В самом начале 50-х, мне было 6 лет. Мы с отцом и мамой шли от Павелецкого вокзала по улице Зацепа в сторону нашего дома. Шли, просто разговаривали. Впереди шел слепой человек. И когда мы его догнали, он неожиданно остановился, обернулся к нам и спросил: Алексей, ты?
Оказался однополчанином отца, вместе были в Народном Ополчении. Узнал отца по голосу.
В одном из боев в Подмосковье, во время штыковой атаки, когда уже шла рукопашная с немцами, однополчанина отца ранили и немец поднял приклад, чтобы добить раненого. Но в последний момент отец успел оттолкнуть немца и приклад попал отцу по плечу, повредив руку (был задет нерв и у отца потом часто немела рука, когда он играл на гармошке. А поврежденную в бою руку ему тогда не засчитали как ранение (также как и полученную позднее контузию), поэтому у отца официально только 2 ранения, которые он получил в августе 42-го). Однополчанин отца после того боя вылечился в госпитале, продолжал воевать дальше и ослеп после очередного ранения уже ближе к концу войны.
Отец очень мало рассказывал про войну, только иногда что-то рассказывал маме. От нее я узнал про его последний бой и ранение - двух бойцов, которых отправили для выполнения задания, убили снайперы (нейтральная территория простреливалась снайперами и пулеметами немцев). Отец пошел сам и выполнил задание несмотря на тяжелейшее ранение в спину (пуля снайпера вошла в спину и вышла через живот) и руку. Потом был госпиталь, несколько месяцев между жизнью и смертью.