В марте 1942г. 19-летним получил повестку и попал в Арзамасскую школу младших сержантов. По результатам направляют в Костромскую школу старшин.
На фронт попал уже в 1943г. Бои разворачивались на территории Украины. В составе минометной роты стал командиром взвода. Тут же пришлось вести сражения с немецкими танками «Тиграми».
Бой за Житомир запомнился навсегда. «Тигры» прорвали оборону. Взводу пришлось отступить. Окопались у небольшой деревушки. К вечеру фашисты обрушили шквал огня. Осколок попал ему в колено, пуля прошила нос. Когда этот ад кончился, повсюду валялись тела наших бойцов. Проковыляв с помощью палки в сторону удаляющегося боя, добрел до овражка и потерял сознание от боли и потери крови. Очнулся и увидел немцев. Так начался плен.
«…Что с нами немцы делали, лучше и не вспоминать. После лагеря под Шепитовкой отправили в польский город Хельм. Кормили бурдой, сваренной из свекольной ботвы, да и то на всех не хватало. Хлеба давали буханку на 10 человек. Хлеб этот был вроде кирпича из опилок. Люди умирали, как мухи. Хлеб давали по утрам и только на живых: мертвых унесут с нар, а потом хлеб дают.
Весной 1944 г. Из выживших отобрали молодежь, повезли в Краковский лагерь. Там погнали в карьер возить камни для цементного завода. Тачки с камнями трудно было даже сдвинуть с места. Помогали выжить поляки, трудившиеся на подсобных работах: подбрасывали украдкой то сигарету, то картофелину, то кусочек хлеба.
Фронт все приближался. Когда стала слышна канонада, всех погрузили в поезд и отправили дальше. Дорогой пытались устроить побег: в вагоне выпилили в полу дырку. Все ринулись к дыре, началась давка, фрицы почуяли неладное. Открыли двери, всех раздели догола и затолкали в другие вагоны. Скот так не возят.
Три месяца пробыли в лагере в портовом городе Киль, а потом отправили к границе Дании, в город Флесбург. Здесь был оборудован лагерь «Мюрвик». Заключенных гоняли на работы в морскую офицерскую школу. За малейшую провинность – карцер, смерть. Бежать невозможно: местные выдадут, всюду колючая проволока, овчарки. Но попадались и другие немцы. Пожилые охранники разрешали ловить ежей. До сих пор их вкус в горле сидит… Повезло нам и с начальником лагеря. Этот старый морской офицер своим ручательством, что мы бунт не поднимем, спас нас от гибели. А заключенных соседних лагерей погрузили в баржи и утопили.
В один из майских дней услышали гул машин. Англичане, уничтожив охрану, освободили лагерь. Нас накормили, одели из Красного креста. Получив оружие,мы помогали англичанам добивать в подвалах и чердаках фрицев, бандитские группы.
После проверки особым отделом меня отправили в свою часть, где и прослужил до марта 1947 года.»