Мамин отец Иван Тимофеевич Руднев родился в 1912 году в с. Малая Чесноковка (Верхняя Степная) в семье Рудневых Тимофея Корнеевича и Дарьи Алексеевны. В то время была высока детская смертность, не обошло стороной это горе и Рудневых – из 12 детей в живых остались лишь Иван, Лукьян (1916 г.р.) и Василий (1920 г.р.), остальные умирали во младенчестве. Дедушка рос очень любознательным. Учиться ему пришлось мало - всего 2 класса закончил, но был очень способным, по рассказам мамы, он даже помогал своим детям решать несложные задачи по физике, хорошо разбирался в технике. Он рано начал помогать по хозяйству, пахал на быках, молотил, сеял, жал. Когда подрос, его приняли на работу на недавно образовавшуюся Эстонскую МТС (машинно-тракторную станцию). Позже директор МТС Р.О. Мельдер очень ценил дедушку как специалиста, всегда советовался с ним, ставил в пример. Иван Тимофеевич не просто чинил технику, он скрупулезно пытался выяснить причину поломки. В это время в многодетной семье жителей д. Гранная Максима и Павлины Замулиных подрастала его ровесница, Клавдия. Девушка славилась трудолюбием, умением рукодельничать да и просто была из хорошей семьи, что очень ценилось на деревне в те времена. Однажды, когда Клавдия только-только закончила мыть полы и споласкивала ноги, в гости к Замулиным пожаловали сватья. Бабушка рассказывала, что у дедушки в момент сватовства от волнения тряслись колени. Родители порешили: свадьбе быть! И 29 декабря 1931 года молодые расписались в Малочесноковском сельском совете. Сначала молодожены жили с родителями, потом отселились. Через полтора года у них родился первенец Владимир, потом Александра, Любовь. Семья стала расти с интервалом в 3 года. Иван трудился на машинно-тракторной станции, Клавдия растила детей, занималась домашним хозяйством. Жизнь текла своим чередом. И вот, наступил 1941 год. Когда началась война, на дедушку наложили бронь из-за врожденного порока сердца. Но в октябре 1941 года его всё же отправили на фронт. Осталась Клавдия одна с тремя детьми, беременная четвертым. Павлина настаивала на том, чтобы дочь переехала с детьми к родителям, и Клавдия с ребятишками и коровой перебралась в Гранную. Бабушка Павлина была рада, чего нельзя было сказать о хозяине дома Максиме. Детей нужно было кормить, да и скотины во дворе прибавилось. «Чужую корову накормишь, а своя от голода подохнет», - ворчал он. Сердце Павлины разрывалось от переживаний: сыновья на фронте, муж вечно недоволен и дочь жалко. В феврале 1942 года Клавдия родила сына, которого назвала в честь мужа Иваном. Мальчик родился крупным. Увидев новорожденного внука, Максим Фадеевич пробурчал дочери: «Не по себе рожаешь!». Вскоре Клавдия, чувствуя недоброжелательное отношение отца, переехала с детьми назад, в Чесноковку. Колхоз выделил ей для проживания теплушку и разрешил топиться коровьими объедками соломы с фермы, но с условием: в её жилище будут жить до определенного возраста колхозные телята. Сложно представить, как тяжело приходилось семье в те годы: трое маленьких детей, новорожденный в люльке и тут же телята – брыкаются, испражняются на месте, нередко поносят… Однажды в теплушку зашел проезжий солдат. Разговорившись с хозяйкой, расспросил, где находится её муж. Он был просто шокирован условиями жизни солдатки! Добравшись до райвоенкомата, с возмущением рассказал, в каких нечеловеческих условиях живет семья, пока её глава воюет за Родину. После этого председатель колхоза распорядился убрать телят из теплушки. А что же наш солдат? Иван служил стрелком в 1 армейской истребительной бригаде, переименованной в 26 отдельную истребительную бригаду, которая в период с 18.07.1942 г. по 30.11.1943 г. входила в состав 4 Ударной армии Калининского фронта (в ноябре 1943 г. 26 ибр была переименована в 45 истребительно-противотанковую артиллерийскую бригаду). Его часто посылали с донесениями в штаб, что было очень опасно. Однажды он стоял на посту, в карауле, был сильный мороз. Прошло четыре часа, но смена не пришла. Не сменили его и через следующие четыре часа. Так он пробыл в карауле 12 часов подряд, а когда пришел в казарму, не смог снять сапоги с ног: подошва примерзла к ногам. Позже, в армейской бане Иван в сердцах припугнул своего недисциплинированного сменщика, что обольёт его кипятком, но дальше