Я удивился такой щедрости и спросил:

– Чем же это понравился наш (простите – ваш) Яшка?

– Ай, дорогой, как не панимаешь? Наш колхоз труд любит, барашка растить любит. А к нам – каждый день: то инспектор, то уполномоченный; то инспектор, то уполномоченный...

Из района едет: барашка давай! Из области едет – три барашка давай! Из Баку большой начальник едет – вах-вах-вах!... Совсем в отаре барашка нет!

А потом, перейдя на шепот:

– Нам твой Яшка нужен, чтобы он им отлуп давал!

А что? Очень нужное дело. Тут разве откажешь?