Прибыльский Ростислав Борисович
Прибыльский
Ростислав
Борисович
гвардии майор

История солдата

Прибыльский Ростислав Борисович родился 8 сентября 1914 г. в г. Костроме. В армию призван в 1936 г. и прошел финскую и Отечественную войну вплоть до демобилизации по ранению в 1947 г. ВОВ началась для него в 4 утра 22 июня в Прибалтике в составе 47-го корпусного артиллерийского полка в должности командира взвода. Был с 1941 по 1942 помощником нач. штаба дивизиона, ком. батареи, ст. адъютантом 47-го артполка 42 армии в составе Ленинградского фронта. 1942-1943 гг. нач. штаба 4-го разведывательного отдельного дивизиона. В 1943 г. непродолжительное время в должности нач. штаба 109-й артиллерийской дивизии. В дальнейшем с 1943 по 1945 гг. нач. штаба 509-го истребительного противотанкового полка (ИПТАП). Все 900 дней блокады воевал в осажденном Ленинграде, где на просп. Стачек находилась его батарея. Войну закончил в 120 км. от Берлина в местечке Шалотенталь (или Харлотенталь), об этом он упоминает в написанных им после войны воспоминаниях. Демобилизовался из армии по здоровью (четыре тяжелых ранения полученных еще в финскую войну; как любил повторять дед - за все четыре года ВОВ) в составе Северной группы войск в должности зам. командира полка 277-го минометного полка. За годы войны награжден двумя орденами "Отечественной войны" I и II степени, медалями "За боевые заслуги", "За освобождение Ленинграда", "За победу над Германией", медалью Польской республики - за освобождение Польши и др. юбилейными медалями. О войне дед оставил нам мемуары, переплетенные им самим, и стихи, включающие в себя цикл о войне.

Регион Москва
Воинское звание гвардии майор
Населенный пункт: Москва

Боевой путь

1941 по 1942 помощником нач. штаба дивизиона, ком. батареи, ст. адъютантом 47-го артполка 42 армии в составе Ленинградского фронта. 1942-1943 гг. нач. штаба 4-го разведывательного отдельного дивизиона. В 1943 г. непродолжительное время в должности нач. штаба 109-й артиллерийской дивизии. В дальнейшем с 1943 по 1945 гг. нач. штаба 509-го истребительного противотанкового полка (ИПТАП). Все 900 дней блокады воевал в осажденном Ленинграде, где на просп. Стачек находилась его батарея. Войну закончил в 120 км. от Берлина в местечке Шалотенталь (или Харлотенталь), об этом он упоминает в написанных им после войны воспоминаниях. Демобилизовался из армии по здоровью (четыре тяжелых ранения полученных еще в финскую войну; как любил повторять дед - за все четыре года ВОВ) в составе Северной группы войск в должности зам. командира полка 277-го минометного полка.

Воспоминания

Прибыльский Р.Б.

