20.07.41 г. на высоте 1000 м встретил четыре Bf-109. После первой атаки один самолет противника был сбит, с остальными тремя летчик продолжал вести бой на виражах. Оторвался и стал уходить. Преследовался самолетами противника до Котлов. Посадку произвел благополучно на свой аэродром. Самолет Поляха получил около 120 пробоин.

Первые лучики утреннего солнца едва коснулись верхушек пирамидальных елей, ещё не успели высохнуть на сочной траве алмазные бусинки росы, как Иван Кириллович Полях был уже на аэродроме со своими подопечными. Итоги вчерашнего дня были подведены вечером, боевые задания сегодняшнего дня ожидаются впереди, всё зависит от оперативного дежурного ВВС КБФ. Молодым лётчикам хотелось сесть ближе к Ивану Кирилловичу, от него можно услышать много интересного.
– Друзья мои, – сказал Иван Кириллович, – у меня для вас ничего нет, может быть, кого что-то интересует, прошу задавать вопросы.
− Иван Кириллович, – обратился Юрий Залеев, – если ничего делового нет, то расскажите что-нибудь о себе.
− Да, батя, − сказал Борис Середа, − расскажите о себе.
Для Ивана Кирилловича это было неожиданно, он не был подготовлен к рассказу.
− А что вас интересует?
– О жизни, как вы её начали, что встретили.
– Моя жизнь начиналась с трудностей, пожалуй, это не каждого интересует.
– Расскажите об этом, мы вспомним свою жизнь, своих близких.
– Ну, тогда слушайте. Если покажется не интересным, вы меня остановите. Я родился в селе Великие Канивцы на Украине. Отец мой не был богат, скорее происходил из батраков. Моя мать, Марина Мунько выросла в селе Чернобай. Каким-то образом они нашли друг друга. В 1917 году отец погиб на фронте в войне с турками, после его гибели мать сильно плакала и тосковала. В 1921 году, когда на Украине был страшный голод, она умерла от голодной смерти. В тринадцать лет я остался круглым сиротой. Близких родственников, которые могли бы меня приютить, не было, податься было некуда, я пошёл наниматься в батраки к кулаку. Пас скот, зимой кормил этот скот на большом дворе. Беспросветная жизнь так и продолжалась бы, но вот, к моему счастью, в селе Весёлый Хутор появился совхоз. Я немедленно пошёл туда работать, специальности не было, меня определили разнорабочим. Питался в столовой, физически было нелегко, но здесь я не ловил на себе презрительного взгляда жадного хозяина. Так было до 1928 года, затем работал на железной дороге сцепщиком вагонов. Здесь вступил в комсомол. В 1930 году призвали служить в армию. Как лучшего и дисциплинированного бойца, меня послали учиться в полковую школу, в 1931 году вступил в партию. По окончании полковой школы мне присвоили воинское звание «Командир отделения». Я был доволен, что мне посчастливилось выбиться в люди. Моё счастье увеличилось вдвойне, когда пришло указание отобрать в лётное училище лучших выпускников. Меня посылают в лётное училище Одессы, в 1933 году я окончил его с отличием. По окончании был направлен служить в истребительный авиаполк имени К.Е.Ворошилова в городе Смоленске. В 1934 году этот полк переводят во Владивосток. В 1938 году участвовал в боях против японцев на озере Хасан. За боевые действия был награждён правительственным знаком. В 1939 году меня посылают на Балтику воевать с белофиннами, 12 марта 1940 года бои закончились, за успешные боевые действия я был награждён орденом «Красного Знамени». Вот теперь с вами воюем против фашистов. Пройдёт время, и вы будете говорить: «Воевал против немецких оккупантов в составе 12-й КОИАЭ».
− И будем вспоминать воздушные бои под руководством нашего бати, – добавил молодой лётчик Шумов.
