К сожалению, о моих родных прадедах, которые все вернулись с войны, раненые, но не покалеченные, не известно практически ничего. Один только раз мне удалось выведать тугие воспоминания о прадеде по маминой линии – Иване Григорьевиче Ревякине.

Я усадила бабулю в комнате, включила диктофон и провела настоящее рабочее интервью.

Вот эта история:
...Рота отца переплывала Десну. Он с одного конца бревна привязал обмундирование и плыл в «легком». Немец в это время перешел в окружение и вдруг ударил по реке – то ли с воздуха, то ли с яра – кровь «поплыла поверху». Ивану удар пришелся по тому концу, где было белье, и бревно от перевеса поднялось в воздух. Отца зацепило и отбросило на берег, где его уже ждал фриц...
Он потерял сознание и очнулся в плену, из которого быстро удалось бежать, благодаря спасительной встрече с односельчанином Ваней – пленным водовозом. Он в бочке возил питье для пленников.
Отец, как его увидел...
- Ваня, ты?!
- Да, дядя Ваня, – прошептал водовоз. – Погоди. Я сам к тебе приду.
И пришел.
- Отсюда можно убежать. Недалеко под речкой есть подкоп. Я вам это место покажу, да и сам не прочь...
Через какое-то время этот Ваня приехал к ним с пустой бочкой.
- Залезайте.
В бочке мальчишка к подкопу на реке многих перевез. Когда немцы хватились и побежали за ними с собаками, многие переправились. Отец тоже успел. А кого-то пристрелили. Кого-то забрали обратно.
Ваню тоже вернули. Но не расстреляли.
Отца и других убежавших повезли в Москву на допрос. Отец, когда ехал, сошел на станции в Викторове, чтобы заскочить к родственнице маминой за хлебом: их везли в телячьем вагоне, есть было нечего…
- Дай, – говорит он родственнице, – хоть булку хлеба...
А у тети Мани были гуси запаленные. Она их сняла, два ведра картошки набрала и отдала: в вагоне теплушка какая-то была, можно испечь. Рассказывала потом, что ноги у отца еле шли, он опирался на палку.
По дороге к ней эта палка спасла его от нового плена: немцы заловили и все допытывались, солдат он или нет. А отец сослался на то, что он пастух: кони убежали и он их ищет.
- У меня шинель драная, - рассказывал он тете Мане. - Борода до пупка выросла. Солдатом от меня и не пахло...
Так он от немцев второй раз ушел. Знаю еще, что Ване этому, мальчишке, который помогал бежать, после войны Сталин срок дал... За то, что раньше не мог сообщить о плене. Правда, его потом выручил командир отцовской армии, который тоже с отцом в этой бочке ехал к подкопу...

Больше, Ира, ничего и не помню. Не спрашивай.