Павел Никитович родился в селе Гороховка Ново – Калитвенского района Воронежской области 13 апреля 1924 г. в крестьянской семье. Его родители: отец – Савенков Никита Сергеевич (1900 -1985 гг.), мать – Савенкова  Марфа. Кроме Павла в семье воспитывались брат Сергей и сестра Прасковья.

     Павел окончил семь классов местной школы, а затем с медалью и   десятилетку в райцентре. Как и все дети, выросшие на селе, он много трудился на семейном подворье, в колхозе. С детства Паша рос пытливым и любознательным мальчишкой.    В  июне - августе 1941 г. он проводил в армию родного отца Никиту Сергеевича и многих односельчан.  Мужчин в деревнях практически не осталось. Подросткам, таким как Павел (возможно, и Сергей), досталось по полной катушке. Им нужно было работать за себя, за ушедших на фронт мужиков, учить женщин, девушек, школьников работе на тракторах и другой технике.
   Ново – Калитвенским РВК Воронежской области он был призван в РККА 02 августа 1942 г. В составе маршевой роты (команды) отправлен в 362-й запасной стрелковый полк 333-й стрелковой дивизии (по документам зачислен 14.09.1942 г.). 
        В целях получения полноценного пополнения на призывные пункты направлялись офицеры и медицинский персонал школ, курсов и учебных частей связи, которые и проводили отбор. Офицеры проверяли и устанавливали социально-демографические данные, грамотность, умение быстро и разборчиво писать под диктовку, внятно читать печатный и письменный текст. Отобранные ими кандидаты осматривались врачами с целью отсева лиц, непригодных к строевой службе. Затем все отобранные таким образом кандидаты освидетельствовались врачом-специалистом в кабинете, где проверялся слух. 
    После прохождения медицинского обследования специалисты решили направить Савенкова, выпускника средней школы.   Уже 12.10.1942 г. он был  откомандирован в специальную школу  связи Черноморского флота ( база которого  в это время была передислоцирована в г. Поти (Грузинская ССР), где был сформирован учебный отряд гидроакустиков. 

