Рогов Михаил Александрович в 1938 – 1940 гг. учился на втором курсе Костромского лесомеханического техникума и одновременно, в вечернее время, в Костромском авиаклубе. 10 января 1941 года он зачислен курсантом в военно-авиационную школу пилотов в Краснодаре (КВАШП), здесь и встретил начало Великой Отечественной войны. К сентябрю 1941 года получил звание сержанта летчика-истребителя, был направлен на Карельский фронт в город Онегу. С весны 1943 года служил в 668 боевой штурмовой авиационный полк (668 - ШАП). Боевых вылетов было немало...

Из донесения командиру отдельного смешанного учебно-транспортировочного авиаполка от командира эскадрильи Б. Хлуновского: "... 9 октября 1944 года, выполняя задание по штурмовке Титовских мостов, из шести экипажей Ил-2 - четыре самолета на базу не вернулись."  Выписка из Книги памяти Костромской области, страница 295: "Рогов Михаил Александрович, 1921 года рождения, село Подольское, Подольский сельский совет, русский, призван Красносельским РВК, младший лейтенант, погиб 09.10.1944 года."

Получив похоронку и посылку с вещами дедушки, его мама Рогова Евлампия Федоровна, вскрикнула: "Не верю!"

И оказалась права. Он остался жив…

Выбрав небольшую площадку, не выпуская шасси, стал планировать с таким расчетом, чтобы посадить Ил-2 на фюзеляж, иначе можно было врезаться в скалы. Вот тогда вспомнил он добрым словом своих инструкторов, которые обучали его летному мастерству в Костромском аэроклубе и затем в военно-авиационной школе. Везучий он был. Не раз возвращался из боевых вылетов с изрешеченным пулями и осколками корпусом самолета, а иногда и с рваными дырами в крыльях. И все равно дотягивал до своего аэродрома, а сейчас приходилось сажать машину, немного не долетев до передовой. Дым начал проникать в кабину. Дышать стало нечем. Стрелка прибора, показывающего высоту, бешено колотилась на отметке 1000 метров. Самолет резко бросало вниз, когда он падал в воздушные ямы. Такое ощущение невесомости он испытывал в детстве, когда ребятишками бегали из с. Здемирово купаться на Волгу, и, набравшись храбрости, прыгали с мостов в еще не прогретую майским солнышком воду. Гул двигателя резко оборвался. Штурмовик начал чихать и вздрагивать. Все стало ясно: остатки горючего вытекли через пробитый бензобак. Всхлипнув последний раз, мотор окончательно замолчал. Свист ветра и треск горевшей обшивки самолета  почему-то напоминал ему зимние вечера, когда они, студенты Костромского лесомеханического техникума, любили греться у печки и, глядя на спокойный огонь, мечтали о своем будущем, еще не зная о том, что в скором времени многие из них сгорят в пламени войны.  50...30...10 метров. Толчок... Скрежет металла. Самолет, сделав крен на левое крыло, намертво застыл у подножия сопки. При посадке Михаил резко ударился головой и грудью о приборную доску, потерял сознание. Очнулся от ожогов. Самолет продолжал гореть. С большим трудом ему удалось вытащить из кабины Семина и оттащить от самолета. У стрелка пулеметной очередью были перебиты обе ноги, а на голове зияла рваная рана, но он был жив. Уйти далеко не удалось. Немцы видели, где он приземлился и, окружив самолет, медленно сужали кольцо. Вот когда хотелось вернуться в горящий самолет и ударить по ним из пулемета, но в кассетах уже начали рваться остатки боеприпасов. Михаил достал свой ТТ, тщательно протер ствол и стал, не спеша целясь, бить по приближающимся зеленым фигуркам солдат...

