Матвей
Степанович
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
1904 года рождения. стрелок 11 отдельной стрелковой бригады 12 армии Южного фронта. Убит 31.01.1942г.
11-я стрелковая бригада Закавказского и Южного фронтов.
23.11.41 - 05.04.42 гг.
Переформирована в 107 сд (2 форм).
ЯНВАРЬ 1942 года.
Южный фронт: 12-я Армия - 4, 15, 74, 150, 176, 218, 230, 261 сд, 11 СБР, 78 сбр, 71 сбр НКВД, 38, 49 кд, 6 кк (26, 28, 30 кд).
ФЕВРАЛЬ и МАРТ 1942 года.
Южный фронт: 9-я Армия - 51, 317, 333, 335 сд, 11-я СБР, 78 морская сбр.
Наступательная операция войск Юго-Зап. и Юж. фр., проведённая 18–31 янв. в р-не Балаклея, Лозовая, Барвенково. Войскам фронтов противостояли 6-я и 17-я полевые и 1-я ТА нем.-фаш. группы армий «Юг» (ген.-фельдм. Ф. Бок). Пр-к превосходил войска Юго-Зап. и Юж. фр. по пехоте и танкам в 1,3 раза, по орудиям и миномётам в 2,6 раза. Оборона пр-ка носила очаговый характер, наибольшая плотность войск была на донбасском направлении. Замысел сов. командования — ударом войск смежных флангов Юго-Зап. (ген.-лейт. Ф. Я. Костенко) и Юж. (ген.-лейт. Р. Я. Малиновский) фр. в общем направлении на Запорожье прорвать оборону на стыке 6-й и 17-й полевых армий пр-ка между Балаклеей и Артёмовском и, развивая наступление, выйти в тыл донбасско-таганрогской группировке пр-ка, отрезать ей путь отхода на З., прижать её осн. силы к побережью Азовского м. и уничтожить. К проведению операции привлекались от Юго-Зап. фр. 38-я, 6-я А и 6-й кк, от Юж. фр. — 57-я, 37-я, 12-я, 9-я А, 1-й и 5-й кк, а также осн. силы ВВС фронтов. Гл. удар наносился 6-й и 57-й А. Для развития успеха на направлении гл. удара планировалось ввести в сражение 9-ю А (резерв Гл. командования Юго-Зап. направления) и 2-й кк. Частью сил Юго-Зап. фр. нанести удар в направлении на Красноград с целью обеспечения операции с С. и последующего освобождения Харькова. Наступление фронтов началось 18 янв. В результате двухнедельных напряжённых боёв сов. войска прорвали оборону пр-ка на 100-км фронте и продвинулись в зап. и юго-зап. направлениях на 90–100 км, захватив оператив. плацдарм, с к-рого они могли наносить удары во фланг и тыл харьковской и донбасской группировкам пр-ка. На этом направлении были скованы значит. силы врага. Нем.-фаш. войска понесли большие потери, в пехотных дивизиях осталось от 30 до 50% штатного состава. Однако задачи фронтов были выполнены не полностью. Это обусловливалось отсутствием общего превосходства над пр-ком, медленным развитием прорыва и несвоевременными действиями по его расширению в стороны флангов, что позволило пр-ку усилить свои группировки у основания прорыва и организовать упорное сопротивление. Сказались также недостаточное усиление кав. корпусов танками и артиллерией, нечёткая организация взаимодействия между фронтами и армиями.
Лит.: Савин М. В., Барвенково-Лозовская операция (18–31 янв. 1942 г.), М., 1943.
Наступление Советских войск на Барвенково и Лозовую (18.01.1942-27.01.1942 г.)
После короткой восемнадцатисуточной паузы, 18 января 1942 года войска Юго-Западного и Южного фронтов перешли в наступление. Ударная группировка в первые же дни прорвала вражескую оборону на фронте от Балаклеи и Славянска. Наиболее успешно сражалась 57-я армия генерала Д.И. Рябышева. Продвинувшись к 22 января на 25 км, она создала условия для ввода в прорыв 5-го кавкорпуса генерала А.А. Гречко. Продвигаясь впереди стрелковых войск, кавалеристы обходили опорные пункты противника и после упорных боёв освободили 24 января Барвенково.
Войска 6-й армии и 6-го кавкорпуса к 27 января перерезали железную дорогу Харьков-Запорожье и освободили Лозовую, однако дальнейшие попытки армии развить наступление в глубину и срезать Балаклейский выступ не увенчались успехом.
