“Почестей мы не просили, не ждали наград за дела

Нам общая слава России солдатской наградой была

Да много ли надо солдату, что знал печаль и успех

По трудному счастью на брата, да красное знамя на всех.”

                                                                               Поэт – фронтовик  Григорий Поженян.

Попов Александр Спиридонович.                

«Кому, это нужно, моя писанина или мемуары, только, что разве для моих детей, если их это когда, ни будь, будет интересовать?   Но все-таки надо для себя рискнуть, пописать в меру моих сил. Начну повествование!!!»

Моя  автобиография: «Легко ли быть солдату?».

1940г.

Легко ли быть солдату?

Звание: ст. сержант
в РККА с 11.1941 года Место призыва: Маймаксанский РВК, Архангельская обл., г. Архангельск, Маймаксанский р-н

№ записи: 24536668

1/II-78 г. Родился в 1920 г. 14 марта в Вологодской области, Нюксенецкий район, (деревня Сокольная, административное подчинение - Востровский с/совет).    Мать - Попова Мария Андреевна. Отец – Попов Спиридон Иванович. Социальное положение  крестьяне неграмотные, отец был еще и портным. Мать умерла в 1920 г. Мачеха Екатерина Ефимовна неграмотная. Братья и сестры: Анастасия Спиридоновна. Иван Спиридонович. Августина Спиридоновна. Лидия Спиридоновна. Аркадий Спиридонович. Василий Спиридонович умерло трое (Петр, Анна и одного не помню). Дома как я помню, стал помогать по дому с 6-7 лет. Моя работа нянчить детей, помогать загнать домой и выгнать скот. С сестрой Лидой пилили дрова на зиму ежегодно зимой, пока она не уехала в Ленинград в 16 лет, а мне было 10-11 лет. Носить дрова в дом для печек. С 12 до 14 лет уже ходил за лошадями, и пасли своих коров. Потом вступили в колхоз. Отец был сильно верующим водил нас в церковь, пока её не закрыли. В 1932 году, отец в колхоз не пошёл, а мачеха с детьми вошла в колхоз. Мы сдали в общее хозяйство одну лошадь и одного жеребенка, одну корову, пять штук овец, десяток кур, дворовую постройку, плуги и бороны, и каждый год сдавали по одному теленку (на мясо),  гос. поставка  так называемая,  210 литров модоа.  У нас было молоко 3,2% жирности.  Весной мы подростки 13-14 лет  вывозили навоз на поля на лошадях и косили, и загребали сено, возили снопы, расстилали лен и снимали с полей его. Помогали молотить веять и возить за 9 км. зерно на сдачу государству. За все эти работы мы подростки ничего не получали, т.к. иногда получать было нечего. Рабочий день был не ограничен. Учились в школе на Ягрыше и на погосте. В школу ходили с сумками, книжки были одна на 6-8 чел, писать на бумаге не было денег. Одеты были в самодельное рядно, мачеха была жестокая, но справедливая когда мы обедали или ужинали, все получали одинаково. Мачеха никогда нам по два раза не повторяла, что надо было делать. Отец был честный и справедливый никогда не наказывал зря, но если наказывал березовым прутом, то за дело и мы не обижались на него, а принимали наказание как нами заслуженное. Спасибо ему. Отец хотел сделать меня портным, но у меня у меня душа не лежала к этому ремеслу. Отец любил слушать, что бы я ему читал книги всякие, когда было время, особенно библию и другие церковные книги, которые даже написаны были славянским шрифтом, я их хорошо читал, сейчас забыл. Я любил своего отца, любил с ним ходить за грибами. Отец часто болел, у него был вначале бронхит потом туберкулез. У моего отца было 3 брата и из них умерло от туберкулёза трое. В 1935 г. отца лишили избирательных прав мотивировка такая якобы 1932-1933г. отец продавал свой хлеб на Украину.  Оттуда,  с Украины приходили за хлебом, а цен не было, кто, как продавал, а в основном его поразили в правах за то, что он не вступил в колхоз. Отец говорил, что ему эти выборы ни к чему т.к. он не грамотный и больной.      Вот что мне запомнилось из жизни в деревне Сокольне 1925-27г.г. и я упустил из вида. В деревнях жило много народа крестьян, праздновали праздники по 3-4 дня, варили пиво. Керосину не было или его трудно было достать. Молодёжь деревенская собиралась на посиделки в зимнее время, девушки приходили с прялками и куделей (т.е. лён), пряли пряжу на веретена, а вот освещение было у большинства лучина, наколотая щепочками длиной 40-60см. В домах были кованые светильники, в которые вставлялась лучина и вставленное на ножках корыто с водой, в которое падали огарки и там они гасли. Мы мальчики следили за огарками и их меняли. Девушки пели песни и частушки, которые в большинстве случаев сами и придумывали. Ребята сидели возле прялок, у своих (дролей) т.е., у любимой девушки.  Часто баловались, иногда поджигали на прялках куделю, это считалось озорство. Когда девушки расходились, ребята их провожали. Вот так проводила молодёжь зимние долгие вечера. В нашей деревне был еще дом, где топили печку по «черному», как в бане, т.е. без трубы, дымохода, в стене была у потолка прорублено отверстие, куда уходил дым. Когда такая «печка» разгорится то дыму в избе было много, сидели на полу, иначе дым ел глаза. Печка такая была сделана из речных камней. .            1936 год, в это время в колхозах было массовое бегство молодёжи из колхозов в города. Паспортов никому выдавали, только на учёбу выдавали справку.  Всё по разрешению председателей колхозов, ну и тут шёл подкуп (т-е хорошо напоить водкой и справку можно получить). И вот видя такую беспросветную жизнь, я решил скорее покинуть родные места  и поехать в Архангельск. И вот я в Архангельске, на Лесобирже № 2. Работали мы на разных работах, шестичасовиками, так как нам не было 18 лет.  Отец мне дал сапоги яловые, и я в них ходил 2 года.  Основная работа это – корили «Пропсу» и «Баланс» Зарабатывали совсем мало денег, жили в общежитии по 60 человек, иногда 40 - 30 чел.  Я,  там на Л/Б №2 закончил 5 классов, перешёл в  6й, в  вечерней школе. и был принят в школу ФЗУ . На электромонтёров учились один год, зимой и летом 1938г., а на практику ездили на стройку: «Волховстрой», два месяца и на лесозавод один месяц. Потом экзамены и меня послали работать на большой элеватор (по переработке леса) № 3,  по шестому разряду электромонтёра, и вот сразу стал хорошо зарабатывать, нищенское существование закончилось. Летом зарабатывал от 400 до 600 рублей, это были большие деньги. В 1940г. началась война с Финнами и меня как хорошего стрелка решили послать в школу снайперов и нас поучили 3 месяца, война с Финнами закончилась и школу закрыли, а нас временно отправили по домам.  Поступил работать в Архангельске на судостроительный завод, это ремонт ледоколов, иногда и военные корабли. Работал электриком, была очень там интересной, многому там я научился: 1) Перемотка якорей динамо машин связи на коммутаторах «МБ» и «УБ». 2) Замена электродвигателей на кораблях и    3) работа с оборудованием на низких токах…..

