Одно на всех желание
ода отцам и матерям сороковых / Взгляд в прошлое

Папу я помню лишь по фото. Виною тому Великая Отечественная война: ворвавшись в наш мир, сея горе и смерть по дороге, она отобрала у меня отца.

Дорогие треугольники

Мне было два неполных года, когда домашний репродуктор, как тревожный набат, внезапно разорвал обыденную тишину и оглушил призывом, древним, как сам мир: «Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой!». И матери наши, объятые печалью и горем, проводили отцов на фронт.

Много позже мама расскажет нам, сколь тяжким было расставание: обняв жену, прижав к груди двух сыновей, без слов, едва удерживая слезы, прощался с нами отец. Как будто чувствовал, что уходит навеки.

В доме стало пусто. Умолк ребячий смех. С тех пор самым дорогим подарком для нас стал простой солдатский «треугольник» с фронта, который мать зачитывала нам под треск березовых лучин. Скупые строчки долгожданных писем, похожие на сухой отчет, по воле полевой цензуры на время успокаивали души: жив. Но чаще они вырывали крик отчаяния и боли: «Когда же, наконец, закончится проклятая война? Когда вернутся домой мужчины?». Мы терпеливо ждали, свято веря в час победы, когда отец вернется домой, крепко, по-мужски обнимет нас с братом, посадит на колени и заведет неспешный разговор «об огнях-пожарищах, о друзьях-товарищах». Но это было лишь во снах. Война распорядилась иначе.

Нелегкая отцам досталась доля. Не многие из них вернулись с поля боя. Если бы не она, мужики бы теперь растили своих правнуков. Они четыре долгих года шли к Победе. Приближали желанный день, как могли. Помечали свой путь могильными крестами, теряя в сраженьях боевых друзей.

Оглушительная тишина

За год до победы почтальон принес нам горькую весть: под Харьковом на полпути к Берлину смертью храбрых пал наш отец. Мама безутешно рыдала, не в силах справиться с горем. Навзрыд. Тайком от малолетних сыновей. Чтобы скрыть от несмышленышей пришедшую в семью непоправимую беду, чтоб уберечь детей от душевных травм, она, сжав сердце, полное боли, как прежде перечитывала по вечерам старые отцовские письма.

А сыновья, еще не зная о потере, просили передать отцу их самое заветное желание: бить, не жалея, фашистских гадов и вернуться домой поскорей.

Пришел май 1945-го. С боями пол-Европы по-пластунски пропахав, солдаты завершили салютом свой тяжкий путь и водрузили на Рейхстаге гвардейский алый стяг Победы. А на его обугленной, искореженной при штурме стене, кто-то размашисто начертал уставшей рукой: «Дошли!». И чуть в сторонке крупно, сдержанно и жестко: «Развалинами удовлетворен».

Замолкли пушки, утих грохот канонады. На землю пала оглушительная тишина. Сбылось одно на всех желание – кончилась война. На время забылась боль от пережитого. Народ ликовал. Но горьким было ликованье в семьях, где так и не дождались возвращения с фронта своих отцов, мужей, братьев, сыновей.

С годами боль поутихла, но каждый раз в день памяти и всенародной скорби, в знак благодарности отцам, подняв сто грамм солдатских фронтовых, мы низко склоняем головы в поминовении погибших и торжественно чествуем оставшихся в живых.

Людская память безгранична. Как символ чести, доблести и ратной славы в берлинском Трептов-парке стоит на постаменте отлитый в бронзе воин-освободитель с карающим мечом и спасенной девочкой на руках.

Вечная память солдатам великой войны! Их жертвы оказались не напрасны: они подарили потомкам жизнь. Очистили Европу от скверны, развеяли миф о господской расе, возродили свет в людских душах и сердцах, вернув им веру в святое. А в назидание воинствующей братии, чтоб лишний раз всем показать неотвратимость торжества добра, с позором сбросили к подножию московского Кремля трофейные знамена и штандарты разбитой армии зачинщиков кровавой бойни. Самих же несостоявшихся хозяев мира колонной провели по главной улице столицы, но не парадным маршем, как о том они мечтали в 1941-ом, а под конвоем. Их сопровождали и поливочные машины – чтобы даже духа после них не осталось. И чтоб на будущее остудить пыл злобствующих реваншистов всех мастей, мы напомнили предостережение наших гордых предков: «Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет. На том стояла всегда и стоять будет вечно русская земля!».

p.s.: Имя моего отца Михаила Павловича Пыстина высечено на памятной плите у Вечного огня в Сыктывкаре.

Владимир ПЫСТИН, полковник в отставке

г. Москва