Беседа прервалась телефонным звонком. Поступило задание сопровождать грузовой самолёт Ли-2, следующий на остров Эзель с важным грузом. Оперативный дежурный передал приказ командующего послать двух лучших лётчиков. Иван Кириллович ответил, что полетит вместе с капитаном Александром Мясниковым. Над аэродромом показался самолёт Ли-2, сопровождающие вылетели без опоздания. В пути следования их атаковали вражеские самолёты, но опытные лётчики Полях и Мясников завязали бой, сумели не допустить к Ли-2 вражеских стервятников. Груз был доставлен целым и вовремя. Этот груз состоял из реактивных снарядов РС, которые были нужны как воздух для боевых действий авиации, находящейся на острове Эзель.

Шёл август 1941 года, обстановка на фронте изменилась. Ожесточённые бои шли под Нарвой, фашисты захватили Усть-Лугу и Котлы, Куплю и Копорье. Авиагарнизон Низино держался стойко. Железная дорога вдоль побережья к Липово была отрезана
фашистами. Несмотря на это, боевые действия липовской авиации продолжались.
Командир гарнизона Иван Полях ежедневно с утра выбирал ведомого и вылетал на авиаразведку. Оставшиеся его питомцы зорко следили за появлением вражеских самолётов, находясь пристёгнутыми в кабинах.
− Батя полетел на разведку, - сказал Пётр Выпов.
− Обходить свои владения, – добавил молодой лётчик Денисов.
В воздухе летят два бесстрашных пилота. Вокруг фашисты, на земле и в воздухе. Их много, очень много. Зоркий глаз Поляха заметил в воздухе четыре точки, показал своему ведомому. «Принять бой!» - решает Полях, - но хватит ли мужества у ведомого? Прошла секунда, вторая, третья. Точки увеличивались с молниеносной быстротой, Полях разворачивает свой самолёт навстречу врагу. «Надо выше их, использовать ослепление солнцем, не дать врагу преимущества, Шумов не отстаёт. Молодец Шумов!» - быстро проносятся мысли, руки почти автоматически делают привычную работу. Враги проскочили ниже на большой скорости, Полях разворачивается, и сигарообразный фюзеляж с чёрной свастикой на киле удачно оказывается в прицеле. Доли секунды, но их достаточно. От прямого попадания реактивного снаряда РС, самолёт фашиста разлетелся вдребезги. На ведомого Шумова налетел фашист, но тот резко вошёл в пике, и фашист проскочил на большой скорости мимо. Шумов вывел самолёт из пике у самой земли. Остался цел. Найти своего командира было трудно.
− Что с ним? Что стало с ним? - повторял Шумов, а сам чуть не плакал.
А Полях вышел из атаки и нырнул в облачко.
− Теперь добраться до дома, - подумал Иван Кириллович.
Около Копорья фашисты вели бой с осаждённым гарнизоном. Грузовой самолёт выбросил на высоте много чёрных точек. От этих точек стали отделяться парашютные купола.
− Значит, воздушный десант фашисты учинили! – сказал Полях, - я им покажу!
Как бы в продолжение победы над вражескими самолётами, он стал нещадно расстреливать в воздухе парашютистов. Горели купола, замирали фашисты, висевшие на стропах, останавливались на бегу и замертво падали на землю приземлившиеся. Их было не менее пятидесяти, на оставшихся в живых не хватило пуль, остановились пулемёты.
−Вот теперь домой!
Вдруг на него налетели два Ме-109. Отбиваться нечем, один зашёл прямо в хвост. Самолёт вздрогнул, заныла от боли нога и рука. Неуправляемый самолёт закувыркался, фашисты радовались, а Ивану Кирилловичу всё же удалось прилететь на свой аэродром и посадить самолёт, санитарная машина увезла его в госпиталь, техники при ремонте самолёта насчитали 107 пробоин.

В конце августа в гарнизон Липово прибыл военный корреспондент М.Шлесберг. Ознакомившись с боевыми делами липовцев, он написал статью в краснофлотскую газету «Победа» с описанием боевого эпизода:
«26 августа 1941 года.
Задача была ясна: прикрывать войска с воздуха. Тридцать минут расчётливый Никитин, смелый Денисов и мужественный Залеев, молодой Шумов, отважный Мясников, бесстрашный Полях на своих истребителях охраняли войска, бороздя облачное небо. Тридцать минут небо было спокойно. А на тридцать первой минуте в небе послышалось гудение не наших, а чужих фашистских моторов и из облаков выскочило двадцать двухмоторных Ме-110.
Фашисты заметили шестёрку не раньше, чем расчётливый Никитин повёл ястребки в лобовую атаку. Стервятникам не было дела до наших ястребков. Фашисты шли сюда для того, чтобы расстреливать войска, чтобы выбить красных из окопов, чтобы дать возможность танкам со свастикой преодолеть надолбы и занять этот русский город. А немцев полегло уже много тысяч. Новые тысячи обречённых на смерть убийц, сверкая сталью штыков, поднялись и пошли в атаку на наши окопы. Фашисты глядели на небо, ждали, что вот сейчас их лётчики набросятся на наши войска, забросают бомбами, а потом… Потом самолёты со свастикой прочешут огнём окопы, и им, «солдатам имперской армии» станет легче закончить дело: снять с раненых и убитых добротные русские сапоги на кожаной подошве. И всё бы шло так, да вот беда! На пути к нашим окопам встала шестёрка самолётов с красными звёздами, и, по всему видно, намерена атаковать двадцатку «мессершмиттов».
Сближались самолёты, шли друг на друга смертельно враждебные друг другу лётчики. Сорок фашистов - вот экипажи двадцати Ме-110. Пять коммунистов и один комсомолец – экипажи шести ястребков. Жестокий бой начался в воздухе. Смертью дышат стволы пулемётов и пушек. Ястребки, на которых навалились по три, по четыре Ме-110 не уходили с поля боя. Уже кончался бензин, но мысли не было уйти. Ястребки защищали войска и ничто не оправдывало их уход: ни ранения, ни повреждения самолётов. В их помыслах было одно: защищать свои войска. Вот уже повреждён самолёт Залеева, вот уже кончились патроны у Никитина, но не уходят от боя славные лётчики. А стервятники, растратив патроны и снаряды в воздушном бою, поворачивают обратно. Тогда и наши ястребки идут на свой аэродром. Они отстояли русскую землю и защитили советские войска на их родной земле.
Идут цепи немецких солдат в атаку. Но нет у них прежней уверенности – их воздушные собратья оставили их.
А из окопов рванулись тысячи бойцов. На многие километры понеслось их могучее «Ура!», «За Родину!», «За Сталина!».
Минуту держались фашисты, только одну минуту. А потом хлынули обратно в свои укрытия. Бойцы Красной Армии ворвались в их окопы, били прикладами, кололи штыками, расстреливали, словно бешеных собак. Так кончилась контратака».
В правом углу этой газеты было напечатано: «После прочтения уничтожить». Но эту газету Иван Кириллович Полях хранил несколько десятков лет, она была для него реликвией грозных военных дней.
И.К.Полях в воздушных боях сбил лично пять самолётов противника. С его участием подорван железнодорожный мост, уничтожен парашютный десант, уничтожена колонна мотоциклистов, разбит командный пункт, уничтожено много наземных войск, много отдельных укреплённых точек. В неравных боях его три раза сбивали, был ранен в руку и ногу, горел в самолёте, получил ожоги лица и рук. Вылетал на боевые задания более 400 раз. Награждался тремя орденами «Красного Знамени», дважды орденом «Отечественной войны», орденом «Александра Невского», орденом «Красная Звезда», четырнадцатью медалями за освобождение городов Ленинграда, Севастополя, Керчи, Новороссийска. В 1945 году ему доверили охрану Ялтинской конференции трёх великих держав: СССР, США, Англии. Он летал на самолётах тридцати типов, включая реактивный МИГ-15. Ушёл на пенсию с должности командира полка в звании подполковника. За трудовую деятельность после ухода на пенсию получил звание «Ветеран труда», активно участвует в общественной и патриотической работе в Совете ветеранов города Евпатории, выступает перед школьниками. Как истинный коммунист остаётся в рядах лучших сынов Родины.