Здравствуй, дед, я пришел, чтобы встать с тобой рядом…

      Перебирая черно-белые, выцветшие от времени фотографии- окна в былое, мы видим живыми ушедших родственников. В нашем семейном альбоме есть фотография, которая заставляет учащенно биться мое сердце. Это снимок моего деда, здесь ему восемнадцать лет. Мама рассказывала, что он сделан перед уходом на фронт. Этой фотографии семьдесят лет. Это семейная реликвия. Она очень дорога мне, потому что это – часть истории нашей семьи, а ее забывать нельзя.

Я никогда не видел своего дедушку. Я смотрю на фотографию и вижу мальчишку  - моего ровесника, даже немного младше, мысленно ставлю себя на его место и думаю, о чем он мечтал тогда в далекие сороковые…

      Мой дед, Перов Николай Николаевич, старший лейтенант запаса, на себе испытал, что такое огненный смерч войны. Он умер за два года до моего рождения. Но остались письма и записки с фронта, остались его воспоминания, как он прошёл всю войну от западных границ до Москвы, от Москвы до Волги и  от Волги до Берлина, записанные на листочках из школьных тетрадок каллиграфическим почерком… Остались пожелтевшие фотографии, с которых глядят улыбающиеся молодыек лица. Лица победы…

      Вот передо мной фотография деда, датированная 18 июня 1941 года… 4 дня до войны.     Семнадцатилетний кадет, уезжающий в киевское военное училище…

      Домой он вернулся 18 июня 1946…  А до того были две похоронки, что получила его мать, Перова Екатерина Алексеевна в блокадном Ленинграде, смерть отца от голода в ленинградском госпитале…. Три ранения… горечь отступления и ни с чем не сравнимая радость побед…. И, листая дедовский архив, я как будто погружаюсь в его время и пытаюсь увидеть войну его глазами. Глазами парня, едва перешагнувшего порог восемнадцатилетия. Но без всяких скидок на возраст вставшего на защиту Родины. А еще, перечитывая воспоминания деда, я понял самое главное – что только так можно узнать всю правду о тех страшных, но героических днях… И я хочу познакомить, вас, дорогие читатели, с воспоминаниями о той войне. С воспоминаниями фронтовика.

        «Шёл 1941 год. Группа курсантов артиллерийской школы была направлена для продолжения учёбы в Киевское артиллерийское училище им. С. М. Кирова. Провожать курсантов пришли все друзья и родные, как будто чувствовали, что расстаются на долги годы. Красавец Киев встретил будущих командиров-артиллеристов ярким солнечным днём. Это было 20 июня 1941 года. Курсантам выдали новую форму. Готовились к выезду в лагеря. И вдруг… в 4 часа утра 22 июня послышался гул и грохот. Бомбы рвались недалеко от курсантских казарм. Это началась война.

      Начальник училища объявил курсантам, что формируется артиллерийская часть. И когда он предложил добровольцам сделать 2 шага вперёд, то колыхнулся весь строй. Все решили идти на войну. Вспоминается один эпизод из Сталинградской битвы. Под Сталинград я попал уже бывалым солдатом, позади были бои под Киевом, оборона и разгром фашистов под Москвой, ранение, госпиталь и опять фронт.

В боях я был командиром артиллерийской разведки батареи противотанковых орудий в составе 39 танковой бригады. Однажды мне пришлось корректировать огонь батареи по скоплению пехоты и танков, которые готовились к наступлению на наш левый фланг. Задача эта не из лёгких, если учесть, что тебя видно со всех сторон, кругом просвистывают «шмели» и мины «крякают» как утки. Но всё обошлось. Наши снаряды легли точно по цели, атака фашистов захлебнулась, не успев даже начаться.

       На другой день я вместе с командиром взвода и офицером штаба бригады опять пошёл по-пластунски на свой наблюдательный пункт, чтобы показать им те скрытые места, где накапливаются танки и автоматчики для атаки. До вечера всё было тихо. Если не считать двух «концертов», которые устроили «музыканты» (Ю-88), да несколько миномётных и артиллерийских налётов. Ближе к вечеру, после сильной артиллерийской подготовки, при поддержке танков фашисты пошли в атаку. Первыми в бой вступили пэтээровцы и пулемётчики. Вот уже горит один танк, закрутился на месте с перебитой гусеницей второй, и в это время я вижу, как в обход наших позиций двигаются танки и роты автоматчиков. На батарею летят команды, и наши снаряды рвутся на балке. Залп, ещё залп, автоматчики заметались, ища укрытия, загорелся один танк. Фашисты не выдержали нашего огня и отошли.

      Ещё один бой был выигран нами на Сталинградской земле.

В одном из боёв я был снова ранен, опять госпиталь, и опять фронт: Старая Русса, Курская битва, Харьков, форсирование Днепра, Яссо-Кишиневская операция и др. Войну я закончил на территории Венгрии.»

       Конечно, эти краткие скупые воспоминания не могут передать все эмоции, все чувства, которые испытывал мой дед в те далекие сороковые.  Наверное, если бы он был жив, он рассказал бы мне о своих дорогах войны и ярче, и подробнее. Правда, как говорит моя мама, он особо не любил вспоминать о войне – слишком много пришлось испытать. Слишком много было потерь, утрат и боли. Слишком много… И не только для одного человека, а для целого поколения.

Но даже в этих строках, а еще в блеске его орденов и медалей, в справках о ранениях и выписках из приказов о благодарностях, а еще в черных строчках похоронок виден весь его героический путь. Путь, который если бы я мог, я бы с гордостью разделил вместе с ним. Подошел бы к своему деду и сказал: «Здравствуй, дед! Я - твой внук.  Я – из будущего. Я пришел, чтобы встать с тобой рядом, чтоб сражаться с тобой до победы и узнать тебя поближе – ведь там, в далеком 21 веке мне это будет не дано».