22. 06. 1941г. Началась война!!!!

 6/IV-78г.

Вот снова пишу. Взят в армию в часть под Архангельском, там  были и есть армейские лагеря по формированию частей и учебные полигоны. Служба давалась вначале трудно, не нравилась диктатура, и часто меня за пререкания наказывали. Потом была школа связи, шесть месяцев учёбы интересные, и меня поставили командиром отделения штабного взвода связи при дивизии, а потом передали в стрелковый полк № 200 в звании младший сержант.

И вот нашу дивизию вывели на маневры от Архангельска 50 км., к Белому морю, поставлена задача,  взять город Северодвинск. Стояли декабрьские морозы  t -41˚, -42˚ по “С”, при полном вооружении по лесам, на лыжах пошли наступать. Очень хорошо, что я ходил хорошо на лыжах, умел в глубоком снегу 1 - 1.5 метра развести огонь. После маневров в пути в лесах замёрзло 12 человек в основном из Узбеков, Таджиков, Туркменов. И нас отправили на фронт. Приехали в г.Рыбинск, думали, что направят под Москву, но там в Рыбинске нас побомбили немецкие самолёты. Нас бросили на Север, на Волховский фронт, выгрузили в Малой Вишере и маршем через реку Волхов на ст. Мясной Бор, это между Чудово и  Новгородом. Шли маршем быстро т.к. оказалось, наша 28 армия была в окружении, и её приходилось выручать.  Одеты (обуты) были в сапоги, но они у нас почти у всех разрушились, т.к. мы часто грели ноги на костре. И вот фронт. Я просто был ошеломлён тем, что пришлось видеть. Мы немцев не видели, а так шли в атаку, а они в лесу окапались и вели прицельный огонь. Наши потери были просто огромные. И вот мы прорвали фронт шириной два километра, и оттуда, из окружения пошли раненые солдаты и больные, но вышло маловато. Немцы снова замкнули кольцо, и так продолжалось раза три, четыре, до апреля 1942 года. Седьмого апреля во время бомбёжки меня легко ранило, и я выбыл в госпиталь, и в мае месяце снова был на фронте, но уже в другой части. И вот я уже стал сержант, и  дали мне взвод  из сорока двух пехотинцев, в основном были сибиряки, большинство были уже в боях, и ранения имели. Ну, какой из меня в ту пору был командир взвода, но что поделаешь. И вот снова в бой, в болотах ужасно плохо, воды много, снег растаял, окопов нет, всё затопило водой. Нам выдали валенки, т.к. сапоги развалились, а тут весна, всё растаяло, валенки стали пудовые, но что поделаешь. Через пять дней  боёв, я снова был ранен, бомбёжка с немецких самолётов. В госпитале где-то за Малой Вишерой  двадцать дней  спать я не мог, всё вижу, бомбят самолёты, потом пошёл на поправку. И в июле снова на фронт, но под Синявинские болта, ещё хуже, т.е.  глубже, там раньше добывали торф, воды много. Снова командир взвода пехоты, а связи телефонной или радио, как таковой не было. Меня по моей просьбе освободили от должности командир взвода и сделали адъютантом командира батальона, это ещё не лучше, но что поделаешь. Во время ночной атаки, а было это ужасно, какой огонь вели немцы. Мы с комбатом бежали,  и стреляя, кричали Ура-а-а!!!!  И вот впереди разрыв мины и комбата, как не было, видимо прямое попадание, разыскивать или ещё, что-то нет времени, снова вперёд и вот сзади меня взрыв и я очнулся уже в госпитале. Это было, как, тогда писалось: «Бои местного значения». Из госпиталя снова запасной полк, я снова командир взвода и тут приехали «Покупатели» из танковой части и я с большим трудом перешёл в танковую часть. Да в запасных полках было плохо не только, что рядовому составу, но всем. Учёба днём, ночью копать окопы. Питание по сравнению с фронтом было плохое, так, что все старались вырваться поскорее на фронт, хотя и там было не сладко. Особенно на фронте было плохо, это в распутицу, весной и осенью на Волховском, Ленинградском, Калининском фронтах, главное это недоедание, вечно были голодны. И вот я в танковой части, эта часть была кадровой.  До войны она  базировалась в Литве, г. Шауляй, и оттуда отступала до городов Луги, Новгорода и Малой Вишеры.  Танков  в части почти не было, кроме четырёх, пяти броневиков, да в этих болотах им негде было развернуться.  Личный состав танкистов решили временно использовать в интересах фронта,  взяли и объединили с другими частями. Армейские маленькие части влили в нашу часть и занялись все ремонтом машин всего фронта,  в том числе броневиков и т.д., пока шло формирование.  Но Верховное главнокомандование предвидело, что война будет продолжительная и это будет война моторов, как Сталин говорил. И вот, по приказу Сталина стали из пехоты откомандировывать специалистов – механиков, трактористов, слесарей, электриков, оружейников, радистов, сварщиков и  рабочих других специальностей. И в декабре 1942 г. нашу часть погрузили в три эшелона, и отправили в Москву на формирование, там добавили  разных маши, теплушек, специалистов, три электростанции на машинах, генераторы мощностью от 23 – до 35 kW, на напряжение 220V.  Пятнадцать дней нас формировали в Москве.  А перед тем, как в Малой Вишере погрузиться в эшелоны мы в разбитых стекольных заводах набрали в машины разной стеклянной посуды, на всякий случай. Я всё это время был электрик – испытатель и руководил ремонтом электротехнической части машин, броневиков, мотоциклов и танков Т-34, но их было мало.  И вот мы в Москве с 15/XII. 1942г. по 27/XII. 1942г., и нас  отправили на Сталинградский фронт, мы поехали   на  Тамбов, ст. Жердёвка, далее на Поворино. Приехали в Жердёвку, а там, как до войны хлеба, сколько хочешь и сахар, и белый хлеб, а у нас нет ни у кого денег, т.к. всё оставили в Московских магазинах и т.п. Наша часть стала именоваться: «Отдельный Танковый Полк», но машин боевых было мало:   Т-34  - 12 шт., САУ-120 -2шт., САУ-100 -3шт., САУ-76 -6шт. Это считался батальон и пять броневиков, но много было летучек с токарными станками, револьверными, строгальными, расточными, фрезеровочными и зарядными станциями, сварочными аппаратами, сверлильными и другими машинами. Всё это было на колёсах. Подразделялось: первый танковый батальон; вторая механическая; третья энергетическая; четвёртая артиллерийская и снабженческая рота. Мы ещё не знали, куда пошлют нас.

