С Днём Победы!!!!! 

Перебирая старые письма, я обратила внимание на небольшой листок из блокнота, на каждой стороне которого до боли знакомым папиным мелким почерком были написаны два стихотворения. Листки от времени пожелтели, а по краям даже надорвались. Казалось, что сейчас бумага от времени рассыплется в руках. Стихи написаны во время Великой Отечественной войны…  Одно - о Родине, а другое – слова благодарности, посвященные лечащему врачу военного госпиталя Нине Федоровне Прозоровой …  Стихи с фронта… Значит, прошло не менее 75 лет… А я раньше о них ничего не знала…

        Расскажу немного о папе.

        Мой папа, Пекшин Федор Яковлевич, родился 19 сентября 1918 года на хуторе Зоринские Дворы Сафоновского сельского совета  Ивнянского района Курской области в семье агронома Пекшина Якова Ивановича (Peksens Jekabs), латыша по национальности. Родословная дедушки с 1751 года находится в г. Риге в Музее Югендстиля и рижского модерна, располагающегося в квартире нашего родственника - знаменитого архитектора, который работал в этом стиле, Константина Пекшена. В родстве с ним и Мария Пекшена - первая латышская женщина-драматург. Дедушка был лютеранином, но полюбив православную русскую девушку Сергееву Александру и решив на ней жениться, принял православие. 12 ноября 1917 года они обвенчались в старинном храме Смоленской иконы Божией Матери города Обояни Курской губернии. 

         У папы было 4 младших брата: Вячеслав-1922г.р, Петр-1924г.р, Борис-1926 г.р, Иван-1929 г.р.

        По окончании Высшей Коммунистической сельскохозяйственной школы города Курска в январе 1938 года был направлен учительствовать в неполную среднюю школу села Трудки Покровского района Орловской области. Туда приехала по окончании педагогического училища и моя мама, Ольга Сергеевна Кудинова. Так, с сентября 1938 года они стали вместе работать в школе: папа учителем истории, конституции, географии, а мама учителем русского языка и литературы. Поженились. С августа 1939 года папа стал директором этой сельской школы. В селе Трудки в июле 1939 года у них родился первенец – сын Вячеслав. 

        В июне 1940 года папа был призван в армию Покровским РВК Орловской области. Служил красноармейцем 844 запасного стрелкового полка (ЗСП) 35-й запасной стрелковой бригады (ЗСБ) Орловского военного округа; был курсантом полковой школы 399 стрелкового полка (СП) 111 стрелковой дивизии (СД), Архангельского Военного Округа.

        Великая Отечественная война застала папу в Архангельском военном округе старшиной полковой школы 343 ЗСП 29 запасной стрелковой дивизии (ЗСД), и в июне 1941 года сразу же был зачислен курсантом в Пуховичское пехотное училище в г. Великий Устюг Вологодской области. Это пехотное училище для офицерского состава было кузницей юных лейтенантов Красной Армии….

          После окончания училища в октябре 1941 года в звании лейтенанта папа был направлен на Волховский фронт и назначен заместителем командира роты, а затем командиром минометной роты 261 СП 2 СД. Защищал Ленинград. За смелые действия в бою в составе 2 СД и кровь, пролитую во имя Родины за ее свободу и независимость, был представлен к государственной награде, и Указом Верховного Совета СССР от 21.02.1945 года за образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество был награждён орденом Красной Звезды. Вот выписка из наградного листа:

        «В должности заместителя командира роты в марте 1942 года прибыл на фронт. 29 апреля в районе деревни Мостки 2 СД совершала прорыв укрепленной полосы противника. После арт-минометной подготовки части продвинулись вперед. Миномётный батальон, сменяя огневые позиции при движении через полянку, попал под сильный арт-миномётный огонь и бомбёжку с воздуха. Из строя выбыло большинство офицеров. Командование ротой Пекшин принял на себя. В течение 29-30 апреля рота миномётным огнём отражала контратаки противника, пытавшегося с правого фланга перерезать линию железной дороги и отрезать продвинувшиеся вперёд части. В одной из контратак миномётным огнём роты было рассеяно до роты пехоты противника. На поле боя осталось более 25 трупов немецких солдат. 1 мая, ввиду отсутствия мин, было приказано вооружиться стрелковым оружием и идти на подкрепление стрелковым подразделениям. В течение нескольких дней держали оборону в районе высоты Н. 3 мая во время сильной бомбёжки переднего края Пекшин был легко контужен и ранен осколком под лопатку, но из строя не вышел. К 10 мая положение ухудшилось в результате больших потерь, понесённых частью. Из строя выбыло большинство офицеров, в том числе командир полка полковник Грецкий, военком батальона комиссар штаба полка Никитин, командир миномётного батальона старший лейтенант Столовичев. Остатки от всех подразделений были сведены в роту лейтенанта Пекшина. 11 мая противник предпринял контратаки, пытаясь сжать в кольцо наши вклинившиеся части. При отражении одной из контратак рота Пекшина истребила до 30 фрицев. Используемыми захваченными у немцев миномётами было уничтожено 2 станковых пулемёта противника. 13 мая немцы окончательно пытались сжать кольцо. Лейтенанту Пекшину было приказано вместе с другими подразделениями разорвать кольцо и соединиться со своими частями. Задача была выполнена. В бою тов. Пекшин получил пулевое ранение правой кисти с повреждением пястных костей. Позже в сентябре месяце 1942 года после лечения и окончания курсов усовершенствования комсостава Волховского фронта в г. Боровичи командовал стрелковым батальоном 23 СБ в районе Синявино, где 29.09.1942 года был ранен в ногу. 

          Войну папа закончил в звании капитана. За заслуги перед Отечеством он награждён тремя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны I степени, медалью «За боевые заслуги», медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» и другими медалями.

           К учительской деятельности мой папа не вернулся, а стал кадровым офицером и с 1940 года по 1974 год находился на службе в Вооруженных Силах СССР. В 1958гг. окончил Военно-политической Академия им. Ленина. В течение 12 последних лет нахождения в армии служил военным комиссаром Ленинского района г. Воронежа. Полковник Советской Армии.

После демобилизации из Вооруженных Сил работал инженером штаба гражданской обороны завода им. Калинина и заведующим Кабинетом политпросвещения парткома воронежского завода «Электроприбор». Вот что писали о нем в заводской газете «Импульс»: «Федор Яковлевич был всегда подтянут и аккуратен, очень взыскательно относился к своему внешнему виду; являл собой пример завидного трудолюбия. Так самоотверженно работать, отдавать себя делу мог только один Пекшин, считали мы. Если кто-то бежит от работы, то он жил работой. К нему постоянно шли люди, и он давал не только нужную информацию, но был советчиком и другом для многих. Общение с Ф.Я. Пекшиным было необыкновенно притягательным и приятным. С ним можно было говорить на любую тему, но никогда невозможно было наговориться. Его уважали и любили все, с его мнением считались. Какую бы критику он ни высказывал, на него невозможно было обидеться, настолько это было тактично и корректно. Но сказать умел так, что запоминалось на долго. Даже за глаза об этом человеке всегда говорили с большим уважением. Человек большой души, добрый, благожелательный, чуткий, хороший семьянин, любящий и любимый муж, отец, дедушка». Папа принимал участие в общественной жизни города Воронежа, являлся депутатом Ленинского районного Совета народных депутатов с 1962 по 1974 гг.

      Воспитал трех сыновей – Вячеслава, Юрия, Евгения и дочь Людмилу. Все дети получили высшее образование. Умер 08.02.1993 года в г. Воронеже. Похоронен на аллее Славы Юго-Западного кладбища города.

        Брат Петр, будучи студентом Белгородского пединститута, был призван на службу в армию в марте 1943 года. В июле 1943 года после ранения на Курской дуге и отправке эшелоном в госпиталь пропал без вести… Искали его во время войны и после, ищем до сих пор, но безуспешно…

      Три брата папы, Вячеслав, Борис и младший Иван, тоже посвятили себя служению Отечеству. Все стали офицерами Советской Армии, дослужились до звания полковников. Братья Пекшины отмечены более чем 30 наградами, их общий срок службы в рядах Вооруженных Сил составляет более 100 лет. О братьях и их матери, моей бабушке, Александре Андреевне Пекшиной (Сергеевой), как о матери четырех офицеров, писали в армейской газете. 

О войне рассказывать не любил, видно, тяжело было вспоминать потери своих боевых фронтовых друзей. Но нам, детям, он не мог отказать, ведь мы были такими благодарными слушателями. Хотя прошло уже много времени, некоторые моменты из его рассказов, я помню.

 

         Так, на вопрос: «А страшно ли было идти в атаку?» - отвечал: «Вначале, перед атакой, страх был, но, как только поднимался из окопа и начинал бежать, крича «ура!», страх исчезал. Свистели пули, рвались снаряды - в сердце стучало «не убьют!». На войне каждому молодому офицеру полагался ординарец. Такой был и у папы – чуть за сорок, умудренный опытом красноармеец. Рассказывал, как однажды был сильный обстрел наших позиций с воздуха, падали авиационные бомбы. И так случилось, что папа и ординарец оказались в разных окопах. Ординарец по возрасту годился бы папе в отцы, ему было немногим больше сорока, а папе, старшему лейтенанту – чуть за двадцать. Вот ординарец по-отечески и любил своего подопечного, заботился о нем, переживал. Ординарец, к сожалению, я не помню его имени, стал настойчиво кричать: «Федя, перебегай ко мне в укрытие! Здесь безопасней!». Падающие беспрестанно снаряды не давали возможности папе покинуть окоп… «Воспользовавшись маленькой паузой в обстреле, я все же сумел перебежать к ординарцу, и только я запрыгнул в укрытие, в то место, где я только что был, прямым попаданием упала авиационная бомба…», - рассказывал папа.  Вот так Господь через преданного и любящего, умудренного жизнью ординарца спас от гибели моего папу… В окопах войны неверующих не было… 

Еще запомнился мне его рассказ о том, каким однажды долгим у батальона был переход с орудиями, пушками из одной местности в другую под Ленинградом. Шли бесконечные дожди, ноги вязли в грязи, красноармейцы с трудом толкали свои орудия. Питьевая вода закончилась. Ни селений вокруг, ни колодцев. Бойцам приходилось утолять жажду водой из луж. И ни одного случая заболевания среди состава батальона не было.  Господь хранил наших бойцов…

 Были и курьезные случаи. Так, на привале ночью все бойцы батальона, как по команде, проснулись от папиного крика. Оказалось, вскрикнул он от неожиданности, увидев, как во сне он гладил рукой огромную крысу, которая устроилась у папы на плече. Оказалось, во сне ему снилось, что идет он по белому снегу в новом пальто, а воротник у пальто такой пушистый и теплый… так приятно его было гладить… Вот таким сном из мирной жизни насмешил мой папа сослуживцев. «Да, - говорили они, улыбаясь, - немцев не боялись, а вот крыса подняла в ружье весь батальон…». Долго бойцы не могли заснуть, каждый мысленно вернулся к воспоминаниям о жизни до войны… 

А вот история с немецким пленным:

            Как-то вечером разведчики нашего батальона смогли захватить в плен «языка». Это был офицер, оберст-лейтенант, судя по погонам с плетением и в виде косички и одной звездой посередине. Он многое мог знать о дислокации войск и планах врага. 

