Сейчас можно только догадываться,предполагать,как можно было в тех условиях - блокадного Ленинграда- найти в себе силы сверх всего человеческого, земного для того, чтобы родить человека, сохранить ему жизнь, воспитать, а главное - накормить! Какие там "памперсы", подгузники - нет света, не работает водопровод, канализация, отопление. Нет хлеба. Первый ребенок в сорок лет - это понятно только той, которое носит святое имя Мать. После замужества шестнадцать лет напрасных ожиданий, хотела взять чужого ребенка, даже нерусского, тогда в конце 30-х, предлагали эвакуированных испанцев. И вот - свершилось, родился свой, родной, единственный, дорогой - самый самый! Под бомбежку и артобстрел (накануне 17 сентября город бомбили и обстреливали восемнадцать с половиной часов) в холодном, голодном и все-таки любимом городе - родился сын! Потом , после войны, после Победы, еще будет дочь и сын, но это потом, а впереди - 900 дней и ночей. Мама - никому так и не будет известно, сколько спала и спала ли ты вообще в то время. Свое молоко пропало через три дня, натурального нигде нет, только порошковое. Сахара тоже нет, лишь сахарин. В комнату на пятый этажна принести воды из проруби, истопить в ней "буржуйку", пустив на дрова старую мебель; сходить за тем,что называлось хлеб. С каждым днем становилось все труднее проделывать это, не хватало сил, они катастрофически таяли, а тут еще зима. Ко всем человеческим испытаниям присоединилась природа. Такие зимы бывают раз в 100 лет, температура опустилась до - 43 градусов. Вода замерзала и в кранах, и в реке, топили снег. Усилились бомбежки и обстрелы, спасаться в бомбоубежище уже не было сил, да мама и не бегала, "привыкла", если так можно сказать,но самое страшное это, конечно, голод. Нет ничего чудовищнее и ужаснее, чем каждый мог видеть перед собой глаза своего ребенка, в котором только одна просьба - накорми! Какие там соски, рожки - корочка хлеба, завернутая в тряпочку, помоченную в подслащенную сахарную воду - пустышка. Родился крепкий здоровый, три с половиной килограмма, а через полтора месяца всего полтора кило. Врачи сказали - никакой надежды. Но мама не поверила, она просто не поверила, и все. И сделала все возможное и невозможное,чтобы спасти меня. До сих пор в моем доме хранится алюминиевая кастрюлька, в которой мама варила сначала "манную" кашу, потом неизвестно что. Все , что было ценного - патефон, самовар, что - то из посуды - все было выменяно на продукты - крупу, сухое молоко, сахарин. Первую конфету съел в 4 года. Каждый день и каждую ночь - канонада и холод, холод и канонада. "Но если в дни войны у людей был кусок хлеба, была одежда на теле, и если стояли скирды в поле, и бежали по рельсам поезда, пламя бушевало в домне, и чья- то незримая сила поднимала воина с земли или постели, когда он был болен и ранен - все это руки моей матери - моей,и его,и его" (А. Фадеев) Муж на фронте, он еще не знает, что родился сын , известие придет через год, а встреча состоится через четыре с половиной. Мама все смогла: победила голод, бомбежки и мороз, вырастила и воспитала ребенка. Привила ему любовь к отцу, по фотографиям , по рассказам, да так, что после Победы, в конце сорок пятого, закончивший войну в Вене солдат при первой встрече на лестничной площадке был изумлен: к нему с радостью, со слезами на глазах бросился на шею ни разу не увиденный до этого сын! Жили скромно, комната 13 метров в коммунальной квартире. До войны мама работала на ткацкой фабрике, после войны стала домохозяйкой. Работал один отец, он был портной, мама ему помогала.Всякое было... Она умерла рано,в пятьдесят шесть. Сказалось все - и блокада,и то, что после нее. Мама прожила недолгую, но яркую жизнь. Огонь ее сердца до сих пор отражается в ее детях, внуках и будет светить правнукам и всем последующим поколениям. Не верьте никому,что поколение наших дедов, отцов и матерей - обманутое поколение. Нет, и еще раз нет - это героическое поколение.