23/V-78г.  Писатель из меня видимо плохой, дело в том, что я раньше вёл дневник три года, но его утерял во время ранения, когда лежал в госпиталях.  Решил составить примерный план написания,  и сейчас буду придерживаться его.

План мемуаров, написания книги: «Легко ли быть солдату?» Приведён, отдельно в комментариях к автобиографии.

Надо  бы было  описать более подробно события и людей, с кем работал, воевал и прочие дела. Все эти мои  недостатки видимо надо исправить, всё заново переписывать и будет более связно, но с другой стороны, кому это нужно моя писанина или мемуары, только разве для моих детей, если их это когда, ни будь  будет интересовать, но всё таки надо рискнуть пописать в меру моих сил. Начну с параграфа  № 22), т.е переезд на Сталинградский фронт.

22).   Декабрь 1942 г.  И так, мы выехали из Москвы три эшелона. В вагонах были мы по ротно,  или по взводам. Наш взвод электриков был большой, около  сорока человек. Командир роты капитан Ковальчук, «Помпотех» (помошник по технической части) роты, старший лейтенант Пьяных.  Электрики из Москвы: Горохов Н.Е.,     Строганов А., Толчинский Я.М.  Далее - Васильев – токарь, механик – Беляев В.Н, мой друг Теличкин И.И., Гаврюшин М., Антропов Н.В., Цибизов, Прокопов П. шофёр на электростанции – продажный человек и многие другие. Шофёр Пидоренко, командир взвода лейтенант Дёмин И.И и многие другие фамилии всех уже не помню.

Проехали Тамбов и остановились часов на  двенадцать, на станции Жердёвка  и глазам своим мы не верим, как будто бы нет войны, на базаре прямо возле эшелонов продавали  белый хлеб, чёрный хлеб, сахар варёный, баранки и молоко, масло, сметану, и разные товары, а мы деньги то все растратили в Москве. И вот кто-то собрал денег на два стакана молока, и пошли покупать. Взяли с собой стаканы, которых  у нас было много.  Разной  стеклянной посуды было много т.к. мы грузились в Малой Вишере, а там стекольные заводы были, то все кому что нравилось,  понабрали в разбитых сараях много стекла разного. И вот одна хозяйка предложила солдатам за два стакана, два стакана молока. И тут, как узнали, что стеклянную посуду покупают, а в Москве её никто не брал, бросились солдаты продавать стекло, только и слышно было: «Наливай! Выливай!». Врач в эшелоне с медицинской сестрой были  обеспокоены, тем, что с голодухи мы заболеем. Хотели запретить.  Но ничего не получилось, стали появляться и пьяные. Тогда командование решило быстрее отправлять эшелон, и мы поехали на ст. Поворино Сталинградской области. Вот тут то и пошли: «чудеса», кто ел молоко, сметану и сливки, масло у того начался понос, а в товарных вагонах нет туалетов и уборных, а эшелоны всё идут и идут без остановки. Стояла очередь в дверных проёмах, хохот и слёзы, а что делать?  Но всё прошло, двенадцать человек отстало от эшелонов и они не вернулись в часть. Мы пока ехали, немцы в Сталинграде капитулировали       (Сталинградская битва с 17 июля 1942г. по 2 февраля 1943г.), и наши эшелоны  из Поворино направили на Миллерово, через станцию Россошь. Железная дорога восстанавливалась быстро. В Россоши с нашего эшелона сгрузили четыре танка, т.к. на железнодорожной станции в хлебном элеваторе засели немцы из дивизии “СС”. Немцы отказались сдаваться, и нам приказали их уничтожить, т.к. они стреляли из крупнокалиберных пулемётов, автоматов и винтовок. Танки Т-34 подошли  и в упор их снарядами расстреляли, из пробоин в элеваторе хлынул  хлеб – пшеница, овёс, рожь и подсолнухи, всё это тут же загорелось. Тушили, хлопот было много, а немцы в зерне сгорели заживо. И вот, мы в Миллерово, дальше всё своим ходом. Стояла южная ранняя весна наступила: «Масленица». В Миллерово, на железнодорожной станции были горы кукурузы в початках, и мы снова набросились на кукурузу, и снова у многих начался понос.  Мы получили приказ ехать в Ворошиловград, приехали, но немцы обратно взяли Харьков, и нам пришлось без боёв отступать до Старого Оскола. Мы пожили и хорошо сформировались как часть, это в совхозе: «Индустрия», Ворошиловградской области. Отдохнули!  Пополнели на «подножном» корму у добрых Украинцев, спасибо им, и мы своим ходом с Южного фронта поехали на Воронежский фронт.