            Бойцы с любопытством окружили пленного. Мы увидели не сильного, бесстрашного фашиста, а жалкого, поверженного, испуганного человека. А вот человеком-то его можно было назвать с большим трудом. Немец так дрожал, что его невозможно было не только допросить, а просто опросить, узнать его имя, фамилию, кто он, откуда родом, а тем более, номер части, подразделения… Он был похож на затравленного зверя, попавшего в капкан. 

     Бойцы с интересом рассматривали немецкого офицера, что-то шептавшего себе под нос. Возможно, он призывал на помощь Бога, родных, а может…. самого дьявола.  Глядя на такого пленного, бойцы не сжимали кулаки от злобы и ярости. Скорее всего, в их душах ощущалась жалость и некая брезгливость…   Гнев перерос в сострадание к падшему.

 . Был вечер. Утром должны были приехать офицеры особого отдела, чтобы провести допрос пленного по всем правилам.   Да вечером он и не смог бы сказать ни одного слова: весь дрожал, как одинокий осиновый лист на ветру! 

  Ночь была по-летнему теплая. Уставшие бойцы легли спать на землю под открытым небом, подстелив себе листву и валежник, а под голову - вещмешки. Немца привязали веревками к дереву, чтобы не убежал. 

     Но ни один боец так и не смог заснуть: пленный всю ночь то скулил, то кричал, то жутко выл как-то по-волчьи… Стих только перед самым рассветом. 

 Первые лучи солнца коснулись мужественных лиц бойцов. Стояла звенящая тишина, только начали просыпаться лесные птицы…  Казалось, что война где-то далеко-далеко, в другой жизни… 

              Этим утром в сердце каждого красноармейца уже была такая, стократно увеличенная, уверенность в победе над врагом, какой, возможно, не было еще вчера....

                А сколько таких историй сокрыто в каждой семье фронтовика...

             День Победы! Один из любимых праздников нашей семьи     

и всего российского народа. 

  Каждый год мы участвуем в шествии Бессмертного полка в Воронеже… 

  Бессмертный полк… Как не вспомнить слова, что у Бога все живы! Неровным строем, держа в руках портреты родных, участников Великой Отечественной войны, идут в нескончаемом шествии дети, внуки и правнуки тех, кто, не щадя свои жизни, отстоял Победу над коварным врагом. 

  Наши родные не забыты, они в наших сердцах, они идут вместе снами! Нет  - это мы, их потомки,  идем с ними! 

  Символом движения стал белый журавль, взлетающий к небу на фоне красноармейской звездочки, как знак того, что погибшие в годы войны и ушедшие уже в мирное время остаются в наших сердцах. Это символ, соединяющий души ушедших и память потомков. 

С трепетом в сердце вспоминаю свое первое участие в акции «Бессмертный полк». Помню, когда мы проходили по площадям и улицам города, воронежцы со всех сторон кричали: «Спа-си-бо! Спа-си-бо! Спа-си-бо!».  Эти безграничные слова благодарности и любви предназначались им, нашим защитникам Отечества, за мирное небо над головой, за жизнь! А ведь многие из них ушли в Вечность молодыми… Вечная им память…

  Какой же прекрасный народ у нас в России!!!   Никогда враг не одолеет нашу страну! Мы едины!

 

Я посвятила стихотворение своему папе участнику Великой Отечественной Войны

                                       полковнику Пекшину Федору Яковлевичу 

  Конечно, он не был в штрафбате. Это мой вымысел…

                                  

     Мы шли в атаку

 

Мы шли в атаку в сорок первом,

Одна винтовка на двоих.

Свистели пули, летели нервно

И разрывались позади. 

 

А мы бежали, «ура!»  кричали,

И страха не было в груди.

Нас не убьют - мы так считали - 

И жизнь большая впереди. 

 

Казалось, смерть нас не узнала,

Летели пули мимо нас -

То по молитвам каждой мамы

Господь хранил в бою. И спас.

 

Глаза врага мы не видали -   

От нас бежала вражья рать,

Окопы взяли с арсеналом -

Не зря боялись наш штрафбат.