(ИВМВ Т.4, с.319-321)
В ходе наступления советские войска освободили к 27 января 1942 г. 400 населённых пунктов, в том числе города Барвенково и Лозовая. Наши части с боями прошли более 100 километров и разгромили 68-ю, 257-ю, 268-ю пехотные дивизии, 179-й пехотный полк 57-й пехотной дивизии, 236-й противотанковый полк, венгерский кавалерийский полк. Разгромлен штаб 257-й пехотной дивизии. Захвачены знамёна 457-го и 516-го пехотных полков. Нанесено поражение 44-й и 295-й пехотным дивизиям и частям 46-й, 62-й, 94-й пехотных дивизий.
За время с 18 по 27 января 1942 г. немцы потеряли свыше 25.000 убитыми и несколько сот пленными.
Войска Юго-Западного и Южного фронтов захватили 40 танков и бронемашин, 658 орудий, 331 миномёт, 6.013 автомашин, 513 мотоциклов, 1.095 велосипедов, 843 пулемёта, 23 радиостанции, 80.000 снарядов, 100.000 мин, 1.000.000 патронов, 23.000 гранат, 430 вагонов, 2.400 повозок, 2.800 лошадей, 100 километров телефонного кабеля, 24 склада.
За это же время войска Юго-Западного и Южного фронтов уничтожили 25 самолётов, 28 танков, 36 орудий, 47 миномётов, 1.071 автомобиль, 7 пулемётов, 2 паровоза, 133 вагонов, 4 цистерны, 713 повозок, 50 ДЗОТов (Сообщения Совинформбюро, Т/2 с. 69-70).
Наступление фронтов возобновилось 7 марта, после перегруппировки. Однако серьёзных успехов, как в январе уже не было. Наступательный порыв Красной Армии иссяк. На южном участке фронта ступило затишье.
Потери войск Южного и Юго-Западного фронтов составили 11.095 человек убитыми и пропавшими без вести, 29.786 ранеными. Всего 40.881 человек.
(Гриф секретности снят, с.225)
За период с 7 по 12 марта 1942 г. войска обоих фронтов захватили 2 танка, 129 орудий, 113 миномётов, 22 противотанковых ружья, 394 пулемёта, 173 автомата, 127 пистолетов, 1485 винтовок, 20000 снарядов, 22500 мин, 4000 гранат, 3000000 патронов, 27 радиостанций, 58 телефонных аппаратов, 121 километр телефонного кабеля, 19 складов с боеприпасами, 12 вещевых и 14 продовольственных складов.
Уничтожено 49 танков, 58 орудий, 60 миномётов, 370 автомашин, 142 пулемёта, 320 повозок, 15 вагонов, 1 цистерна с горючим, 2 склада, 43 ДЗОТа. Убито 10.000 солдат и офицеров противника. Взято в плен 539 солдат и офицеров (Сообщения Совинформбюро, Т/2, с.160-161).
Баграмян Иван Христофорович
«Так шли мы к победе».
В документе, адресованном Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину, Военный совет оценивал обстановку, сложившуюся в полосах действий войск Юго-Западного направления следующим образом:
"Задачи, поставленные на зимний период 1942 года, войсками Юго-Западного направления еще полностью не выполнены.
В результате ряда предпринятых операций с ударами на важнейших и жизненных для противника направлениях фронты Юго-Западного направления взяли в свои руки инициативу действий, нанесли противнику чувствительные потери и освободили от немецко-фашистских оккупантов значительную территорию.
Особенно эффективными оказались действия на стыке Юго-Западного и Южного фронтов, где нашим войскам удалось прорвать укрепленную полосу противника, нанести ему значительные потери и, овладев районом Алек-сеевское, Лозовая, Барвенково, лишить врага важнейшей железнодорожной магистрали Харьков — Донбасс и угрожать [53] глубокому тылу его основной группировки, действовавшей в Донбассе и Таганрогском районе.
Одновременно наши войска заняли весьма выгодное положение для развития наступления на Харьков.
Только недостаток сил и средств не позволяет полностью использовать достигнутый успех как для окончательного разгрома главной группировки противника на юге, так и для захвата Харькова.
Из воспоминаний одного из военноначальников.