23). Ехали.  Жара и пыль на дорогах. Мне поручили ехать замыкающим колонны и все отстающие машины восстанавливать,  и дойти  с ними своим ходом. В арьергарде,  у меня скопилось: двенадцать летучек, один броневик, два танка Т-34. Я ехал только днём, семь дней добирались, но все доехали благополучно.

24). Воронежский фронт готовился к генеральному сражению. Нас перебросили под Обоянь в десяти километрах от неё, а на фронт в это же время беспрерывным потоком шли новые колонны танковых частей.  В период, начиная с апреля  по июнь, нас всех разбросали по воинским частям,  с тем заданием, чтобы устранить все недостатки в танковых армиях и полках.  Работы было много, каждый по своей специальности.  Была на фронте пауза.  Немцы не наступали и мы молчали.

25). В штабе нашей части: «4й ПТРЗ» (Четвёртый передвижной танкоремонтный завод) оставались только писаря и медпункт. Снабжение, и электростанция, и летучки с оборудованием все были в разъезде.

26). И вот, пятого, шестого июля 1943г., немцы начали своё наступление под Обоянью и станцией Прохоровка. Спать приходилось редко, танков много подбитых, их старались вытащить и с экипажами вместе.  Восстанавливали машины, часто под обстрелом и бомбёжкой, несколько наших летучек с экипажами погибли. Тяжело было, но немцев остановили 12 июля 1943 г., и наши войска перешли в наступление, после танкового сражения.  Под станцией Прохоровка с нашей стороны участвовало около 900 танков. Немцы бросили свои танки - Тигры, Фердинанды и Пантеры, Королевские Тигры, но были разбиты.

27). И вот, нам поставили боевую задачу из этого кладбища танков, как можно больше и быстрее  восстановить танки. Вот здесь  мы поработали, очень много было восстановлено танков, и в том числе ещё и немецких. Да, были очень горячие дни, нас командование благодарило за работу, а части  и  фронт двигались к Днепру.

28).  18/ VI-78г.  Наши успехи!

Командование фронта требовало от нас танкистов, как можно больше и быстрее восстанавливать танки, т.к. их надо было много. Фронт и война требовали огромного количества танков.  Под Белгородом и Обоянью было тысячи подбитых, сгоревших машин, и можно себе представить солдат, находившихся там, на поле боя. Что им пришлось пережить, погибшим  и тем,  кто выжил. А нам пришлось работать изо всех сил, восстанавливали танки, их передавали экипажам, а они, тут же шли в бой.

29).    20.06.78г.  Наши успехи на фронтах войны!

Сколько стало техники на фронтах войны, да, это был по истине, титанический труд всего нашего народа. Как трудно было восстанавливать  танки, нам не хватало электросварочных аппаратов, газосварочных аппаратов, точил, дрелей, а так же генераторов постоянного тока и электродвигателей. Всё это создавало огромные трудности, но мы выходили из положения. Плюс к этим заботам, ещё прибавлялась нехватка автомашин и к ним запчастей. Я освоил в короткое время технику ремонта. Так как ранее я уже делал перемотку якорей динамо машин и восстанавливал «Троссинеры», приваривал вольтовой дугой вольфрамовые контакты к прерывателям. Решил использовать генераторы с немецких бронетранспортёров и машин, в качестве электродвигателей. Это значительно ускорило работы и облегчило труд,  быстрее стали восстанавливать танки. Сверлить отверстия в броне было очень трудно, с электродрелями дело пошло очень быстро. Много мы захватили немецких автомашин, бронетранспортёров и танков. Все электрогенераторы с этих машин постарались быстрее приспособить, как электродвигатели. Всё это сказалось на восстановлении танков. Командование части “4й ПТРЗ” наши усилия поощряло, и вот здесь я почувствовал, что я многому научился и других сам учил и чувствовал свою силу и то, что смогу сделать ещё больше. И так мы все продвигались вперёд, и вышли на реку Днепр, около  г. Переяслав-Хмельницкий.

