ПИСКАРЕВ Петр Иванович 1908; Очер; призван 06 1941; Великая Отечественная; гв. подполковник; Крымский фронт, Сталинградский фронт, Донской фронт, Западный фронт, Брянский фронт, 1-й, 2-й Белорусский фронты; демоб. 1955; боевые награды: орд. Красной Звезды, Отечественной войны 2-й ст., Красного Знамени - два, мед. награжден, благодарности ВГК; до войны монтер электростанции Очерского завода.

ОТ ВОЛГИ ДО ЭЛЬБЫ

Опаленная взрывами, перепаханная окопами равнина выглядит унылой и безжизненной. Ни лесов поблизости, ни воды, ни огня, ни белой хаты — не за что глазу зацепиться. Лишь вдалеке, подернутые синей дымкой, высятся горы с причудливым контуром вершин.

Все здесь глубоко зарылось в каменистую землю, притаилось: люди, кони, тракторы, тягачи. Из капониров на огневых позициях артиллерийских и минометных батарей чуть видны жерла орудий. Машины с боеприпасами и полевые кухни сюда подходят только под покровом темноты. Но и ночью висят над равниной ≪фонари≫, сброшенные на парашютах с вражеских самолетов, прочерчивают темное небо сигнальные ракеты и пунктирные строчки трассирующих пуль.

Каждый звук, будь то выстрел орудия или гул тракторного мотора, немедленно улавливается противником, и на это место с ноющим свистом сыплются мины, рвущие в куски землю. А днем в небе над равниной появляется фашистский корректировщик, двухфюзеляжный ≪Фокке-Вульф≫, метко прозванный бойцами ≪рамой≫, ≪костылем≫, ≪сатаной с оглоблями≫. После его ≪визита≫ жди очередного артналета. Словом, почти типичный фронтовой пейзаж первых лет Отечественной войны, когда условия в выборе позиции диктовал в основном противник.

Это место легко можно узнать на любой карте. Найдите Крымский полуостров. Видите: восточная его часть словно бы туго перехвачена обручем, образуя в свою очередь еще один полуостров — Керченский, соединенный с остальным Крымом узким Ак-Монайским перешейком. Между Черным и Азовским морями здесь примерно 18 км. На юге у перешейка стоит город Феодосия, на севере Ак-Моная начинается знаменитая Арабатская стрелка.

На Ак-Монайских позициях в числе других частей Крымского фронта 18 января 1942 года заняла оборону и 157-я стрелковая дивизия, корнями уходящая в Таманскую дивизию, в пору молодости Красной Армии.

— Более неудачных для нас позиций не было, пожалуй, за всю Отечественную, — говорит ветеран этой дивизии Петр Иванович Пискарев.

Мы сидим с ним в его маленьком домике, беседуем о том, о сем, и вдруг выясняется, что наши дивизии стояли рядом на Ак-Монае и даже номера их были до ≪соседству≫. 156-я и 157-я; входили они обе в 51-ю армию Крымского фронта. Мы от души наговорились, вспоминая те памятные места, ожесточенные бои, горькое отступление из Крыма в мае 1942 года. А главное, я услышал волнующую историю 157-й стрелковой дивизии, узнал весь ее боевой путь, неразрывно связанный с историей всей Советской Армии и с военной биографией подполковника в отставке, кавалера одиннадцати правительственных наград П.И. Пискарева.

Рабочий парень Петр Пискарев, монтер электростанции Очерского машзавода, заядлый футболист, вечерами в числе других учился на подготовительных курсах в вуз, имел много общественных нагрузок по комсомольской линии. После курсов он поступил в Свердловский геолого-разведочный институт. Было это в 31 г.

Первый курс Пискарев окончил коммунистом и по партийной мобилизации был призван в Саратовское танковое училище. Через год командовал взводом в Пскове, женился на псковитянке, продолжал службу в Забайкалье старшим автомехаником и начальником мастерских.

Год 1937... В картере танкового двигателя обнаружена двойная норма очень жидкого масла. Усмотрели вредительство. Карьера Пискарева повисла на волоске. Молодой командир и сам не знал причины. В присутствии подозрительно настроенного начальства он заменил масло и лично сел за рычаги.

После небольшой пробежки танка масло в картере снова стало жидким и норма его опять увеличилась вдвое. Подозрения в адрес Пискарева усилились. А он, стараясь сохранить спокойствие, начал копаться в системе питания и нашел причину в неисправности топливного насоса: горючее попадало в картер и разжижало масло. Словом, волнений тех лет не перечесть.

В 157-ю стрелковую дивизию П.И. Пискарев пришел в декабре 1939 года на должность помощника командира разведбатальона по технической части.

Когда началась Великая Отечественная война, он оставил жену, Клавдию Федоровну, с детьми в Новороссийске, глубоко уверенный, что это недосягаемый тыл. (А семье в этом приморском городе пришлось много пережить под бомбежками и с большим трудом эвакуироваться на Урал). Дивизия пошла в бой. 15 сентября 1941 года она прибыла в осажденную врагом Одессу, 22-го вступила в схватку с фашистскими полчищами, и за успешное проведение первой боевой операции ее личный состав получил благодарность Военного Совета.