Мир знает такие страшные и проклятые слова, как Освенцим, Саласпилс, Майданек и другие названия лагерей смерти, созданных фашистской Германией в годы Второй мировой войны. Миллионы взрослых и детей, стариков и женщин погибли в застенках, задыхались в газовых камерах, сжигались в крематориях. Их просто расстреливали или же морили голодом. Мировая история не знает примера столь варварского отношения  к человеческой жизни. Можно искалечить, надругаться, даже убить человека, но нельзя сломить дух патриота, уверенного в крахе фашизма. Когда дедушку перегоняли из одного лагеря для военнопленных в другой, он не раз сталкивался с людьми такого склада. Он часто вспоминал имена: старший лейтенант Семен Михайлович Вонякин, он был сбит зимой в ночном бою. С обмороженными ступнями ног он переносил все тяготы лагерной жизни. Михаил Александрович Мурыгин со Смоленщины - воздушный стрелок морской авиации, весь израненный, покалеченный, а все равно стремился к побегу. Полковник дальней авиации Галицкий, иссеченный гитлеровскими палачами так, что на нем не было живого места. Он говорил им: "Не дрейфь, ребята. Будет ворогу крышка. И скоро будет." Когда такие люди были рядом, вера в победу становилась втрое сильнее.

121 день за колючей проволокой пришлось провести ему, прежде чем удалось совершить побег. А перед этим он этапировался по лагерям для военнопленных в Финляндии, Норвегии, Дании, Германии. Одиночные камеры, бараки, сотни километров в дождь и морозы, вши, голод, побои, издевательства и приготовленная пуля в стволе автомата эсэсовского охранника - все это было. Офицеров-летчиков собрали около 300 человек и привезли в большой княжеский замок, недалеко от станции Егерь (Германия). Стало ясно для чего их собрали, когда в зал явились власовцы во главе с полковником. Три дня они агитировали, уговаривали, грозили расправой, обещали деньги, землю - использовали все меры, чтобы кто-нибудь из них вступил в русскую освободительную армию. Но не один из офицеров не позарился на посулы предателей Родины. Всех летчиков снова бросили в интернациональный лагерь в город Вайден. С запада надвигались американские и английские войска, а на востоке наши армии громили фашистов на всех фронтах. Когда колонну, в которой был дедушка, конвоировали через город Домашлицен (Чехословакия), он и лейтенант  Александр Колодяжный бежали. На ночь они нашли убежище в доме чешского жандарма. Спрятав их в скирду соломы, он ушел на дежурство, а утром рядом с ними расположились немцы. Девять суток, стараясь не обнаружить себя, они сидели, не шелохнувшись. Лишь на десятый день отец жандарма радостно сообщил, что немцы ушли. Через него же они связались в деревне с чехословатскими партизанами. Здесь формировались два отряда. И до июня 1945 года он участвовал в уничтожении остатков недобитых немцев, власовцев. Дрались эсэсовцы отчаянно, потому что знали - пощады не будет. Вроде бы и война на западе закончилась, а для них каждый день гремели выстрелы, и по-прежнему вырастали холмики могил с поднятыми над ними пятиконечными звездами.

В ноябре 1945 года, находясь в запасном полку, младший лейтенант Михаил Рогов получил приказ о демобилизации. Непросто было привыкать к мирному житью. Не раз просыпался по ночам от кошмарных сновидений войны. Все окружающие его звуки невольно сравнивал с фронтовыми.

Рогов Михаил Александрович награжден орденом Отечественной войны II степени, двумя орденами Красной Звезды и медалями "За оборону Заполярья", "За победу над Германией". После победы закончил лесотехнический техникум, затем педагогический институт имени Н.А. Некрасова. Он проработал в школе 37 лет.

 Умер 3 января 1995 года.

 Наша семья хранит память и чтит тех, кто сделал возможное и невозможное, чтобы жили мы - внуки и правнуки. Пусть ветераны войны больше рассказывают своим внукам о том испытании, которое выпало на их долю, они в свою очередь расскажут об этом своим детям. Пусть новые имена неизвестных героев будут вписаны в историю Великой Отечественной войны. Никто и ничто не должно быть забыто!