30).     24/XII-1978г.  И вот, мы на великой реке Украины, Днепре могучем. Сколько мы мечтали. Что вот, мы   будем одерживать победы и придём на Украину.  Мы остановились в селе Строкова, большое село.  Хлеба и других продуктов было много, питались хорошо, а местное население гнало из свеклы самогон, так что пришлось  и выпить.  Встретило населенье нас хорошо, и доброжелательно. Тылы наши отстали на 350-400км., железные дороги все были разбиты, особенно мосты разрушены. Наша задача в этой паузе, как можно быстрее и больше собрать повреждённых танков и их восстановить. Немцы уже были не те, что в начале войны, нахальства уже не было. Фронт получал пополнения, как, воинскими частями, так и техникой. Уже были танковые корпуса и армии. Огромное количество новых, усовершенствованных танков, как технически,  так и по огневой мощности. Танки Т-34 стали вооружать пушками 85 калибра. Поступали самоходные установки СУ-100, СУ-120 и СУ-152 мм.  Часто приходилось выезжать в танковые полки и там устранять неполадки, которые они сами не могли устранить. Была пауза на фронте даже на наших плацдармах, выше Киева и ниже Киева.  Хочу рассказать случай такой. Это было под Обоянью в 1943 году , июль месяц, в период нашего контр наступления. Вызвал меня командир части и приказал выехать в только, что прибывший танковый полк из Сибири, там один танк выйти в бой не может, что-то случилось с электропроводкой в  Т-34.  И вот, я  прибыл  в полк, представился командиру полка, полковнику….., он мне сказал, что вот Вам задание: «Чтобы через пять-шесть часов, машина была бы восстановлена не восстановишь машину, пойдёшь  в штрафную роту!». Пришёл к машине  Т-34, там уже были «помпотех» полка,  и электрик, и экипаж этой машины. Начал я проверять, завожу машину и пробую, всё кажется там в порядке, но механик этой машины, говорит, что когда машина и мотор работает на 1200 об/мин., шестерёнка стартёра заскакивает в маховик  танкового мотора, и что при этом стартёр может разнести в дребезги от инерции, при частоте вращения 16000 об/мин. Вопрос, чем тогда заводить двигатель, т.е. мотор? Разбирать машину нужно двое суток, и  решил сам всё проверить, и тут выяснилось, что когда, я завожу мотор, всё работает нормально, когда заводит механик экипажа, то всё как он говорил. У меня создалось подозрение, и решил всё проверить сам, нажимая кнопку стартёра при  работающем моторе. Оказалось синхронное совпадение при 1200 об/мин., шестерёнка заскочила в маховик. Саботаж стал на лицо, и тогда механик машины пал на колени, прося не докладывать командиру полка, о том, что он не хотел идти в бой. Пожалел его!   Доложил командиру, что: «Исправил машину» и полк ушёл ночью в бой.  И вот мы  около Днепра в августе 1943г., встретили колонну пленных немцев, и среди них был тот механик-водитель с танка Т-34, который я «ремонтировал». Механик рассказал нам , что: «Его машину подбили той ночью и он попал в плен, и немцы ему предложили, на немецких танках идти в бой против Русских», и он пошёл, и был снова подбит и взят в плен нашими войсками. Дальнейшая судьба его мне не известна мне. И вот, начало ноября 1943г. Начало огромного наступления Первого Украинского фронта и взятие Киева.

31).   25.12.1978 г. Вот  и двинулись на запад от древнего Киева, а в окрестностях «Люмежского» плацдарма много наших танков, подбитых, сгоревших, подорвавшихся на минах. Нам было работы огромное количество, а фронт, как бездонная бочка требует все новых танков и людей. А наши войска  уже с ходу продвинулись к г. Житомиру и к городам Кростень и  Овруч, а немцы пошли в наступление с целью сбросить нас в Днепр, но у ни ничего не вышло. Наши войска отбили все атаки  и снова двинулись на запад, и мы пошли по правобережной Украине,  в направлении Андрушевка, Казатин, Бердичев и ехали в направлении г. Шепетовка.

Пятый слева в последнем ряду Попов А.А.

Весна шла быстро, война продолжалась. Появились т.н.  «Бандеровцы», особенно было много  бандеровцев от гор. Шепетовка, Рава Русская, Роздехов, Яворов, вся Западная Украина, где было много лесов и сельская местность. Представителей Советской власти часто бандеровцы уничтожали, это было плохо тем, что мы не видели врага, они больше ночами воевали.

33). И так, продолжаем наше повествование. Побывали мы в районе городов Белая Церковь, Казатин, Житомир и Бердичев. Немцы уже не кичились своей техникой, танками Тигр и Фердинанд, Королевский тигр и Пантера.  Это конечно были мощные машины и разговаривать с ними надо было: «На Вы», но мастерство наших людей, во всех родах войск возросло, мы научились воевать и бить врага, хотя и дорого сами платили. Но что было делать? Везде  по дорогам ВАДа (военные автомобильные дороги), были лозунги: «Папа убей немца!»; «Отомсти немцам!» и т.д.  А самое было отрадно видеть, как наша армия перевооружилась, во всех родах войск, это нас очень радовало. И вот мы все двигаемся дальше на запад, а тыл с его оборонными заводами стал дальше от фронта. Стала ощущаться нехватка в танковых запасных частях, не хватало аккумуляторов и другого оборудования. Стал вопрос, что делать и как быть? Вот тут с промышленных заводов стали поступать полуфабрикаты, т.е. свинцовые пластины для аккумуляторов. Надо было наладить литьё и сборку, зарядку большого количества аккумуляторов. Здесь командование вызвало помпотеха роты старшего лейтенанта Пьяных и меня, и ряд других товарищей. Я был командиром взвода электриков. Нам говорят, что: «Вам и карты в руки».  Вот здесь мне  пришлось поломать голову и применить все свои способности на решение этих задач. Мы организовали отделение аккумуляторщиков в количестве восьми человек, три человека на зарядке аккумуляторов, пять человек на сборке и отливке «бареток» т.е. новых аккумуляторов. Как сейчас помню нашу команду: старослужащий, сержант, командир отделения Теличкин Иван Ильич, «Старичок» Кавезамов Андрей, шофёр летучки Прокопов и дизелист Александр Гаврюшин, Желтухин. Это были не квалифицированные люди, но их пришлось научить, и они понимали, как это было важно.  Наши специалисты отдавали все силы не смотря  на то, что их обмундирование от серной кислоты или электролита «горело, как на огне» и они в день давали до тридцати 12V, танковых новых аккумуляторов и ещё заряжали от 100 до 220 штук аккумуляторов в день. Электростанции работали круглые сутки, перерывы были только на время переездов. Второе отделение, это монтажники – прибористы,  во главе их Горохов Николай Ефимович и Толчинский и другие от восьми до десяти человек, они были в танковой армии. Четвёртый отдел Чибибизова были в таковой армии. Пятый отдел и ряд отдельных товарищей ездили по таковым корпусам помогали устранять неисправности в полках. Назревала необходимость иметь в танковых армиях хотя бы свои зарядные станции, но их ещё не было, так как  танковые  армии только что стали поступать на фронт, но со временем всё это будет налажено. Из города Егорьевска оказался однополчанин Брюзгин Сергей Егорович, он был писарем у начпрода, там было тепло и сытно очень, да и подальше от передовой, а баб (женщин) у них было побольше, чем нам доставалось.  И так прошёл 1943г., наступил 1944 год, он ознаменовался  десятым Сталинским ударом. Мы подошли к городу Шепетовка, это было 16 апреля 1944года. Во время марша-переезда кончилось у нас горючее, т.к. тылы отстали на 250 – 300км. Мы остановились в трёх километрах от города в лесу, а ночью немецкие разведчики навели осветительными ракетами 72 самолёта на наш лес и 35 минут нас бомбили. Зенитки которые нас сопровождали, были подавлены, но машины были в лесу рассредоточены и по мере сил были закопаны в землю, то пострадало пять человек раненых и две грузовые машины разбиты.  Отделались очень легко. И снова вперёд, нас самолёты хорошо засекли и на марше в г. Шепетовка снова налетели. Я ехал в  Т-34ке, её  с верху из пушек мелкого калибра накрыло, пробило броню и загорелись в машине  боеприпасы, еле выскочили из горящей машины и был сам ранен, получил ожоги  в трёх местах, прожгло сильно, и вот на двадцать дней в госпиталь, в лесу около                       города Збараж, Тернопольской области. А тут прошли сильные дожди, просёлочные дороги стали просто непроезжие, машины все на сотни километров стояли в грязи. Чернозём! Танки и трактора тащили по две машины на буксире. Продвижение замедлилось и остановилось в городе Тернополь, бывший польский старинный город, с толстыми каменными (стенами) домами, там было окружено 25 тысяч немцев.  Наш командир два раза предлагал им сдаться, но они отказались. Наши войска сломали упорное сопротивление врага, и город был взят. Захватили 1800 человек пленных,  из них большинство были раненные.  И вот наступила передышка. Май 1944г., наступил и в июне месяце во Франции наши союзники высадили десант, т.е открыли второй фронт, которого мы ждали два года.

34).  Львовско-Сандомирская операция.

Все фронта I; II; IIIй.  Украинские фронта, то один, то другой переходили в наступление. Наступали и в Белоруссии, в направлении  на Смоленск, Минск и Могилёв.   Войска перешли  в наступление. Это было поистине грандиозно и радостно за нашу родину,  народ,  одерживающий такие победы!!! И Главное, и Верховное командование приобрело большой опыт ведения операций больших масштабов и координации нанесения ударов по врагу. Наши войска окружили немцев в районе городов Броды и Львов, и мы двигались в направлении городов Раздзхов, Рава-Русская и Яворов. А до наступления наших войск была пауза полтора месяца вот здесь-то, и пришлось нам познакомиться с Бандеровцами, они наглели и часто нападали на дороги, на машины, т.е. дейествовали, как партизаны. Пришлось  в ночном бою участвовать в разгроме банды.  Бандеровцы в лесочке с деревьев в нас стреляли, это были «Старики» лет 50 - 55 и при этом кричали: «За самостийную Украину», все из местных с Западной Украины. С нашей стороны потерь не было, только были раненые. Однажды днём, я обходил замаскированные и закопанные танки, устраняя последние неисправности,  и шёл в штаб, а по улицам никого нет.  Днём  было запрещено ходить, чтобы немецкие воздушные разведчики не смогли раньше времени узнать сосредоточение  наших войск.  И вот вижу,  идут два человека в гражданском,  (гражданской одежде) с большими мешками на спинах. И они обратились ко мне с вопросом: «Как пройти в г. Збараж.», а сами они идут со стороны г. Збаража, значит они вышли из леса, и потеряли ориентиры, я их привёл к штабу, а там стояли часовые, их мы задержали. Оказалось при обыске, в мешках – автоматы, гранаты и большое количество патронов. Это были матёрые бандиты, их увезли в г. Збараж, о судьбе  их мне больше ничего не известно.  Мне объявили благодарность, командование получили ордена, за важных «Птиц». Мы проходили по району бывшей Польши и вот в городе Ярослав, мы переходим государственную границу.  Волнующие зрелище и момент! Мы в Польше едем маршем в г. Замостье и  и Томашув-Любельский, я ехал замыкающим и помогал.  Отставших или неисправные машины брал с собой, и двигались дальше. Набралось шесть машин и мы едем на Томашув, а оказалось, что есть ещё город Томашув-Любельский и мы свернули на этот город. Въехали в него, а ещё идут бои с немцами.  На окраине города у нас кончается горючее и мы разместились на улице Текарской у милых Поляков, которые нас сердечно приняли, а они только что вышли из леса, были в партизанах. Мы простояли у них три дня, пока, я сообщил в свою часть, что бы привезли горючее и указал им, где мы находимся. За утерю маршрута водителем, я получил пять суток ареста, который не отбыл, не было времени. Да здесь была красавца, девушка Зося! Не было бы войны, то женился бы сразу!  Остались самые лучшие воспоминания об этой семье. Отношение Поляков к Советской армии, одни в нас видели, как освободителей, другие, как врагов. Кто имел магазины, пекарни, фабрики и другие мелкие предприятия, то относились осторожно и враждебно, простой народ относился к Русским доброжелательно.  После продвижения Советской армии у Поляков появились подпольные «АК НЗТ» и другие, которые стали выступать против Русских, так, что приходилось воевать, как бы на два фронта.  Нам не дали времени развернуться, так как фронт двигался до 50 -60 км.,  в сутки, и мы едем на Жешув, Дембица, на город Торнобжеч, это на Висле.  Шли большие бои за плацдарм: «Сандомирский».  Мы остановились в большом саду рядом с женским монастырём. Да! Монашки были рады таким соседством, и скоро у нас с ними завязались дружеские отношения, они были милы, и обет целомудрия нарушали с большой охотой. Но вот игуменья пошла к начальнику гарнизона с жалобой на нас, и нашу часть в конце ноября переселили в лес, в снег и мороз. Там нам пришлось не сладко. На фронте пауза два с половиной месяца, плацдарм удержали и нас переправили на плацдарм в маленький город  Копшевница, где пришлось много нам всем потрудится, т.к. прибывало огромное количество танков, их было более трёх армий. Чувствовалось, что отсюда мы рванём на большое расстояние. Немецкие пленные были деморализованы и подавлены. Наши тылы отстали от войск, более чем на 600 - 650км. дороги, мосты были взорваны, так, что наши тыловые части потрудились с честью при их восстановлении.  Вот когда остро стал вопрос о запчастях для танков. Они (запчасти) были, и производились, но заводы находились на Волге  и за Уралом, в городах Челябинск, Тагил,, Горький, Свердловск, это всё было за три, четыре тысячи километров, а ждать мы не могли,  и не было здесь в Польше этих заводов. Штаб, командование фронта, решило сделать в этих условиях фронтовую выставку: «Что можно сделать в этих полевых условиях для фронта?!!!». Я представил экспонаты, переделанные из трофейных генераторов – дрели на 12V и 24V,  работающие на напряжение 120V, точила шлифовальные. Молоточки и наковальни к трамблёрам, на автомашины, я их «Вольтовой» дугой отпаивал, и вольфрамовые контакты припаивал, и другие вещи, за что получил две недели отпуск на родину, к отцу, матери или жене, но т.к. у меня никого не было, то дали премию тысячу рублей и осталась фотография со стенда.