ТАК ДЛЯ МЕНЯ НАЧАЛАСЬ ВОЙНА.
Чудесный это был день, день раннего лета.
Дорога, извиваясь, бежала среди лугов и полей, где огибая, а где пересекая перелески. В высоком голубом небе, невидимые глазу, звенели жаворонки. В траве трещали кузнечики, бабочки перелетали с цветка на цветок, а над небольшими ручейками, пересекавшими дорогу, трепетали разноцветные стрекозы. Аромат цветов, запах свежих не скошенных трав наполнял всё вокруг, меняясь в зависимости от того какие травы росли вдоль дороги, так как ветра не было совершенно.
Мы ехали без всяких происшествий. Впереди показался тёмный лес, казавшийся ещё темнее и мрачнее, на фоне безоблачного неба и свежей зелени лугов.
Где-то там, у опушки этого леса был указан мне район для выбора наших огневых позиций. У опушки леса дорога раздвоилась. Правая дорога ушла в лес, где, судя по карте, было большое болото. А левая – по опушке леса, через чистый светлый луг, по которому были разбросаны группы березок и кусты ивняка да черёмухи, перемахнув через небольшой ручеёк, по живописному мостику, побежала к деревне через поле, зеленевшее на склоне холма, на котором стояла деревня или хуторок.
Недалеко от развилки дороги в тени берёзок стояла группа командиров нашего полка. Среди них я увидел командира полка и начальника штаба. Я подошёл и доложил о прибытии передового разъезда дивизиона. Это было часов 5-6 вечера.
Командир полка, прежде всего, спросил, есть ли у меня карта. Карта, конечно, у меня была, но мы находились у самого западного её обреза, так что лес, который рос по болоту и всё, что находилось за ним, на моём листе карты отсутствовало. Он взглянул на карту и приказал дать мне следующий, западный лист карты.
Когда я получил карту, он, глядя на неё и на местность, поставил мне «боевую задачу». Я пишу «боевую задачу» в кавычках, так как считал, что это учебная «боевая задача», каких немало решали на ученьях, манёврах, штабных занятиях и т. п.
-Вот здесь, - командир полка показал на карте и на местности, - между болотом и дорогой, среди кустов и берёзок, выберите место для ОП, а за болотом, где-то вот здесь, - он опять показал на карте, - найдите командира стрелковой дивизии, которого будете поддерживать. У него уже есть приказ. По его указанию выберите места для наблюдательных пунктов дивизиона и батарей. Установите проволочную связь с ним, между НП и ОП, разверните радиостанции, установите прослушивание эфира на своей волне, но в эфир не вылезайте. Готовность к 2 часам ночи. Всё ясно? Ну, тогда выполняйте.
Люди со всех батарей были со мной. Я дал указание, где выбрать огневые позиции каждой батарее, встретить прибывающие батареи, произвести привязку ОП (т.е. Определить координаты) и быть в готовности к открытию огня к 2-00, а сам с разведчиками, связистами и вычислителями, по дороге пересекающей заболоченный лес, поехал в район расположения командного пункта командира стрелковой дивизии.
Солнце уже село. На опушке, которую мы только что покинули, разлились лёгкие летние сумерки, напоённые ароматом цветущих лугов и запахом цветущей черёмухи. Вовсю стрекотали кузнечики, аккомпанируя первым, ещё робким руладам соловьёв. Вся опушка, казалось, звенела. А в лесу на болоте было мрачно и сыро, и почти совсем темно. Дорога уползала в тёмный, еле видный просвет между деревьями, стоящими по колено в воде, отсвечивающей тёмным болотным блеском в колеях и по бокам дороги. «Вымокнут, измотаются ребята», - подумал я о связистах, которым предстояло через час-полтора тянуть нитку проводной связи через эту топь.
При выезде из леса нас остановил «маяк» - регулировщик и сказал, что дальше на машине двигаться нельзя, и, что надо двигаться пешком по лощинам между холмами, так как район просматривается «противником» (я пишу слово противник в кавычках по той же причине) и показал, где находится КП командира дивизии.
Мы оставили машину в лесу, рядом с другими машинами и, забрав всё необходимое имущество, пошли к указанной командиром полка высотке. Там нашли КП командира дивизии. Его фамилию и номер стрелковой дивизии я теперь совершенно не помню, тем более что мы с ним рядом были всего несколько часов. Был он, кажется полковник. (В 1989 году я узнал, что это была 10 стрелковая дивизия, а командиром её был генерал-майор И.И. Фадеев.)
Доложил я ему о прибытии. Он спросил, какую задачу я получил. Я сказал, что должен быть готов к открытию огня к 2.00.
-Это меня устраивает, - сказал он. – Оставьте здесь связного и делайте, что Вам нужно.



