Вернулись в часть после учебной тревоги и снова боевая тревога. Ночью двинулись в сторону границы. Совершили переход в 350 километров, движение только в ночное время, а днем располагались в лесу, среди кустов при полной маскировке. Оказались в семи километрах от станции Губерево. Объявили, что здесь нам предстоит зимовка, а следовательно надо сделать все необходимое для жилья и обороны в зимних условиях. Копали ямы для землянок, столовой, для бани, складов и т.д. Одновременно проходила учеба по специальности.

Вспоминается мне зимняя купель в Истринском водохранилище… Наша дивизия вела бои в районе этого водохранилища, а линия связи была проложена прямо по льду. И вдруг связь оборвалась. Мы с товарищем поспешили устранить неисправность. Я бежал, держась за провод, товарищ – вслед за мной. Лед был искореженный, но застывший, и вдруг полынья, пробитая взрывом и еще не застывшая. Я сходу оказался в ней. Хорошо, что товарищ бросил конец провода и вытянул меня из купели. Недалеко нашли и второй конец провода, быстро соединили. На наше счастье это оказался пока единственный обрыв. Связь была восстановлена. А меня завели в ближайшую землянку, помогли раздеться, растерли тело и для обогрева дали выпить спирта. Ледяное купание прошло без осложнений, даже насморка не подхватил.
В боях под Москвой наша 78-я стрелковая дивизия получила гвардейское звание и стала называться 9-й гвардейской стр. дивизией. А комдив Белобородов получил генеральское звание.

Летом 1942 года наша дивизия вела бои в окружении и отступала к Дону, в район Цимлянской переправы. В одном из боев был убит знаменосец полка. Под ураганным огнем, я подполз к убитому, забрал знамя и вынес его из окружения. За это получил первую медаль «За отвагу»…

В Белоруссии у нас произошла встреча с братом Кузьмой, призванным в армию в 1942 году. Мы обменивались письмами, а потому, как они быстро приходили, я стал догадываться, что брат воюет где-то близко. Написал, чтобы он зашифровал номер части и фамилию командира. Кузьма ответил, что «приобрел хорошую вещь за 277 рублей в д.Огнево». Это значило, что он в 277 стр. дивизии, командует которой Огнев.
Я стал расспрашивать своих командиров о дивизии Огнева. Меня стали подозревать в недобрых делах, пришлось рассказать все подробно. Командир части дал отпуск на 3 дня, и я наконец-то встретился с оружейным мастером Кузьмой Русалеевым и еще одним своим земляком Михеевым Иосифом Александровичем.
Во время встречи были и слезы радости и часы воспоминаний юности, рассказы о фронтовых днях. Поведал брату и о своей недавней контузии. Несколько дней пробыл в санбате, отказался ехать в тыл в госпиталь, остался в строю. И… получил возможность встретиться с родным братом.

Наша дивизия продолжала наступление по Восточной Пруссии и дошла до г.Тильзита, а потом ее повернули обратно и поставили задачу – расчленить прижатую к Балтийскому морю немецкую группировку. Но немцев там было свыше 140 тысяч, и группировку расчленить не удавалось. Немцы сражались ожесточенно, с надеждой, что им удастся вырваться или эвакуироваться морем. И только 8 мая, когда в Берлине генералом Кейтелем был подписан акт о безоговорочной капитуляции и были сброшены листовки за подписью маршала Говорова, объявлены порядок и условия капитуляции, на переднем крае обороны немцев стали появляться белые флаги.