Перешли мы к обороне, прекратив наступательную операцию. Штабные
работники - Бодин, Баграмян и другие - стали подсчитывать итоги и
примерять наши возможности для дальнейшего наступления, с тем чтобы
освободить Харьков. Был намечен такой план: главный удар нанести
противнику весною на дуге, которую мы создали южнее Харькова, а
вспомогательный удар меньшими силами - севернее Харькова, и таким образом, взяв Харьков в клещи, освободить его. Когда планировали, мы были уверены, что эта операция у нас получится, что мы решим задачу и откроем
весенне-летние военные действия таким эффектным результатом, как
освобождение крупнейшего промышленного и политического центра Украины. Мы понимали, что проведению такой операции грозит опасность, так как противник имеет, с одной стороны, довольно глубокие на нашем фронте вклинения, достаточно беспокоящие, потому что они могут быть использованы для ударов во фланг нашим наступающим войскам. С другой стороны, имелась вражеская группировка, которая находилась у Славянска. Немцы очень упорно держались за эти пункты. Нами там предпринимались неоднократные усилия освободить центр узла обороны – село Маяки или же прощупать противника, но все попытки, оканчивались безрезультатно: мы теряли войска, но не могли продвинуться и ликвидировать немецкие укрепления. Там какая-то речонка впадала в Северский Донец, на южном ее берегу имелся выступ, где сосредоточились силы противника. Мы опасались этого их участка.
Помню операцию, которую проводил Малиновский по захвату села Маяки.
Там стояла 9-я армия, как раз на стыке Южного и Юго-Западного фронтов.
Командовал этой армией Харитонов. Он потом во время войны, как мне
говорили, умер (13). Неплохой был генерал и неплохой человек. Когда
подготовили наступление, я сказал Тимошенко, что поеду к Малиновскому
разобраться в обстановке и останусь на месте проведения операции. Поехал.
Передвигаться тогда было очень трудно: лежали глубокие снега, дороги были
плохо расчищены. Поэтому часть пути я преодолел на автомашине, а потом
пересел на сани. Встретились мы с Малиновским в условленном месте и
отправились вдвоем, тоже на санях, в село Богородичное, где стоял штаб 9-й
армии Южного фронта, очень близко к переднему краю. Там же находилась
артиллерия полковника Ратова - тяжелые орудия. Я с ним был знаком с первых дней войны, и мне было приятно встретиться с Ратовым. Он очень нравился мне своими хозяйственными наклонностями. Не потерял ни одной пушки, строго следил за снарядными гильзами. Это были медные гильзы, и их берегли. Даже снаряды получали в обмен на сданные гильзы.
Когда мы приехали к командующему армией, он доложил, что наступление
должно начаться через несколько часов, сказал, что к наступлению он не
готов, но есть приказ наступать. Тогда Малиновский тут же взялся за
карандаш и циркуль, промерил расстояние подвоза боеприпасов (снарядов не
хватало), рассчитал, что снаряды не прибудут к началу наступления, и
сказал, что наступление надо отложить. Я согласился. Наступление отложили, пока не подвезут боеприпасы.
Операция началась на следующий день. И опять не имела успеха.
Противник оказал упорное сопротивление, мы зря теряли людей и прекратили проведение операции на этом участке, хотя вместе с Тимошенко и Малиновскимбыли прежде уверены, что эта операция удастся. Казалось, чего проще - взять населенный пункт? Но мы его не взяли. Видимо, плохо была изучена оборона противника и недостаточным оказалось усиление наступавших войск артиллерией. Вообще-то нет таких крепостей, которые
нельзя было бы взять, если соответственно подготовиться и иметь средства
для того, чтобы предварительно подавить противника. Видимо, наш расчет был плох. В результате мы потеряли людей, но не решили основной задачи,
которая была поставлена. После того предпринимался еще ряд наступлений на том же участке, и тоже без успеха. Явная неопытность наших командующих сказалась и в том, что хотя мы не смогли взять этот вражеский плацдарм, было все же решено начать наступление на Харьков, пренебрегая возможностью флангового удара противника. Мы считали, что, когда ударим на запад и окружим Харьков, данный участок просто потеряет свое значение и падет сам собою в результате продвижения наших войск на главном направлении. Как потом показала жизнь, это оказалось роковой недооценкой значения вражеского плацдарма.
Боевой путь
ппп
Мой прадед Привалов Матвей Степанович родился в 1904 г. в Дагестане, в семье купца. Его отец внес основную часть средств на строительство православного храма в гор. Хасавюрте, который сохранился до настоящего времени. В результате конфликта, возникшего на религиозной почве, между коренным и русским населением города отец Матвея Степановича был убит, и семья, потеряв все имущество, была вынуждена буквально бежать из Дагестана.
Местом постоянного жительства стал Георгиевск, здесь Матвей Степанович встретил мою прабабушку – Веру Демидовну, они поженились, в их семье родились три дочери (Екатерина, Майя и Дина). У прадедушки были золотые руки, высокие творческие способности, чувство стиля, что позволяло ему шить замечательную модельную обувь, и все модницы города носили туфельки, сшитые его руками, в то же время он работал в Георгиевской пересыльной тюрьме, которая впоследствии стала Георгиевской воспитательной колонией.
