75 лет без войны. Сколько бы еще лет не прошло, боль потерь   остается с нами и передается по наследству.

Из воспоминаний моей мамы: «Небольшая уютная железнодорожная станция, где на почтовом отделении работал мой отец. Через дорогу дом начальника почты, каштаны, вишневый сад, кусты сирени и море пахнущих цветов-настоящий райский сад, куда любили приезжать друзья и родственники.

В 30-е годы проведать нас приехал дядя Дионисий (мы называли его Денис) Влюбился, женился и остался здесь, в Зятковцах. О таких мужчинах говорят: «любимец женщин и детей». С появлением Дениса жизнь на станции забурлила: музыкальные спектакли, струнный оркестр. Веселый и озорной, он привлек весь поселок. Под звуки паровозных гудков и стук колес рождались мы, дети: Женя, Галочка, Ада и я, Витуся.

Все мы прошли через руки Дениса. Он нянчился с нами, и мы его обожали.

1939 год. Дениса призвали в армию. Он принимал участие в присоединении Западной Украины. Вернулся в звании младшего лейтенанта и твердо решил остаться служить Отчизне, как когда-то служили его дед и старший брат, погибший в гражданскую.

В отпуск он приехал за несколько дней до начала войны, и этот его приезд врезался в нашу детскую память. По вечерам он рассказывал нам о приключениях кота Васьки. И как только объявили о начале войны, Денис отправился к месту службы. Помню его статного, в зеленой гимнастерке, синем галифе, стоящего на подножке вагона и обещающего вернуться, чтобы дорассказать историю  о  коте Ваське, но, оказывается, поезд уносил его навсегда.

На фронт ушли пять родных папиных братьев, два маминых брата, и вот уже и на нашей райской земле появились воронки от бомб, зазвучал зенитный расчет, а наша станция «Зятковцы» была взорвана. Годы оккупации!

Конец войны. От Дениса нет вестей и нет похоронки. На запросы отвечали, что пропал без вести. Затем пришел денежный аттестат и назначение пенсии.

В 1948 году отца перевели на новое место работы, в Ярошенку, и там мы встретили семью, с которой   Денис выходил из окружения. Когда эта семья пришла к нам, мужчина встал на колени перед моей бабушкой, целовал ей руки, благодаря за сына, который помог им выжить. Перебивая друг друга, они рассказывали, как это было, а я, десятилетний ребенок, впитывала их рассказ, как губка. К сожалению, не помню их имен, но помню имя сына этого мужчины-Сева. Вскоре один за другим ушли из жизни-догнала их война.

 Это был долгий рассказ командира пограничной заставы, на границе с Польшей. Его жена-политработник, дочери, девочки 12 и 13 лет, сын, Сева.

 Он рассказывал о тех первых днях войны, когда фашисты безнаказанно бомбили нашу землю, а те, кто смогли выбраться, бежали в лес, где к ним присоединялись отпускники из разбомбленных поездов и солдаты, оставшиеся в живых. Среди них был и Денис. Так образовался отряд полураздетых, голодных людей, среди которых были и дети. Шли долго в поисках своих. Приходилось скрываться, так как   вслед двигались фашистские танки. Уставшие, они разместились на привал и явственно ощутили запах пищи. Оказалось, что где-то на обочине дороги разместилась полевая немецкая кухня. Тогда Денис шепнул командиру этого отряда, что сходит узнать, что в меню этой кухни. Ушел, и до рассвета его не было. Люди были настороже, так как в любой момент их могли обнаружить. И вот непонятные звуки: кряхтение и шуршание. Это был Денис. Он волоком, за шиворот тащил немца. Немец был в отключке и с кляпом во рту, на животе ремнем связаны руки, а к рукам привязан небольшой бочонок спирта. На плече у Дениса был немецкий автомат и рюкзак. Немца привели в чувство и допросили (потом от имени народа расстреляли) В ранце оказались галеты и шоколад. Детей накормили, спирт использовали для сугрева и ран. Денис рассказал, что залег недалеко от кухни. Немецким он не владел, но понял, что посылают гонца в соседнюю часть за спиртом. Гонца дождался, стукнул по голове и потащил. Настроение улучшилось, стали двигаться дальше. Было опасно. Женщины и дети, притворившись голодными и нищими, заходили в попутные деревни просить милостыню (а в самом деле выясняли, есть ли в деревне немцы, и можно ли выходить отряду из укрытия).   Вскоре они наткнулись на недавнее место боя, где нашли много оружия, а вооружившись, напали на продовольственный обоз, который сопровождали полицаи. Отряд увеличивался, участились стычки с немцами. Денис одним из первых бросался в бой и последних прикрывал отход. Казалось, что он погиб, и уже не вернется. Испуганные дети плакали, однако он появлялся впереди отряда, брал на  спину Севу ( девчонки пристраивались по бокам) и продолжал бесконечный рассказ о  Ваське.

 Однажды, зашли в очередную деревню. Было тихо. Казалось, что немцев не было. Решили оставить женщин с детьми. Однако, отряд там ждали. Завязался бой и пришлось уходить. Сева с мамой были на месте, девочки исчезли. Попытка их найти - безуспешна. Потеря детей стала трагедией для этой семьи. Их не смогли найти и после войны, что укоротило жизнь этим людям.

Отряд пробивался к своим и сходу вступил в бой за какую-то деревню.. Наконец-то свои. Севу с мамой отправили в тыл, а мужчинам предстояло служить дальше. Дениса отправляли на курсы артиллеристов, но перед этим он успел отличиться, за что ему попало от начальства. Кто-то из разведки шепнул, что на немецкой стороне, на железнодорожной станции, стоит пробитая пулей цистерна с вытекающим спиртом. Денис ночью умудрился перебраться туда, подстеречь опель с двумя немцами, и, прикончив их,  приблизился  в цистерне ,наполнил каски спиртом,  одел офицерскую фуражку и помчался к своим. По нему стреляли и немцы, и свои. Так он решил отметить расставание со своими новыми товарищами. 

По окончании курсов Денис вернулся и сообщил, что отправляется на фронт. А еще наш гость вспомнил последние слова Дениса перед расставанием: «Давай, друже, простимся. Меня отправляют под Сталинград, там сейчас пекло». Да, именно так он говорил: «друже».. Возможно, так и появилась мысль, что он погиб под Сталинградом.

Каким потрясением было для нас, когда внук Дениса в интернете обнаружил на сайте «Невозвратные потери», что командир взвода, старший лейтенант Дионисий Сарахман, погиб под Харьковом, освобождая село Малая Еремочка. Подорвался на противотанковой мине и похоронен в братской могиле. Сколько раз проезжали мимо Харькова и не подозревали, что могила совсем рядом. На 70-летие мы с сестрами решили собраться на его могиле с детьми. Одна его дочь живет в Сибири, другая в Петербурге, а я, племянница, в Севастополе. Но тут грянул майдан, уход Крыма в Россию. Надеемся, что еще побываем, хотя нам под 80 и за 80..А если не мы, то наши дети и внуки»

Вот так. Теперь мы каждый год с мамой участвуем в шествии «Бессмертного полка», а с нами он, Дионисий, навеки молодой.

Со слов Соколовой ( Мазурик) Виктории Фомичны.

 Соколова Галина Сергеевна