В это время к нам прислали командиром взвода инженера, лейтенанта Дёмина И, хороший был человек, интеллигент, но он проработал с нами мало, его как инженера взяли в штаб нашей части, в конструкторский отдел. Мне часто приходилось к нему обращаться.

35).   И вот пауза на фронте подошла концу. Сколько прибыло танковых частей мы были просто поражены, наша промышленность стала выпускать ежедневно сорок , пятьдесят штук танков и самоходных орудий. Чувствовалось, что это наступление принесёт конец войны, да и наши союзники начали наступление в Италии и Франции. Части стали размещать на Сандомирском плацдарме, и вот через реку Вислу несколько дней шли сплошные колонны танков. Нам было радостно видеть эту мощь.

Пятый с лева в первом ряду стоящих Попов А.С.

 Мне ежедневно приходилось выезжать в танковые полки, там шли последние приготовления и я контролировал, как шло обеспечение аккумуляторами, приборами и следил за исправностью машин. И нам 10/I-45г. приказали всем приготовиться к маршу, и 12/I-45г.  началось огромное по силе наступление,  Первого Украинского фронта, прорыв фронта произошёл за двенадцать часов и танковые армии устремились в прорыв, в направлении городов Сталева-Вода, Кельце и города Ченстохова.

На фото в г. Честнохова  первом ряду справа Попов А.С.

Мы шли прямо с войсками, проскочили Сталеву-Воду и въехали в город Кельце. Немцы все заводы эвакуировали, и мы разместились в пустых корпусах, и срочно стали восстанавливать танки.

№ записи: 24536668

Архивные документы о данном награждении:

I. Приказ(указ) о награждении и сопроводительные документы к нему

- первая страница приказ или указа

- строка в наградном списке

- наградной лист

II. Учетная картотека

- данные в учетной картотеке

Медаль «За боевые заслуги»

Командование фронта приказало мне с группой товарищей ехать в г. Ченстохова т.е. там, оказывается немцы бросили заводы и все склады с техникой, а нам надо было достать мощную  электростанцию и сварочные аппараты в общем, я поехал узнать, что можно было там подобрать. Город Ченстохова находится около 300км. от г. Сандомир и 14/I-45г. рано утром в городе немцы не торопясь шли на службу, а наши танки были уже в Ченстохове и шли ещё дальше, и ни кто не верил, что Русские уже взяли город. В общем,  немцы были ошеломлены и сдались все. Заводы работали, всё шло своим чередом. Я приехал, уже было всё в наших руках, мы на механический завод, большой немецкой охраны уже не было. На территории завода стояли бараки, а в них жили за колючей проволокой молодёжь – евреи,  от семнадцати до двадцати семи лет, их за всё время никуда не выпускали. Нас эта молодёжь встретила с восторгом, и мы гуляли всю ночь, а утром ни одного еврея не было на заводе. Хорошие были ребята, пели песни, просто чудесно провели время. Наутро стали осматривать завод и территорию. Завод оказывается, выпускал снаряды и  зенитные бронебойные пули и снаряды. Я выбрал на колёсах большую подвижную электростанцию, мощностью 150kW, на 220V – 400V с дизельным двигателем, но такую махину надо было буксировать только танком. Пришлось послать человека в часть, что бы прислали танк. У нас был танк без башни, как тягач. И вот через три дня прибыла машина, и мы отправились в часть своим ходом, и начали в летучках на станках заменять  двигатели постоянного тока на более мощные и удобные в эксплуатации электродвигатели переменного тока. Это была так сказать техническая революция. Мы сразу стали более, технически  и энергетически вооруженные. Командир части «4ПТРЗ» полковник–инженер Ганкевич, интересный представительный мужчина, находчивый и хорошо в технике разбирался. Командир роты был Ковальчук, капитан, он часто вызывал меня и говорил, что бы я был не только в рамках служебных, а докладывал ему: «Обо всём и всех!», я отказался, мотивируя тем, что у нас есть, кому этим делом заниматься. После этого наши отношения стали сугубо официальными и более холодные. Командир роты, пользуясь каждый раз малейшими моими упущениями или упущениями моих подчинённых, взыскивал с меня, тем, что представит к  правительственной  награде, а пока ходят документы, уже есть предлог лишить награды за проступок. Но мне приходилось опираться на своих коллег, иначе было бы невозможно с ними жить и делить все тяжести и радости фронтовой жизни. Я и сейчас с теплотой вспоминаю моих товарищей, которые не жалели своих сил и выполняли свой долг. И так  живя четыре дня в Ченстохове, по ул. (Забыл название), у пана Ребежи, а у него были две дочери и сын, лет 18-20. Приняли они нас сердечно. Мне симпатизировала панна Регина. Было воскресенье, и вот они одели меня в гражданское платье, что бы я посмотрел знаменитую: «Матку Боску Ченстоховску», но была война, везде патрули и вот я в штатском побывал с сёстрами в кафедральном соборе и монастыре, посмотрели т.н. мощи «Изуолившихся»  людей. А знаменит Ченстоховский собор и монастырь тем, что в 1380г.,  Хан Батый осадил эту крепость, но взять его (город) не смог, так как началась зима, очень холодная, татарам конницу кормить стало нечем и они повернули на восток обратно в Россию, а во время обстрела собора, одна из стрел попала в икону «Божья Матерь», в левую скулу, и вот якобы, свершилось чудо, благодаря иконы: «Матерь Божья». С тех пор  иконы Матка Боска Ченстноховска с ранкой,  является чудотворной иконой.