С началом Великой Отечественной войны Матвей Степанович был призван в августе 1941 г., но в момент следования в действующую армию у него случился приступ аппендицита. Его прооперировали и отправили домой до выздоровления. В этот краткосрочный отпуск он купил на рынке старинные настенные часы, которые остались в нашей семье, как память о нем, и сейчас отсчитывают время жизни, подаренное нам, ценной жизни воинов, не вернувшихся с войны.
В начале октября 1941 г. он ушел на фронт, а 31 января 1942 года погиб на Украине в Славянском районе Сталинской области, как было указано в извещении, которое получила его жена, похоронен в братской могиле у села Маяки. В своём последнем письме домой Матвей Степанович, возможно предчувствуя, свою смерть написал: «Завтра предстоит тяжёлый бой, не знаю, какова будет моя судьба на этом фронте…». Его однополчанин, сообщил, что погиб он в ходе боя от ранения в живот, лишь эти скупые сведения долгое время хранились в нашей семье.
Позже удалось установить из источников, что Матвей Степанович в составе 11 отдельной стрелковой бригады был участником наступательной операции войск Юго-Западного и Южного фронтов, проведённой 18–31 января 1942 г. в р-не Балаклея, Лозовая, Барвенково (Барвенково-Лозовская наступательная операция). Наступление фронтов началось 18 января. В результате двухнедельных напряжённых боёв советские войска прорвали оборону противника на 100-км фронте и продвинулись в зап. и юго-зап. направлениях на 90–100 км, захватив оперативный плацдарм, с которого они могли наносить удары во фланг и тыл харьковской и донбасской группировкам противника. На этом направлении были скованы значительные силы врага. Нем.-фаш. войска понесли большие потери, в пехотных дивизиях осталось от 30 до 50% штатного состава. Однако задачи фронтов были выполнены не полностью, это обусловливалось отсутствием общего превосходства над противником, медленным развитием прорыва и несвоевременными действиями по его расширению в стороны флангов, что позволило противнику усилить свои группировки у основания прорыва и организовать упорное сопротивление. Сказались также недостаточное усиление кавалерийских корпусов танками и артиллерией, нечёткая организация взаимодействия между фронтами и армиями[1].
Согласно, списка безвозвратных потерь 11 отдельной стрелковой бригады Матвей Степанович Привалов погиб в бою 31.01.1942 г., похоронен на опушке леса у северной окраины села Маяки Славянского района Сталинской области[2].
Через семьдесят лет после гибели Матвея Степановича, мой троюродный брат Ракин Евгений Викторович, который и установил все сведения о ходе боёв, в которых принимал участие, и погиб Матвей Степанович Привалов, поехал на Украину и нашел братскую могилу, где похоронен наш прадед, посетил ее со всей своей семьей, сделал фотографии Мемориала Воинской Славы села Маяки.
Мемориал Воинской Славы находится у Дома культуры села Маяки Славянского района Донецкой области на Украине. Имя Привалова Матвея Степановича увековечено и в Георгиевске на памятной доске мемориала «Огонь Вечной Славы». Вот такая короткая история жизни и гибели простого русского солдата, отдавшего жизнь за Родину, за счастье своих детей, одного из двадцати миллионов.
О. Скибицкая
Баграмян Иван Христофорович
«Так шли мы к победе».
В документе, адресованном Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину, Военный совет оценивал обстановку, сложившуюся в полосах действий войск Юго-Западного направления следующим образом:
"Задачи, поставленные на зимний период 1942 года, войсками Юго-Западного направления еще полностью не выполнены.
В результате ряда предпринятых операций с ударами на важнейших и жизненных для противника направлениях фронты Юго-Западного направления взяли в свои руки инициативу действий, нанесли противнику чувствительные потери и освободили от немецко-фашистских оккупантов значительную территорию.
Особенно эффективными оказались действия на стыке Юго-Западного и Южного фронтов, где нашим войскам удалось прорвать укрепленную полосу противника, нанести ему значительные потери и, овладев районом Алек-сеевское, Лозовая, Барвенково, лишить врага важнейшей железнодорожной магистрали Харьков — Донбасс и угрожать [53] глубокому тылу его основной группировки, действовавшей в Донбассе и Таганрогском районе.
Одновременно наши войска заняли весьма выгодное положение для развития наступления на Харьков.
Только недостаток сил и средств не позволяет полностью использовать достигнутый успех как для окончательного разгрома главной группировки противника на юге, так и для захвата Харькова.