Началась обычная работа: выбор места и отрывка окопов и укрытий на НП, маскировка их. Выбор ориентиров, благо ночь была светлая. Установление контактов с командирами стрелковых подразделений и т.д. Телефонисты потянули «нитку» - телефонный кабель через болото, которое было проходимо для людей, а провод, чтобы не намокал, подвешивали на ветви деревьев.
Радисты выбрали среди болота сухое местечко и развернули там промежуточную станцию, так как бывшие у нас радиостанции «6-ПК» имели дальность при работе с микрофоном только до восьми километров, а от НП до ОП по прямой было 10-12 километров.
Мы, бывало, шутили над нашими радистами, подражая их стандартным фразам:
-«Гроб», «Гроб» я – «Могила». Я тебя вижу, но не слышу. Как ты меня слышишь. Приём.
Проверив всё и, узнав по телефону, что батареи готовы к открытию огня, я около 2-х часов доложил командиру дивизии, что дивизион к бою готов. Можем открывать огонь.
Командир дивизии взял мою карту и указал на ней, где и какие виды огней я должен подготовить заблаговременно: НЗО – неподвижный заградительный огонь, ПЗО – подвижный заградительный огонь, т.е. ряд последовательных заградительных рубежей по ходу движения танков, СО – сосредоточение огня нескольких батарей, а иногда дивизионов и даже полков по одной цели, а также указал наиболее важные участки, куда мы должны быть готовы открыть огонь в случае необходимости (перекрёстки дорог, хутора, опушки леса, овраги и т.п.).
Я спросил, к какому времени я должен быть готов, а он спрашивает: - А сколько времени Вам для этого нужно? На что я ответил, что около часа. «Меня устраивает это. – Сказал он. – Выполняйте.
Подготовил я эти данные, передал на батареи. Доложил начальнику штаба дивизии, так как командир дивизии лёг отдохнуть. И сам прилёг отдохнуть около своего КП. Но долго мне отдыхать не пришлось. Около 4-х часов меня разбудил связной:
-Срочно к командиру дивизии.
Я бегом на КП дивизии. Это метров 80-100. Прибегаю. Командир дивизии показывает мне на своей, раскинутой на столе карте хуторок, стоящий около границы на нашей стороне и спрашивает: - У Вас сколько орудий. Я отвечаю: - Двенадцать.
-Ну вот. По четыре снаряда на орудие беглым огнём. Вот сюда. По этой цели.
Наш телефон стоял тут же у входа в штабную землянку. Я тут же подаю команду:
-Цель номер такой то. Всем батареям. По четыре снаряда на орудие. Беглый … и задерживаю команду «огонь». Как это обычно делается на учениях, чтобы проверяющий мог определить время, затраченное от получения задачи, до команды «огонь». А номера всех целей с необходимыми данными для открытия огня имелись у каждого командира орудия и, конечно, взвода.
Командир дивизии с какой-то нервозностью спрашивает меня, скоро ли будет огонь. Я с недоумением смотрю на него: - Ведь там люди. Как же я сыпану туда полсотни снарядов совершенно неожиданно?…
-Так там же противник, - говорит.
Я недоумеваю по-прежнему. Может «противник» и там, но там же наши люди… Я по-прежнему считаю, что «противник» учебный, условный…
Он с раздражением говорит:
-Вы, что, не знаете что ли, что началась война? Что немцы перешли границу во многих местах, бомбили наши города. Что против нас немцы уже заняли этот хуторок – нашу цель №… . Наши люди уже давно в лесу прячутся. Немедленно огнь!
Я всё же в нерешительности. Подхожу к телефону: «Немедленно командира дивизиона» (Конечно, называю условный позывной). Телефонист отвечает, что он спит. «Немедленно разбудите!». Слышу сонный голос: «Слушаю».
-Так и так, докладываю, - командир дивизии приказал немедленно открыть огонь по цели №…. Команда передана. Батареи готовы. Ждут команды «Огонь», как быть?
Слышу, он спросил карту и по другому телефону докладывает командиру полка то, что передал я.
Что ответил ему командир полка я, конечно, не слышал, но через мгновенье «заговорили» наши батареи. Снаряды, прошелестев над головой, стали рваться в хуторе (наша цель №… Номера я, конечно, не помню, он мог быть любым, например – 230) где, как я понял и знал, находились гитлеровцы.
Это было около 4-х часов утра 22 июня 1941 года. Точное время я не засёк, но разбудили меня приблизительно в 3-45. Когда я в землянке командира дивизии посмотрел на часы, было без трёх минут 4 часа, а когда стали рваться снаряды, опять по часам, было 4-25.
Так для меня началась война и закончилась она для меня через 4 года в местечке Шалотенталь (или Харлотенталь) в 120 километрах от Берлина.

Фотографии

Автор страницы солдата

Страницу солдата ведёт:
История солдата внесена в регионы: