Мой прадед Виктор Алексеевич Рыбаков родился 20 апреля 1923 года  в городе Собинка   Владимирской области. На войну он пошел совсем мальчишкой, только что закончившим школу.

Дед бережно относился к своим воспоминаниям о войне и даже записал одно из самых ярких впечатлений на пленку. Как он говорил, бывают такие военные операции, которые по душевному потрясению, по горьким потерям не забываются никогда. Именно таким для деда было форсирование Днепра.

Мой прадед служил командиром минометного взвода  12й гвардейской Пинской Краснознаменной ордена Суворова стрелковой дивизии. Однажды  офицеров  собрал командир полка и объявил, что форсирование Днепра назначено в ночь с 26 на 27 сентября 1943 года. С тревогой они смотрели на полноводную и широкую реку. Днепр надо не просто переплывать, а форсировать под ураганным огнем противника, занять траншеи противника на очень высоком берегу. Переправы не было, приходилось переправляться на подручных средствах. Солдаты собрали и отремонтировали оставшиеся у населения лодки, связали из бревен разрушенных домов плоты, в ход пошли трофейные немецкие железные бочки, собрали дверные и оконные блоки, приспособили их для переправы. Все это совершалось скрыто от противника. На беду, ко всем трудностям прибавлялось и то, что многие из бойцов жили до войны вдали от рек и озер и не умели плавать. Для форсирования был сформирован штурмовой отдел в составе взвода автоматчиков, группы пулеметчиков, группы саперов, два минометных расчета под командованием офицера Рыбакова.

 Наступила ночь переправы, были спущены на воду переправочные средства. Было тихо. Немцы не проявляли себя, только изредка пускали ракеты. Все было готово к переправе. Ждали сигнала. И вот команда: «Вперед!» - и солдаты отчалили  от берега, прадед - с одним расчетом на лодке, второй расчет - на плоту. Только отплыли от берега, начался дождь. Солдаты промокли до нитки. Мокрые шинели, гимнастерки сковали тела бойцов. Сыро и холодно. В лодке начала прибывать вода. Виктор Алексеевич приказал бойцам вычерпывать ее касками. «Доплывем ли?!»,- бешено стучало у него в мозгу. Всех соединила одна цель: скорее, скорее на тот берег, на твердую землю лишь бы нас не обнаружили немцы, ведь на расстоянии 200-300 метров от берега русские солдаты были абсолютно беззащитны. Вперед, только вперед! Налегли на весла, помогали саперными лопатками. Вдруг ночную темноту распороло несколько ракет. С немецкого берега застучал один пулемет, второй, третий... Фашисты начали вести артиллерийский огонь по берегу, лодкам и плотам: они засекли русский десант.

«Вперед! Все гребем!» - командовал дед бойцам. Водяные столбы от разрывов снарядов и мин поднимались вокруг. Прямым попаданием накрыло плот, на котором переправлялся второй расчет.

Уцелел лишь один боец. Очередью из крупнокалиберного пулемета прошило и лодку, на который плыл командир взвода. Она стала медленно погружаться в воду и затонула метрах в пятидесяти от берега.

До последних дней прадед говорил, что помнил  рельеф той  реки. В том месте, где •предстояло переправиться их полку, ближе к правому берегу Днепра имелся небольшой остров, с которого немцами были переброшены два ряда деревянных мостков. На острове немцами были выкопаны траншеи, где располагалось их боевое охранение.

К счастью, они не предполагали, что русские так быстро будут переправляться и опомнились с опозданием. У берега вода была по грудь, и дед вместе с бойцами выбрался на берег. Противник начал успокаиваться. Через некоторое время к берегу причалила лодка с десятью бойцами - подмогой. Небо на востоке постепенно серело, и взвод под командованием прадеда по сигналу командира группы бросился к траншее, перемахнули через нее и устремились к мосткам, но с первой атаки взять их не смогли. А дальше положение стало еще сложнее. Берег, занятый врагом, вдруг ощетинился яростным огнем, вновь заговорили орудия, маленький остров содрогался от разрывов снарядов. Мы вжимались в мокрый песок - головы не поднять. Снова пошел дождь. Лежать дальше под шквальным огнем было бессмысленно, и по команде солдаты отползли обратно в траншею. С нашего берега поступил приказ - закрепиться и удержать остров. Поняли и гитлеровцы, какую опасность русские солдаты представляют на острове. И началась атака за атакой. Дед рассказывал, что иногда им казалось, еще одна - и их никого не останется в живых. Лишь с наступлением темноты немцы угомонились.

 Ночью пришла значительная подмога - человек шестьдесят. Привезли продукты, прибыл санинструктор, перевязали раненых, тяжелораненых переправляли на тот берег. Вскоре переправили остатки батальона. На рассвете немцы снова начали контратаку, но взвод  отбил ее, снова ринулся на мостки. Несмотря на большие потери, русские солдаты, наконец, заняли их. Их стало больше, и они отбивали все контратаки немцев. С этого дня и другие полки дивизии начали постепенно расширять занятый плацдарм все дальше и дальше от Днепра. Случилось так, что шестой день боя на правом берегу Днепра мой прадед был тяжело ранен. Светлое время он пролежал на берегу, а ночью офицера Рыбакова переправили к своим в медсанбат. Затем были госпитали в Чернигове, Курске, Перми.

За участие в составе штурмового отряда в форсировании Днепра Виктор Алексеевич Рыбаков был награжден орденом «Отечественной войны II степени». После лечения в госпитале в строй он больше не вернулся.

Виктор Алексеевич Рыбаков умер 25 сентября 2010 года, но даже спустя 5 лет мы – его внуки и правнуки до сих пор вспоминаем его тихий, спокойный голос , рассказывающий нам о тех страшных днях.