угрозы дело не дошло. Чтобы лучше понять, через что пришлось пройти на войне Ивану Тимофеевичу, нужно знать, кто такие были противотанкисты. В интернете я нашла интересную статью, которая так и называется «Истребительно-противотанковая артиллерия Красной Армии». В ней описываются история и герои элитарного вида войск, родившегося в годы Великой Отечественной войны: «Бойцам этих подразделений завидовали и — одновременно — сочувствовали. «Ствол длинный, жизнь короткая», «Двойной оклад — тройная смерть!», «Прощай, Родина!» — все эти прозвища, намекающие на высокую смертность, достались солдатам и офицерам, воевавшим в истребительно-противотанковой артиллерии (ИПТА) Красной армии. Все это правда: и повышенные в полтора-два раза оклады для состоящих в штате подразделений ИПТА, и длина стволов многих противотанковых пушек, и необычайно высокая смертность среди артиллеристов этих частей, позиции которых часто располагались рядом, а то и перед фронтом пехоты… Бойцам и командирам таких подразделений, которым придется ежедневно рисковать жизнью на самых опасных участках обороны, требуется мощный не только материальный, но и моральный стимул… Отдельными пунктами прописывались и особые финансовые условия для новых частей, а также нормы по возвращению в строй раненых бойцов и командиров. Так, начальствующему составу этих частей и подразделений был установлен полуторный, а младшему и рядовому — двойной оклад денежного содержания. За каждый подбитый танк расчету орудия также полагалась денежная премия… Противотанкисты моментально превратились в элиту артиллерии Красной армии. Но элитарность эта подтверждалась дорогой ценой. Уровень потерь в истребительно-противотанковых подразделениях был заметно выше, чем в других артиллерийских частях…». Иван Тимофеевич часто писал письма своей жене, в одном из которых просил назвать сына в честь него, Иваном, т.к. был уверен, что с войны не вернется. В сентябре 1943 года во время боев за небольшую деревушку под Витебском Ивана Тимофеевича ранило в ногу. Солдаты пошли с боями дальше, а из близлежащих лесов после боя вышли партизаны – они подбирали раненых и хоронили убитых. Дедушка рассказывал, что когда его заносили в заброшенную избу, под ними провалился пол. Позже, уже дома, когда он слышал по радио песню "Шумел сурово брянский лес...", - плакал. Эта песня напоминала ему о войне, о партизанах. Иван Тимофеевич лечился в эвакогоспитале № 5926 г. Сухой Лог Свердловской области. Так как у него было серьезное заболевание (врожденный порок сердца), его комиссовали. За годы службы дедушка был награжден медалями и орденами, которые потом отдал детям на игрушки. Поэтому не известно, какие именно награды и за что у него имелись. Мама помнит только медаль «За боевые заслуги» и орден Отечественной войны (? степени). После войны дедушка вёл активную переписку с фронтовым товарищем Иваном Ивановичем Пышным из Дальнего Востока. Вернувшись домой в начале 1944 года, Иван Тимофеевич сразу же приступил к работе в колхозе «Прогресс», бригадиром тракторной бригады. Мужских рабочих рук почти не было – одни женщины, немощные старики и слабые подростки. Очень трудно было и физически, и морально. По своей должности он был вынужден ходить по дворам и заставлять женщин выходить на работу в поле, больше работать было некому. А женщины не могли оставить детей, бросить домашнее хозяйство. Со слезами на глазах приходил он домой – понимал, что и работа это не женская, и детей матерям бросить нельзя. Иван Тимофеевич очень близко к сердцу принимал чужое горе. Наверное, поэтому его и без того больное сердце беспокоило его всё чаще, нередко он пил камфору – лекарство для сердца. После войны в семье Рудневых родилось еще 5 детей (2 умерли в раннем возрасте), бабушке вручали медали Материнства I и II степеней (которые тоже были отданы детям на игрушки). В последнюю свою ночь, 22 января 1964 года, дедушке неспалось, он часто выходил на улицу. Когда вернулся в дом и лег в постель, бабушка почувствовала от него знакомый запах камфоры. «Наверное, опять сердце прихватило», - подумала она. Потом он громко захрапел, хрипы стали всё тише, тише, пока дыхание вовсе не остановилось. Бабушка бросилась к нему с криком «Ваня! Ваня!», но дедушка уже умер. Похоронен Иван Тимофеевич Руднев в д. Рахмановка.