 

А если так, то очень скоро 

Очистим землю от врага,

И зацветут наши просторы,

И косогоры, и луга.

 

 

            Память сына 

 

Я родился, когда шла война,

И отец мой ушел на фронт. 

Он не встретил меня тогда

И не обнял меня потом…

 

Мой отец погиб под Москвой 

В сорок первом холодном году…

Для меня он всегда живой,

Будто не был в последнем бою.

 

Ему было всего двадцать лет,

Он о сыне мечтал всегда.

Полюбить меня не успел –

Виновата была война…

                                                  75-летию битвы под Москвой

                                                                                       посвящается… 

 

           

         Неравный бой

 

 

Били пушки по нашей траншее,

Мы втроем отбивали врага.

Грязно-красными стали шинели, 

Земля в белом невестой была… 

 

Ах, как жарко нам было, ребята,

Вражьи танки шли грозной стеной,     

Вся надежда была на гранаты

Да на промысел Божий с судьбой. 

 

А еще – ожидали подмогу

Боевых фронтовых друзей,

Обращались с молитвою к Богу, 

Вспоминали своих матерей.

 

Ах, как жалко нам было, ребята,

Отдавать свои жизни врагу.

Только вера в победу Отчизны солдата 

Укрепляла в неравном бою.

   

Мы навечно остались в траншее,

А пурга все мела и мела…  

Стали белыми наши шинели… 

А над полем гремело: «Ура!!!»   

 

       Шли полем ржаным…

 

 

Колокол бил тревожным набатом, 

Шли полем ржаным новобранцы-солдаты.

Матери в путь их благословили,

Чтобы в священной войне победили…

                                     

                                     Крестики вшиты в гимнастерок карманы,

                                     Пусть не заметят их комиссары,   

                                     Да образок из руки милой мамы

                                     Станет для сына надёжной охраной.

                                     

                                      Нецелованные, ещё не признанные,

                                      С парты школьной Родиной призванные,                                                     

                                      Что сулила вам судьба жесткая,

                                      Вам, мальчишкам, совсем подросткам? 

 

                                       Комсомольцы, бойцы, христиане, 

                                       Вы Россию в войне отстояли,

                                       За родные поля погибали,

                                       Не забудутся подвиги нами…

 

 

 

       Пропал без вести

 

Я хотел стать учителем в школе,

Но мечту погубила война.     

Все экзамены сдал в ту пору. 

Но на фронт позвала страна.

 

Пулеметы, винтовки, гранаты –

Все учебные книги мои.

Одногодки-бойцы с автоматами –

Мои первые ученики.

 

Девятнадцать. Студент. Свидание. 

Радость встречи. В любви признание. 

Но теперь своё право создать семью 

Должен я отстоять в бою.

 

Я был ранен в кровавом месиве,

Эшелоном отправлен в тыл...

Разбомбили в дороге нас «мессеры».

Я не выжил. Убит я был…   

 

И лежу я под курскими ивами, 

Ни креста, ни звезды не стоит.

Так и числюсь «пропавшим» архивами,

А я здесь. За Отчизну погиб.

 

 

 

                            Победа скоро!

 

 

По чистому небу в лиловом закате

Яблоком спелым солнце катилось…

Под городом N в блиндаже в три наката                                            

Бойцы перед боем молились… 

 

Кто сказал, что тогда не верили в Бога?

А вы сами поверите ль в это? 

Когда смерти лицо у родного порога 

Повстречать могли малые дети?

 

Завтра битва с врагом бесчеловечным,

Кто-то будет убит, а кто - искалечен, 

Но врагу не сдадим нашу русскую землю,

Мы иной судьбы для страны не приемлем…

 

А наутро в атаке кричали: "За Сталина!», 

Сам Господь помогал нам стать крепче стали,

Божия Мать покрывала своим омофором,

Коль Заступники с нами – Победа скоро!

 

                                

                   Была весна

 

Была весна. Кругом черемуха цвела.

Разлитым молоком туман стелился…

А там, за речкой, на окраине села,

Шел бой. Враг в землю русскую вцепился.

 

Рвались снаряды, поднимая все живое на дыбы,

Соединяя вместе землю, небо и весну. 

Туман дырявым полотном пытался прятать от беды

Своих солдат в том праведном бою.   

 

Гнала чужих с родной земли весна,

Кружа над ними саваном цветочной вьюги.

Враг отступал. Он таял на глазах.

Весна черемухой цвела в округе.

 

 

 

                   Душа покоя просит на войне

                                                     Будто не было войны… 

 

 

 

Душе на фронте хочется покоя, 

А у войны так мало тишины.

Все есть: атаки, взрывы, крики боли. 

Любовь и нежность в дефиците у войны.

 

Остались далеко в том светлом мире 

Невесты, жены, мамы, детвора. 

У нас теперь другие ориентиры –

Стереть с лица земли жестокого врага. 

 

А в день победы пусть грохочет канонада, 

Душа простит, что нет повсюду тишины.  

Вернемся к ожидавшим нас отрадам,

Чтоб долюбить, как будто не было войны….

 

                   Душа покоя просит на войне

                                                     Будто не было войны… 

 

 

 

Душе на фронте хочется покоя, 

А у войны так мало тишины.

Все есть: атаки, взрывы, крики боли. 

Любовь и нежность в дефиците у войны.

 

Остались далеко в том светлом мире 

Невесты, жены, мамы, детвора. 

У нас теперь другие ориентиры –

Стереть с лица земли жестокого врага. 

 

А в день победы пусть грохочет канонада, 

Душа простит, что нет повсюду тишины.  

Вернемся к ожидавшим нас отрадам,

Чтоб долюбить, как будто не было войны….

 

 

              Кто есть кто?

 

 

Война все ставит на свои места,

Распознает, кто в ней герой, а кто предатель.

Здесь правда окопная правит всегда –     

Укажет, где свой, а где неприятель.

 

Война не щадит ни больных, ни детей.

Не свойственны ей ни любовь и ни жалость.

А только бы больше было смертей.

Мучений и слез – ну, хоть самую малость.

 

Но все же…. Господь ставит все по местам.

Лишь Он попускает в мире войну.

Приходит она к нам по нашим грехам.

Проверить на прочность людей и страну…

   

 

 

В реанимации госпитала….

 

 

Белые стены.

Лампы.

Люди, лежащие 

в ряд, 

Попали в болезни

                    лапы,

И нет дороги 

                     назад.

 

 

 

Смотрят глазами

                           большими

В ушедшее время

                          от них.

О, сколько они 

                            совершили

Ошибок и нанесли 

                            обид!

 

 

 

А время безжалостно

                             быстро

Летит в бесконечности 

                             даль.

Возникшая маленькой

                          искрой,

Жизнь сгорает!

                            Как жаль…

 

 

 

                           Наш полет – боевое задание

                                                             

                                                                Посвящается воронежцу герою России                  

                                                                                      лётчику Роману Филипову

 

          8 февраля 2018 года, в день похорон лётчика в Воронеже, астроном из    

     Москвы открыл переменную звезду и назвал её в честь погибшего в Сирии                        

                      майора Романа Филипова. Звезда хорошо видна зимой из Сирии  

 

 

Наш полет – боевое задание.    

Я ведомый, впереди командир.

Оставалось немного до базы нам,

След ракеты! Ведущий подбит!

 

Командир мне спокойно сказал тогда:

«Мои двигатели горят.

Вызывай для меня поисковый отряд,

Ну а сам уходи в облака!».

 

Поисково-спасательный вызвал отряд,

Но уйти в облака я не смог.

Я пытался помочь, атакуя врага,

Но коварен он был и жесток.

 

Командир на земле в неравном бою

Отстоял офицерскую честь!

За Россию пожертвовал жизнь свою.

Предпочел пленению смерть. 

 

А в воронежском небе птицы летят,

Обгоняя порой облака,

Твоим именем в Вечности светит звезда,

А душа высоко в небесах.

 

Командир, командир,

                Ты так небо любил! 

                          И ушел в облака… Навсегда.

                                                    

 

 

                                                   Стихи Пекшина Федора Яковлевича

 

               Родина

 

Как хочется видеть мирной тебя 

  Занятой счастливым трудом.

Как хочется жить и трудиться, любя,

  Быть коммунизма бойцом!

 

  Враг исподтишка напал на тебя,

  Вор, убийца, бандит…

  Трудно тебе, родная земля!

  Все кругом стонет… горит….

 

   Родина! Видишь - бьется народ,

   Кровь за тебя льет. 

   Видишь - на Запад армия идет,

   Слышишь - орудие бьет!

 

   Слышишь - танки идут быстрым ходом

   На Запад! Вперед! За Родину идут!

   Слышишь, Родина, гул самолетов –

   Это крылья Победу несут!

 

 

                                  Посвящается лечащему врачу хирургического 

                отделения эвакогоспиталя Нине Федоровне Прозоровой                           

                                                                                      июнь, 1942 год                                       

 

                  Врачу

 

   Ты каждый день заходишь к нам в палату,

 Как доктор, как сестра, как мать.

 Мы так привыкли к белому халату.

 Мы так привыкли ласково встречать.

 

Ведь каждый был из нас так близок к смерти,

Живя в боях и раны получив,

Но знали мы, что доктор есть советский,

Что он поможет к жизни возвратить.

 

Сейчас мы бодры, живы и здоровы

И скоро в бой опять пойдем.

И если вражья пуля ранит снова,

Мы помощь у тебя найдем.

 

Пусть жаркий бой завяжется на поле,

Пусть в стужу и метель идет борьба.

Твой образ, доктор, нам придется вспомнить.

Он – против смерти, он – за жизнь всегда!

 

                                             Федор Пекшин (1918-1993)

 

                                  Посвящается лечащему врачу хирургического 

                отделения эвакогоспиталя Нине Федоровне Прозоровой                           

                                                                                      июнь, 1942 год                                       

 

                  Врачу

 

   Ты каждый день заходишь к нам в палату,

 Как доктор, как сестра, как мать.

 Мы так привыкли к белому халату.

 Мы так привыкли ласково встречать.

 

Ведь каждый был из нас так близок к смерти,

Живя в боях и раны получив,

Но знали мы, что доктор есть советский,

Что он поможет к жизни возвратить.

 

Сейчас мы бодры, живы и здоровы

И скоро в бой опять пойдем.

И если вражья пуля ранит снова,

Мы помощь у тебя найдем.

 

Пусть жаркий бой завяжется на поле,

Пусть в стужу и метель идет борьба.

Твой образ, доктор, нам придется вспомнить.

Он – против смерти, он – за жизнь всегда!

 

                                             Федор Пекшин (1918-1993)

 

                                 Посвящается любимой жене Ольге

 

 

   Спасибо тебе за то, что дала

   Ты дому, и детям, и мужу.

   Спасибо за то, что в войну ты ждала,

   Когда другие не ждут. 

 

   Спасибо за женскую верность твою,

   За то, что умеешь прощать.

   Спасибо за мягкость души, за терпенье и труд,

   За то, что сможешь смолчать.

 

Спасибо за заботливые руки,

За ночи бессонные, за слезы разлуки,

За доброту, которой у тебя на троих,

За женские материнские муки.

 

Поклон тебе низкий, подруга моя,

Моя ты любовь, моя радость и грусть.

Пою тебе славу громкую я,

И тем, что ты есть у меня, – я горжусь.

 

                                  Федор Пекшин (1918-1993)