Из воспоминаний Хрущёва Н.С. «1942 ГОД: ОТ ЗИМЫ К ЛЕТУ».
Перешли мы к обороне, прекратив наступательную операцию. Штабные
работники - Бодин, Баграмян и другие - стали подсчитывать итоги и
примерять наши возможности для дальнейшего наступления, с тем чтобы
освободить Харьков. Был намечен такой план: главный удар нанести
противнику весною на дуге, которую мы создали южнее Харькова, а
вспомогательный удар меньшими силами - севернее Харькова, и таким образом, взяв Харьков в клещи, освободить его. Когда планировали, мы были уверены, что эта операция у нас получится, что мы решим задачу и откроем
весенне-летние военные действия таким эффектным результатом, как
освобождение крупнейшего промышленного и политического центра Украины. Мы понимали, что проведению такой операции грозит опасность, так как противник имеет, с одной стороны, довольно глубокие на нашем фронте вклинения, достаточно беспокоящие, потому что они могут быть использованы для ударов во фланг нашим наступающим войскам. С другой стороны, имелась вражеская группировка, которая находилась у Славянска. Немцы очень упорно держались за эти пункты. Нами там предпринимались неоднократные усилия освободить центр узла обороны – село Маяки или же прощупать противника, но все попытки, оканчивались безрезультатно: мы теряли войска, но не могли продвинуться и ликвидировать немецкие укрепления. Там какая-то речонка впадала в Северский Донец, на южном ее берегу имелся выступ, где сосредоточились силы противника. Мы опасались этого их участка.
Помню операцию, которую проводил Малиновский по захвату села Маяки.
Там стояла 9-я армия, как раз на стыке Южного и Юго-Западного фронтов.
Командовал этой армией Харитонов. Он потом во время войны, как мне
говорили, умер (13). Неплохой был генерал и неплохой человек. Когда
подготовили наступление, я сказал Тимошенко, что поеду к Малиновскому
разобраться в обстановке и останусь на месте проведения операции. Поехал.
Передвигаться тогда было очень трудно: лежали глубокие снега, дороги были
плохо расчищены. Поэтому часть пути я преодолел на автомашине, а потом
пересел на сани. Встретились мы с Малиновским в условленном месте и
отправились вдвоем, тоже на санях, в село Богородичное, где стоял штаб 9-й
армии Южного фронта, очень близко к переднему краю. Там же находилась
артиллерия полковника Ратова - тяжелые орудия. Я с ним был знаком с первых дней войны, и мне было приятно встретиться с Ратовым. Он очень нравился мне своими хозяйственными наклонностями. Не потерял ни одной пушки, строго следил за снарядными гильзами. Это были медные гильзы, и их берегли. Даже снаряды получали в обмен на сданные гильзы.
Когда мы приехали к командующему армией, он доложил, что наступление
должно начаться через несколько часов, сказал, что к наступлению он не
готов, но есть приказ наступать. Тогда Малиновский тут же взялся за
карандаш и циркуль, промерил расстояние подвоза боеприпасов (снарядов не
хватало), рассчитал, что снаряды не прибудут к началу наступления, и
сказал, что наступление надо отложить. Я согласился. Наступление отложили, пока не подвезут боеприпасы.
Операция началась на следующий день. И опять не имела успеха.
Противник оказал упорное сопротивление, мы зря теряли людей и прекратили проведение операции на этом участке, хотя вместе с Тимошенко и Малиновским были прежде уверены, что эта операция удастся. Казалось, чего проще - взять населенный пункт? Но мы его не взяли. Видимо, плохо была изучена оборона противника и недостаточным оказалось усиление наступавших войск артиллерией. Вообще-то нет таких крепостей, которые
нельзя было бы взять, если соответственно подготовиться и иметь средства
для того, чтобы предварительно подавить противника. Видимо, наш расчет был плох. В результате мы потеряли людей, но не решили основной задачи,
которая была поставлена. После того предпринимался еще ряд наступлений на том же участке, и тоже без успеха. Явная неопытность наших командующих сказалась и в том, что хотя мы не смогли взять этот вражеский плацдарм, было все же решено начать наступление на Харьков, пренебрегая возможностью флангового удара противника. Мы считали, что, когда ударим на запад и окружим Харьков, данный участок просто потеряет свое значение и падет сам собою в результате продвижения наших войск на главном направлении. Как потом показала жизнь, это оказалось роковой недооценкой значения вражеского плацдарм. Лит.: Савин М. В., Барвенково-Лозовская операция (18–31 янв. 1942 г.), М., 1943.
Списка безвозвратных потерь 11 отдельной стрелковой бригады прилагается.