    База встретила будущих военных моряков криком чаек, туманом и моросящим дождем. Павел первый раз в жизни увидел море, множество военных и гражданских кораблей. Эта невиданная доселе картина потрясла его своей величавой красотой. Военную присягу краснофлотец Савенков принял в спецшколе в ноябре 1942 г. 
      Конечно, отсутствие достаточного количества учебного оборудования и частые передислокации спецшколы значительно снижали качество подготовки «слухачей». Школьная подготовка специалистов ВМФ в целом складывалась из специальной, политической, общевойсковой, военно-морской и физической подготовки.
       Потребовалось пройти еще одну медицинскую комиссию, в том числе испытание на барокамере.  Дело в том, что подводники от надводных моряков отличаются тем, что их организм должен выдерживать высокое внешнее давление.        (Например, находится подводная лодка на боевом курсе, на глубине 60 метров, и вдруг пробоина, в прочный корпус поступает забортная вода под давлением в шесть атмосфер (при погружении корабля на 10 метров на борт корабля давит одна атмосфера, 20 – две атмосферы и так далее). Всплывать нельзя, наверху корабли противника, остается бороться за живучесть корабля. Каким образом? Отсек герметизируют и накачивают («надувают») на шесть атмосфер, уравнивают давление с забортным.  Затем при помощи специальных приспособлений заделывают пробоину. Но для этого нужен соответствующий здоровый организм. 
      В принципе физподготовка во всех Вооружённых силах одинаковая, но имеется у военных моряков и своя специфика. Есть такая морская шлюпка - называется шестивесёльный ял. Она почти не изменилась со времён парусного флота. Понятно, что на всех кораблях давно существуют моторные катера, но обучение гребле - морская традиция. К тому же она решает сразу несколько задач: привыкание к морю, качке - раз, обучение навыкам совместной работы - два, ну и море, солнце и азарт шлюпочных гонок - три, четыре и пять.
    Много времени отводилась для теоретической и практической подготовки курсантов по многим дисциплинам; преподавали радиотехнику, электротехнику, гидроакустику, гидролокацию.  Краснофлотец Савенков старался вовсю.
    Борьба за живучесть корабля (БЗЖ), легководолазное дело и устройство корабля, были обязательны для всех. Самой тяжелой из этих трех дисциплин, конечно, была и будет борьба за живучесть корабля, вернее ее практическая часть.         
       Во-первых, постепенно приучали организм к работе под высоким давлением. Если при отборе кандидаты в подводники проходили барокамеру, которую накачивали до полутора атмосферы, то в учебном отряде это давление постепенно усиливали, и к концу учебы курсанты были научены работать при давлении в десять атмосфер, то есть, могли работать в «накаченном» отсеке подводной лодки, что соответствовало  стометровой глубине.               
       Во-вторых, за всю историю существования подводных лодок был накоплен богатый опыт борьбы за живучесть корабля. Все курсанты обязаны были пройти легководолазное дело, по которому сдавали зачеты и экзамены, как теорию, так и практику. Удивительно, но цена всем наукам, которым учили в учебном отряде, была жизнь или смерть. То, что поначалу воспринималось как издевательство, на проверку временем обернулось качественной подготовкой подводников. Учиться всегда не просто, а в годы войны в особенности. Тем более и довольствие было ни как у экипажей, выполнявших боевые задачи.
        Как не тянулись дни в учебке, а всему бывает конец. Позади месяцы  учебы, наступило ответственное время: экзамены и зачеты по всем дисциплинам, которым обучали за прошедший период. Кроме теоретических, сдавали и практические, в том числе легководолазное дело и БЗЖ.      
    Порой чисто профессиональных знаний и навыков бывает недостаточно, чтобы попасть на подлодку. Нужно обладать твердостью, решительностью, ответственностью. Добавьте доброту и справедливость, без которых очень трудно в замкнутом коллективе, когда лодка уходит под воду на сотню суток. Есть еще одна категория, которую трудно объяснить: надежность. Вот бывают удачно сконструированные механизмы, которые выдерживают двойные, тройные нагрузки... То же самое у людей. Ну и еще любовь к морю нужна. К тому самому морю, которого подводники во время похода, как правило, и не видят вовсе.  Все эти качества были присуще 18 -летнему деревенскому парню Павлу.
     Савенков, получив в апреле 1943 г. звание старшего краснофлотца, специальность акустика, был направлен в состав  команды подводной лодки «С-31» 1-го дивизиона Бригады подводных лодок Черноморского флота, которая базировалась в Поти Грузинская ССР.
(Справочно:
      Подводная лодка «С-31» IX-бис серии заложена 5 октября 1937 г. под стапельным номером 347 на заводе № 198 (им. Марти) в г. Николаеве. 22 февраля 1939 г. подводная лодка была спущена на воду, 19 июня 1940 г. она вступила в строй, и 25 июня 1940 г. вошла в состав Черноморского флота.
     22 июня 1941 г. «С-31» встретила под командованием капитан-лейтенанта (затем капитана 3 ранга) Фартушного Иллариона Федотовича в составе 2-го дивизиона 1-й бригады ПЛ в Севастополе на гарантийном ремонте.
     Первые выходы субмарины на дозорную позицию № 8 южнее мыса Меганом во второй половине июля, и в район мыс Шаблер – мыс Калиакра (позиция № 12) прошли безрезультатно; противник не был встречен. Вернувшись из первого боевого похода в Севастополь, подводная лодка стала одним из первых кораблей Черноморского флота прошедшим безобмоточное размагничивание. Этими работами на Черном море руководил будущий академик и создатель советской атомной бомбы И.В. Курчатов.
     8 мая 1942 г. вместо принявшего «Л-23» Фартушного в командование подлодкой вступил ее бывший старпом старший лейтенант (впоследствии капитан-лейтенант) Белоруков Николай Павлович.

    Первые выходы подводной лодки с новым командиром связаны со снабжением Севастополя;
 Пятый транспортный рейс подводной лодки состоялся 18 – 21 июня. Субмарина доставила в Севастополь 38780 кг боеприпасов (164 и 1896 85-мм и 76,2-мм зенитных снарядов и 167050 винтовочных патронов), 30 тонн бензина и одного сотрудника НКВД, вывезя в Туапсе 20 человек, включая четырех раненных военнослужащих и трех гражданских. На обратном пути днем 20 июня «С-31» обнаружила перископ одной из итальянских сверхмалых подводных лодок (вероятно, «CB-6»), от атаки которой уклонилась, пользуясь более высокой скоростью надводного хода.
    Следующий боевой поход «С-31» был связан с обеспечением набеговой операции советских торпедных катеров на Ялту. Субмарина должна была провести разведку Двуякорной бухты, после чего она должна была отойти от брега на 10 миль и ночью, в назначенное время, в течение часа прожектором освещать мористую часть горизонта, наводя торпедные катера. После передачи уточненной обстановки катера должны были нанести удар по скоплению кораблей и судов противника в Двуякорной бухте, а сама подлодка перейти к Ялте, где ей предстояло провести разведку и артиллерийский обстрел порта. Кроме того, подводная лодка должна была провести артобстрел Алушты при наличии там плавсредств противника, а также действовать в традиционном торпедном варианте.

    Вечером 12 сентября «С-31» вышла для действий в пределах позиций № 47 – 48 (Яла – Феодосия). Удачно проведя разведку Двуякорной бухты и доложив ее результаты командованию, подводная лодка в ночь на 20 сентября приступила ко второй части задания – передачи на катера разведданных и их наведение на цель. При подходе катеров к подводной лодке на кораблях возникли проблемы с передачей опознавательных, субмарина благоразумно погрузилась до того как катера подошли к ней. «С-31» перешла к Ялте, где днем 21 сентября в Ялтинском заливе провела свою первую торпедную атаку. Две торпеды были выпущены по неизвестному судну (возможно, буксиру «Переволыка»), идущему в Ялту. Результат этой атаки описан в «Морских дьяволах» Боргезе: «21 сентября русская подводная лодка выпустила две торпеды по входящему в порт конвою. Торпеды прошли мимо цели и взорвались у самого берега. Массарини и Куджа, которые загорали в это время в нескольких десятках метров от места взрыва, были засыпаны землей – к счастью, они отделались легкими ссадинами, в то время как рядом с ними было убито пять немцев. Впоследствии нелегко было убедить их в том, что они были торпедированы, а не подверглись воздушной бомбардировке». Вечером итальянский торпедный катер «MAS-572» компенсировал изумление своих боевых товарищей, принимавших воздушные ванны на берегу, безрезультатно сбросив на подводную лодку 14 глубинных бомб.

    Днем 22 сентября у Ялты «С-31» выпустила две торпеды по десантной барже на буксире тральщика под охраной трех торпедных катеров. Через минуту после пуска торпед на подводной лодке зафиксировали взрыв, что дало основание командиру субмарины доложить об успешной атаке. Противник отрицает потерю корабля в этом районе в этот день, вероятно, безуспешно атакована БДБ «F-359», в ответ, сопровождавший торпедный катер сопровождения сбросил в предполагаемом нахождении подводной лодки 6 глубинных бомб.

    Вечером 27 сентября субмарина с дистанции 51 кбт обстреляла из 100-мм орудия Ялтинский порт, выпустив за 5 минут 22 снаряда, в результате чего, по воспоминаниям командира подлодки Н. Белорукова, в порту возник пожар. Уже через две минуты после открытия огня, попав под ответный огонь неприятельской береговой артиллерии, подводная лодка вскоре была вынуждена погрузиться.

    Утром 30 сентября «С-31» благополучно вернулась в Поти, в пути ее, к счастью для подводников, безрезультатно, атаковала пара своих самолетов «МБР-2».
  В мае, июне ПЛ «С-31» доставляла боеприпасы, продовольствие в сражающийся Севастополь, а на обратном рейсе вывозила раненных, гражданских

    Всего за пять рейсов в Севастополь  ПЛ «С-31» доставила  210.703 кг боеприпасов, 25154 кг продовольствия, 45 тонн бензина и 9 человек, вывезя на Большую землю 43 военнослужащих и 18 гражданских лиц.

    После напряженных транспортных рейсов подводную лодку ждал навигационный ремонт в Поти; в следующий боевой поход она вышла только 6 августа 1942 года. ПЛ «С-31» патрулировала район позиции № 34 у Констанцы. Подводная лодка несколько раз обнаруживала сторожевые катера противника, но в атаку не выходила и утром 26 августа прибыла в Поти.

    Следующий боевой поход ПЛ «С-31» был связан с обеспечением набеговой операции советских торпедных катеров на Ялту. 
    Вечером 12 сентября ПЛ «С-31» вышла для действий в пределах позиций № 47 – 48 (Яла – Феодосия). Удачно проведя разведку Двуякорной бухты и доложив ее результаты командованию, подводная лодка в ночь на 20 сентября приступила ко второй части задания – передачи на катера разведданных и их наведение на цель..

    Днем 22 сентября у Ялты  ПЛ«С-31» выпустила две торпеды по десантной барже на буксире тральщика под охраной трех торпедных катеров. Через минуту после пуска торпед на подводной лодке зафиксировали взрыв, что дало основание командиру субмарины доложить об успешной атаке. 
    Вечером 27 сентября субмарина с дистанции 51 кбт обстреляла из 100-мм орудия Ялтинский порт, выпустив за 5 минут 22 снаряда, в результате чего, по воспоминаниям командира подлодки Н. Белорукова, в порту возник пожар

    Осенью 1942 г. подводная лодка провела ряд учений по высадке десанта. Отрабатывались задачи по размещению в отсеках корабля пятидесяти человек с оружием, приготовлению к спуску на воду высадочных средств, выходу бойцов через люк центрального поста на палубу и посадку их на два резиновых понтона, но до реальной высадки людей на побережье противника дело так и не дошло.

    Пройдя навигационный ремонт, ПЛ «С-31» 25 ноября  вышла в район мыс Тарханкут – Евпатория (позиция № 49), но из-за выхода из строя правой линии гребного вала, подводная лодка была вынуждена вернуться. 
    Устранив повреждения, 4 декабря  ПЛ «С-31» вновь вышла на патрулирование позиции № 49, но пробыв в назначенном районе две недели, она никого не встретила, и 24 декабря вернулась в Поти).
      
    В январе 1943 г. субмарина встала на текущий ремонт, который продлился 6 месяцев. В период ремонта состав подлодки был доукомплектован. Приступил к своим обязанностям и старший краснофлотец Савенков. 
         Ему повезло весь свой боевой период служить под командованием капитана 3-го ранга Белокурова Николая Павловича (02.09.1914-12.05.1984 гг).         

           Командиры боевых частей были терпеливыми учителями,  умело и настойчиво отрабатывали у личного состава решительность, активность и самостоятельность, прививали навыки расчетливых, грамотных и искусных действий, которые затем оттачивались боевыми походами, и достигали свойства, присущего всем нашим морякам, — высочайшего воинского мастерства. Судьба благоволила Павлу, предоставив время и опытных наставников для повышения своей квалификации. Теперь он в команде главстаршины Крылова, командира отделения акустиков – глаза и уши подводного судна. От действий командира отделения, Савенкова и их  сослуживца Ферапонова  зависела жизнь  лодки, эффективность боевой работы.  Вместе с экипажем старший краснофлотец Савенков совершил не менее 5-ти боевых походов. 
   После ремонта ПЛ «С-31» было представлено время на проведение боевой подготовки, субмарина вышла в учебный поход к берегам Турции. Отработка учебных задач была совмещена с опытами воздействия на человека «противосонных таблеток» – фенамина, которые проводил начальник кафедры Военно-морской медицинской академии подполковник П.И. Бениваленский.  Днем 11 июля в 80 милях западнее Поти «С-31» обнаружила шумы немецкой подводной лодки «U-23», которую безрезультатно преследовала до вечера.
     Разом пришлось отменить учение: во время погружения подводной лодки старшина Крылов доложил, что слышит шум винтов вражеской субмарины. Надо сказать, Крылов слышал и различал почти все шумы моря. Богатый практический опыт помогал ему пропускать мимо ушей шумы собственной подводной лодки и великолепно различать еле слышимые посторонние шумы. Он мог свободно классифицировать цели, то есть определять класс корабля: транспорт или военный корабль. При хорошей гидрологии моря он мог сосчитать число оборотов винта корабля и транспорта и таким путем определить его скорость. Используя данные Крылова, Савенкова, Ферапонова командование лодки могло на глубине следить за маневрами главной цели и кораблей охранения.
      Акустические приборы (шумопеленгаторная станция, фиксирующая шумы кораблей и транспорта, и прибор звукоподводной связи, позволяющий поддерживать связь между подводными лодками под водой) помогали командиру не только при выходе в торпедную атаку, они были незаменимы при уклонении от преследующих подводную лодку противолодочных кораблей. Вот и в этот раз, при погружении подводной лодки на глубину, Крылов уловил шум винтов вражеского корабля и безошибочно определил — перед нами подводная лодка. Акустик еще больше сосредоточился и приник к станции, словно хотел слиться воедино со своей акустической аппаратурой и слышать каждый всплеск, каждый звук. Сомнений не было: по пеленгу 10 градусов шла вражеская подводная лодка, и она вышла в торпедную атаку. Капитан   скомандовал:
— Боевая тревога! Оба полный вперед! Право на борт! Курс 10 градусов. Боцман, ныряй на глубину!
В любую секунду ожидая пуска вражеских торпед, решили уйти на безопасную глубину и на ней преследовать обнаруженную подводную лодку. В первые минуты сердце колотилось так, что казалось, его должны были слышать все, кровь прилила к голове и бешено стучала в висках, во рту пересохло, а в глазах мутнело от нервного напряжения.
Кто кого? Кто кого? Сейчас все решал случай, от нас уже мало что зависело: в любой миг противник мог выпустить торпеды, и тогда... Но вдруг Крылов доложил: — Пеленг меняется вправо.
От сердца отлегло, и тревожное опасение быть внезапно атакованным сменилось неуемной жаждой погони. 
Видимо, противник обнаружил нас первым, когда мы шли над водой, и вышел в торпедную атаку. Когда же мы неожиданно резко изменили курс и погрузились, дав понять, что обнаружили их, немцы отказались от торпедного залпа и стали уходить на север, покидая опасный для себя район. Капитан же принял решение преследовать вражескую подводную лодку, и мы упорно шли за ней, постепенно увеличивая глубину погружения.
         В подводной лодке стояла мертвая тишина. Теперь вся надежда была на акустика и шумопеленгатор — уши корабля. Крылов стал поводырем, его чуткий слух вел нас точно на цель.
Личный состав с напряженной готовностью ждал следующих приказаний.
      Из воспоминания Белорукова Н.П.: «Я смотрел на их сосредоточенные лица, нахмуренные брови и воспаленные глаза. Я верил в каждого краснофлотца, знал, что все они безукоризненно выполнят свой долг. Сомнений не было никаких...».
        Наконец, нервы у командира немецкой подводной лодки не выдержали, и он дал залп кормовыми торпедными аппаратами. ПЛ "С-31" погрузилась еще глубже и продолжила преследовать вражескую подводную лодку. Через расчетное время убедившись в своем промахе, немецкая подводная лодка повторила атаку. После этого она резко изменила курс и увеличила скорость хода, пытаясь оторваться. Это ей также не удалось, экипаж разгадал маневр и по-прежнему преследовали их.  Наступали вечерние сумерки, а за ними и ночь, почти полностью был исчерпан заряд аккумуляторной батареи, а вражеская подводная лодка все не всплывала. Поэтому решили  закончить поединок и всплыть.
       С начала войны на лодке установился нетрадиционный распорядок дня, который все выполняли беспрекословно: с выходом день превращали в ночь. Поэтому, погрузившись на рассвете, две свободные от вахты смены укладывались спать, а ночью все бодрствовали. Завтрак был в 18 часов, обедали в 24 часа, а ужинали утром — в 6 часов.
       Вечером, после подъема начиналось активное время суток — подводная лодка всплывала, а личный состав приступал к приборке палубы и всех помещений. После приборки все осматривали и чистили механизмы и устройства, за которые отвечали. В работе принимал участие весь свободный от ходовой вахты экипаж. В это время привычным было видеть крупную фигуру старпома, который не спеша ходил по отсекам, заглядывал во все трюмы и выгородки и внимательно оценивал их состояние, не пропуская никаких мелочей.
     После обеда, то есть после полуночи, периодически (преимущественно в дни, когда не встречали противника) проводились занятия по специальности, за которыми следовали частные учения, но недолгие, чтобы не изнурять и без того уставшую от ходовых вахт команду. После окончания двух-трехчасовых занятий и учений команда отдыхала.
В течение всего дня с рассвета до заката, пока лодка оставалась под водой, свободный от вахты личный состав спал или коротал время, найдя себе занятие по душе. Матросы и старшины вечно были поглощены каким-нибудь занятием: одни изготовляли причудливые мундштуки, искусно вытачивая их из кусочков алюминия, эбонита или небьющегося стекла, прихваченного с берега, чтобы потом продать поделки в базе. Другие лицевали свое обмундирование и шили себе новые бескозырки, третьи проводили шахматные и шашечные матчи, слушали сводки Совинформбюра или просто спали.
          Боевая жизнь в походе, размеренная часами вахт, проходила монотонно. После окончания вахты заступала новая смена, за ней следующая — так каждые сутки. Вполне естественно, что единственным доступным развлечением в каждом боевом походе становилась художественная литература. Готовясь к каждому выходу в море, тщательно подбирали книги для походной корабельной библиотеки, предугадывая индивидуальные запросы каждого матроса, старшины и офицера. По интересным книгам устраивали совместный обмен мнениями. Это были весьма увлекательные, душевные и непринужденные беседы. В них принимал живейшее участие весь экипаж, собираясь в одном из отсеков, отчего тот сразу становился маленьким и тесным.
       Мало, очень мало свободного места было на подводной лодке, но, как говорят, в тесноте, да не в обиде. Жилые отсеки были тем местом, где не только собирался свободный от вахты личный состав, но зарождалась и крепла нерушимая морская дружба, складывались теплые товарищеские отношения... 
     Отработанный новый распорядок походной жизни повышал боевую готовность корабля в целом, но длительный срок боевого похода, естественно, усиливал утомление экипажа.
     Интенсивная качка, перепады температуры (от очень низкой до очень высокой) под водой, чрезмерная усталость, воздух, загрязненный парами масла, топлива и кислоты из аккумуляторной батареи, стесненность в отсеках, многодневное отсутствие солнечного света и нормального ритма дня и ночи, а также резкие перепады давления при маневрировании под водой крайне отрицательно влияли на самочувствие личного состава и на здоровье в целом.
     После погружения подводной лодки и длительного пребывания под водой люди испытывали недостаток воздуха, так как запаса естественного воздуха, остававшегося внутри прочного корпуса, хватало лишь на несколько часов. Затем приходилось включать специальные регенерационные установки, очищающие воздух от углекислого газа, и увеличивать объем подаваемого кислорода до нормы. Однако, поскольку эти запасы были невосполнимы, мы строго их учитывали и использовали очень ограниченно, чтобы сберечь на случай аварии или длительного преследования противником.