Из Одессы она переправилась в Севастополь. Отступая на Керчь, вела тяжелые оборонительные бои. Особенно ожесточенными они были в районе селения и разъезда Ишунь. Под ураганным огнем вражеской артиллерии и авиации дивизия переправилась через Керченский пролив и, собравшись с силами, снова двинулись в Крым. Произошло это так.

В ночь на 29 декабря сорок первого военные корабли и транспортные суда с десантом из 157-й снялись с якорей и взяли курс на Феодосию, занятую врагом. Море штормило, бушевала снежная пурга, покрывая льдом палубы и надстройки. Если сверху, от вражеской авиации, опасность в такую непогодь не угрожала, то снизу она нисколько не уменьшалась: подводные лодки фашистов и плавучие мины подстерегали почти на каждом шагу.

Собираясь в спокойной обстановке отметить новый год, гитлеровцы никак не ожидали столь внезапного нападения со стороны бушующего моря. В панике они оставили город.

Феодосийский десант оказал большую помощь керченскому десанту, высадившемуся тремя днями раньше. Там положение было еще трудней. Через пролив сначала пробовали переправляться на шлюпках, но 5-6- балльный шторм заливал их. Рыбацкие сейнеры с десантниками и те разбросало. Некоторые сбились с курса и поодиночке на свой страх и риск шли навстречу свинцовому ливню. Те, кому удалось чудом прорваться сквозь огневой заслон, зацепились за ≪пятачок≫ берега, но развить успех не смогли. А гитлеровское командование спешно подбросило сюда из-под Севастополя крупные силы, рассчитывая одним ударом сбросить десант в море. И только узнав о десанте в Феодосию и опасаясь ≪мешка≫ на Керченском полуострове, фашисты без оглядки бежали около 80 км до самого Ак-Моная, где им удалось закрепиться.

Больше четырех месяцев шли позиционные бои, не приносящие почти никакого успеха ни той, ни другой стороне. 157-я дивизия вместе с другими частями не раз начинала наступление. Артподготовка перед каждым из них была сокрушительной. Сотни стволов, десятки ≪катюш≫ обрушивали огонь с Ак-Монайского перешейка на высоты, занятые врагом. Казалось, там не осталось ничего живого, но стоило пехоте подняться в атаку, огневые точки противника снова прижимали атакующих к земле.

Впрочем, это я на Ак-Монае был начинающим, романтически настроенным артиллеристом, а мой собеседник в то время командовал авторотой. И было ему ничуть не лучше.

—Тяжело с техникой приходилось, —говорит Петр Иванович. —Хвостовики у ЗИСов не выдерживали нагрузки, ≪летели≫ чуть не каждый день. Запчастей, бензина не хватало. Шоферы заправлялись кто где и как мог. А возили они хлеб и боеприпасы из Керчи к Ак-Монаю, представляя собой отличные мишени на голых степных дорогах Керченского полуострова. Законы войны были строгими: за аварию по своей оплошности и недоставку груза по назначению — трибунал. Одно скажу: шоферская жизнь на фронте тоже была несладкой.

Разговор наш постепенно подошел к тем трагическим дням мая сорок второго года, когда, прорвав нашу оборону на фланге 44-й армии, гитлеровские войска бронированным валом вкатились на Керченский полуостров. Теперь уже наши войска, опасаясь окружения, стали отходить и под огнем противника переправляться через пролив. Фашистские изверги бомбили баржи с красным крестом, где на палубах лежали тяжелораненые, самолеты охотились за одиночными пловцами. Передышку переправляющимся советским войскам давал лишь туман.

Петр Иванович и группа товарищей связали два овальных деревянных чана. На этом ковчеге они покинули крымский берег и благополучно добрались до Тамани на буксире у какого-то катера.

Третьего сентября 1942 года части 157-й дивизии, с боями отойдя от Цымлянской, в составе 64-й армии заняли оборону на южной окраине Сталинграда и с этого дня не оставляли врагу ни пяди родной земли. 18 ноября 157-я заняла исходные позиции для наступления, 22-го при участии дивизии было завершено окружение немецко-фашистской группировки у стен волжской твердыни. 25 января в дивизии был праздник: в гости к воинам, стоявшим насмерть, приезжала делегация рабочих из г. Куйбышева.

Два дня спустя, выполняя наказы тружеников тыла, части 157-й полной победой закончили бои на улицах Сталинграда. Личный состав получил поздравления в приказе Верховного Главнокомандующего.

Не прошло и месяца, как дивизия выехала на Брянский фронт, а 1 марта она стала гвардейской. Дав клятву драться по-гвардейски, воины в очень трудных условиях форсировали летом сорок третьего Оку и начали наступательные бои на Орловском плацдарме.

—Из всех рек Ока для нас оказалась самой трудной, —говорит Петр Иванович. —При десанте в Феодосию мы имели меньше потерь, чем на Оке. Берег ее, занятый немцами, был очень крутой, огненный заслон мощнее, чем в Крыму, но взяли мы и Оку.

В Москве прогремел первый салют войскам, отличившимся при освобождении Орла. Было это 5 августа 1943 года, а затем бывшая 157-я, повернув фронтом на юг, сметала захватчиков с украинской земли. 21 сентября 1943 года дивизия принимала участие в освобождении г. Чернигова, за что получила почетное название Черниговской и благодарность в приказе Верховного Главнокомандующего (всего таких благодарностей за время Великой Отечественной войны личный состав этой дивизии имел около двадцати). 28 сентября 1943 года форсировала Днепр, 21 июля 1944 года с ходу переправилась через Западный Бут, выйдя на Государственную границу СССР.

— Спокойно перешли мы Западный Бут по пятам немцев, прямо по мосту, который они не успели взорвать, —вспоминает Петр Иванович. —А неделю спустя обходным маневром освободили Брест. В этих боях в районе легендарной крепости за какие-то пять дней мы не досчитались трех Героев Советского Союза. И в жизни своей, и в смерти они были героями: гвардии старший лейтенант П.Б. Локтионов, гвардии майор А.И. Тарнопольский, гвардии старший сержант В.И. Александров. А всего наша дивизия дала свыше 50 Героев Советского Союза.

9 августа 1944 года дивизия награждена орденом Красного Знамени. Это тоже было большим праздником. Но наряду с торжественными праздниками продолжались будни войны: ожесточенный бой с танковой дивизией противника южнее города Глущь в Польше, где было захвачено четыре исправных и сожжено семь танков ≪Пантера≫, и героическая схватка горстки бойцов, превративших польский костел в неприступную крепость. Этот эпизод в рассказе Петра Ивановича выглядел так.

Разведвзвод, нарвавшись на немцев, выбил их из костела, но и сам сразу же оказался блокированным.

Гитлеровцы окружили разведчиков.

—Рус, сдавайсь!

Ответом был дружный огонь из автоматов, из всех окон на головы фашистов полетели гранаты. Враг отступил, но успокаиваться не думал. Он вызвал несколько танков и снова предложил сдаться.

—Ищи дураков в другом месте, а здесь —гвардейцы! —крикнул в окно один из разведчиков.

Тогда в стены и окна костела с визгом полетели снаряды. Осажденные молчали. Но стоило показаться на площади гитлеровским автоматчикам, бегущим штурмовать костел, как окна вновь оживали, каждое превращалось в грозную бойницу. Бой шел всю ночь. Врага так и не подпустили, а утром к разведчикам пришли на помощь однополчане.

Среди тяжелых будней войны были еще переправы через Вислу, Одер, канал Рандов и жестокие схватки на вражеской земле. Пройдя севернее Берлина, бывшая 157-я второго мая 1945 года вышла к крупному портовому городу Росток и в районе города Висмар соединилась с частями союзников. (И снова, во второй раз, судьба сводила меня с Петром Ивановичем: 4 мая я попал в Росток, где по приказу советского коменданта города мы собирали трофейные автомашины. А поскольку это было кровным делом начальника автослужбы полка Пискарева, вполне возможно, что мы с ним и встречались, даже разговаривали, не зная, что земляки. Обронить бы кому-то из нас в то время одно лишь слово: ≪пермяк≫ или ≪Очер≫...).

Окончилась война. На овеянных славой боевых знаменах всех полков Черниговской Краснознаменной стрелковой дивизии сияли ордена Красной Звезды, А. Суворова, М. Кутузова, Б. Хмельницкого. Тысячи солдат и офицеров удостоены высоких правительственных наград. Четырьмя орденами, в том числе и орденом Красного Знамени, отмечены ратные заслуги П.И. Пискарева.

По достоинству оценив массовый героизм и мужество воинов, Родина призвала их столь же доблестно нести свою службу в дни мира: Черниговская Краснознаменная сохранялась как боевая единица.

Делегация дивизии участвовала на параде Победы в Москве 24 июня, а на другой день проходила волнующая встреча частей бывшей 157-й, возвращающихся из Германии, с населением польского города Торунь. Польские власти избрали одного из офицеров, подполковника Кусенко, почетным гражданином города.

В этой прославленной дивизии Петр Иванович служил до 1947 года, а потом с должности начальника автослужбы дивизии ушел учиться в Высшую офицерскую автомобильную школу. И я отлично представляю, каково ему было прощаться с однополчанами, с которыми за восемь лет совместной службы съел, как говорится, не один пуд соли.

Окончив учебу, он получил назначение в воздушно-десантную дивизию, а вскоре, в 1955 году, по состоянию здоровья вышел в запас, позднее — в отставку.

В ноябре 1968 года П.И. Пискареву исполнится 60 лет. Подходя к этому рубежу, каждому невольно хочется оглянуться на пройденный путь и подвести итоги. Петр Иванович честно работал и честно служил, бесстрашно воевал, отшагал полсвета; вместе с женой, Клавдией Федоровной, достойно воспитывал своих детей. Пискаревский род продолжается.

Н. Рязанов; 22.02.1968, ≪ЗТ≫

Пискарев Петр Иванович // Книга памяти. 1941-1945. Очёрский район. Т. 2. - С. 337-340.