В дальнейшем у меня связь с Ченстоховой долго поддерживалась и еще тем, что на одном из заводов был организован капитальный ремонт танковых дизельных моторов, для всего фронта. Сюда приехали специалисты – моторостроители, из Ярославля и Баку, было хорошо налажено это производство, а мы с фронта привозили им неисправные моторы и моторы, выработавшие свой ресурс, а брали хорошие и везли их на фронт. А фронт уже двигался, в первые десять дней наступления до 50 – 60км. в день. Вместе с нами перешли в наступление II-й  и I-й Белорусские фронта и Прибалтийские I-й и II-й. Но немцы не бросились в панику, а везде сражались упорно, неся огромные потери, уже у них были мобилизованы юноши от 15 до 17 лет, т.н. Фольксштурмовцы.  Мы уже на территории Германии,  и стали оккупантами.

36).  Первые десятки километров от границы Польши, все немецкое население поголовно бежали на запад Германии, понять их можно было, знали они, что их ждёт расплата. Но такое было стремительное наступление, наших войск, что немцы через 100 - 150км. стали до 40 -50% оставаться в своих домах. Наше правительство и командование сменило лозунги, раньше было: «Папа. Убей немца!», сейчас: «Добьем фашистского зверя в его логове!» и другие лозунги. Наши войска особенно не зверствовали, конечно, были случаи и мародёрства, и насилия, но наши законы строго наказывали за это, так что желающих мародёрствовать было мало. А как мстить немцам?  Генералы разъясняли так: «Мстить это значит демонтировать заводы, фабрики и вывезти их в Россию!». Необходимо было погрузить всё это демонтированное оборудование на приходящие из России эшелоны, которые везли на фронт, бомбы, мины, снаряды, в пустые вагоны грузили разное оборудование и целые заводы. И вот уже была форсирована река Одер, окружили большую группировку немцев с городом Бреслау, где немцы вели бои до восьмого мая 1945г. Мы продвигались по отличным дорогам, автострады на города Заган, Форст, Котбус и Дрезден, все фронты стремительно продвигались на запад, на встречу с Англичанами и Американцами. Наши войска шли на Берлин, но в горах Силезии и Чехословакии, немцы упорно вели бои и там мы продвигались медленно. Наших танков было много разбитых, особенно «Фауст патронами», это сильное оружие, но поздно его Немцы  применили. Американцы и Англичане шли маршем, и нигде не встречая сопротивления.  Так Немцы решили, лучше сдаться им нашим союзникам, чем Русским. Так, что нам было тяжело и от нас требовали танки и танки. Мы все были в разъездах. Не хватало нам для  танков «Траков», т.к. если танк горел, то половина траков теряла закалку. И вот стал вопрос, как организовать на месте закалку траков, их можно было закалить в электротермических печах, которых у нас не было. Около города Заган на старом заброшенном кирпичном заводе оказался склад огромного количества электрооборудования, демонтированного с заводов, но вывезти было уже некуда и некогда. И вот туда послали меня, и я нашёл там пятнадцать муфельных электропечей, каждая от 40kW до 90 kW мощностью и объём печей был от 0,5 до 13 литров, и подобрал  электростанции до 200kW мощностью, и мы быстро наладили закалку траков. Эта работа едва не стоила мне жизни. Дело было так. Кто-то из штаба фронта, спасая своего племянника от передовой, прислали старшину, как электрика, ко мне во взвод, а этот старшина и понятия не имел, как и что делать, впервые видел танки. Мне сказали, что бы я его подучил. И вот однажды, я его послал  подключить электромотор, и он не мог отличить «Фазу» от «Земли», и перепутал провода, хотя провод «Земля» был промаркирован, и подключил всё наоборот. И когда включили электромотор, всё оборудование в машинах оказалось под током напряжением в 400V, я в это время закрывал муфельную печь, учил танкистов, как нужно вести закалку, и я был поражён электрическим током. Спасло меня только то, что  под тяжестью своего веса,   ноги у меня подогнулись, и я рухнул отключившимся, чисто механически. Кругом стояло до пятнадцати человек танкистов, и ни кто не бросился, что бы мне оказать помощь. Все, видя что сам электрик, или как они говорили: «Бог!» попал под ток, то,  что им делать??? После этого случая пришлось людей учить, преподавать технику безопасности. Наши войска вошли в г. Котбус, там была немецкая офицерская танковая школа, где все танки, особенно Русские, очень досконально изучались. Да!!! Немцы жили хорошо, и вся Европа работала на них.  Огромные толпы людей шли на восток в Россию, это люди, которые работали в Германии, и наши солдаты «Старики» гнали своим ходом на восток в Россию, коров, овец, свиней, огромные стада. Стояла весна, была она тёплая, и наши войска штурмовали Берлин. В это время,  в Чехословакии, в Праге,  народ восстал,  и нас из под Лейпцига, вместе с двумя танковыми армиями, прямо через горы, а это 350 – 400км.,  бросили на Прагу. Танки мчались всё сметая, с пехотой на броне. А мы,  вышедшие из строя по разным причинам танки,  быстро восстанавливали и шли на Прагу. Прошли за двое суток и Немцы сдались, но не все. Но уже в Берлине Немцы капитулировали официально и война кончилась!!!!

Москва 23.01.2015. Автобиография Попова Александра Спиридоновича перепечатана и отредактирована с его автобиографических записей Поповым Александром Александровичем.