    Вечером 21 июля 1943 г. ПЛ  «С-31» вышла для патрулирования района у мыса Тарханкут (позиция № 82). Утром 28 июля она из-за большого курсового угла не смогла атаковать конвой десантных барж, но уже днем в точке 45°09,3' с.ш./ 32°47,2' в.д. с дистанции 10 кбт выпустила две торпеды по десантной барже под охраной сторожевого катера. Вскоре подводники зафиксирован глухой взрыв; цель посчитали пораженной. Противник отрицает гибель своего корабля в это время в этом районе; его корабли наблюдали торпеду, прошедшую мимо цели, а затем сбросили в ответ сковывающую серию из трех глубинных бомб. Продолжив патрулирование, «С-31» утром 30 июля отказалась от атаки одиночного транспорта, командир субмарины посчитал его судном-ловушкой; и оказался прав. Обнаружив подводную лодку, большой охотник начал преследование субмарины, за полтора часа сбросив на нее 29 глубинных бомб. Получив повреждения ряда приборов, подводная лодка получила разрешение командования следующие трое суток провести в пределах позиции № 81 (Сулина – Констанца). 4 августа, перейдя в прежний район действий, подводная лодка больше ничего не обнаружила, и 15 августа благополучно вернулась в Поти.

    Следующий боевой выход проходил в районе Тарханкут – Евпатория (позиция № 95). Еще не заняв назначенный район, «С-31» получила приказ найти и оказать помощь «М-113», подорвавшейся на мине на соседней позиции. Утром 17 октября юго-западнее Евпатории «С-31» произвела торпедную атаку по конвою десантных барж противника и по мнению экипажа добилась успеха; через 35 секунд после пуска торпед на подводной лодке зафиксирован взрыв. Вражеские корабли не преследовали субмарину, и она безнаказанно покинула район атаки, жертвой которой по ряду источников стала десантная баржа «F-418», которую, вероятнее всего, следует отнести к успехам советской морской авиации. (Конвой подвергся нескольким атакам самолетов-торпедоносцев, поврежденная баржа брошена немцами у Ак-Мечети, где затонула).
       Потянулось время размеренных вахт нового боевого похода. Первые дни плавания в боевом походе всегда бывали труднее последующих, потому что после нескольких недель, а порей и нескольких месяцев пребывания в базе личный состав привыкал к новому распорядку дня, к режиму вахты и отдыха и непривычным нагрузкам. Адаптация занимала несколько дней, но невероятным усилием воли экипаж преодолевал утомление и ни на секунду не ослаблял бдительность во время боевой вахты. 

    Вечером 18 октября  ПЛ «С-31» снова ложится на боевой курс, на этот раз целью торпед субмарины стал крупный транспорт под эскортом двух эсминцев и трех сторожевых катеров. Через 24 и 30 секунд на подводной лодке зафиксированы взрывы обеих выпущенных торпед, но ни немцы, ни румыны не подтверждают потерю судна в этом районе в этот день. Реальный боевой успех ПЛ «С-31» принес следующий боевой поход, проходивший в пределах позиции № 100 (Тарханкут – Тендра, с 21 декабря район действий подводной лодки расширен до позиции № 99, мыс Тарханкут – Ак-Мечеть). И хотя атака 5 декабря по каравану из трех буксиров с речными баржами прошла неудачно, вероятно, торпеды прошли под мелкосидящей целью, днем 9 декабря  ПЛ «С-31» сумела отличиться, выпустив 4 торпеды по конвою десантных барж. Одна из торпед, идущая по поверхности угодила в борт десантной баржи «F-580», вместе с ней отправив на дно несколько полевых орудий и 20 тонн боеприпасов; вместе с кораблем погибло 12 человек. Противник ограничился сбросом на безопасном удалении от субмарины четырех глубинных бомб. Подводная лодка продолжила патрулирование и прибыла в базу только утром 28 декабря.

    К началу операции по освобождению Крыма ПЛ «С-31» в январе – феврале 1944 г. прошла капитальный ремонт и докование.

    В двадцатый боевой поход «С-31» вышла вечером 17 марта. С утра 21 марта «С-31» действовала западнее Тарханкута (позиции № 101-а и № 102), а 5 апреля сместилась южнее на позицию № 105. Противника удалось обнаружить всего раз, когда вечером 24 марта подлодка из-за большой дистанции до цели упустила конвой. 11 апреля немцы начали эвакуацию Крыма, грузопоток Севастополь – Констанца резко возрос. 
Скрупулезно проанализировав минную обстановку 16 августа 1944 г, ПЛ «С-31»вышла в западную часть Черного моря в  последний боевой, поход. В этом районе наши подводные лодки не были с осени 1942 г.
       Кальку минной обстановки на этот раз экипаж имел, но относился к нему с некоторым недоверием, так как она была составлена по немецким данным. Поэтому, когда подошли к фарватеру минного поля и погрузились, решили преодолеть его под водой. Весь личный состав стоял на боевых постах и командных пунктах по готовности номер один.
В отсеках подводной лодки стояла полная тишина. Внимательно прослушивая горизонт, акустики, да и личный состав ждал зловещего шороха, трущегося о борт подводной лодки стального минрепа. Что и говорить, ожидание неприятное! Но все обошлось. У нас оказался проверенным довольно широкий коридор, которым подлодка и воспользовалась для подхода к берегу. Кроме отдельных самолетов, летающих вдоль побережья, и одиночных кораблей противолодочной обороны, мы ничего не обнаружили.
    Тем временем события на фронтах разворачивались с молниеносной быстротой и следовали одно за другим таким образом. 23 августа румынский народ сверг фашистскую диктатуру Антонеску. Новое правительство Румынии порвало с гитлеровской Германией и объявило ей войну.
     29 августа Черноморский флот силами воздушного и морского десантов занял главную базу румынского флота — Констанцу. 31 августа наши войска вступили в столицу Румынии — Бухарест.

    Утром 13 апреля ПЛ «С-31» заняла район юго-западнее мыса Херсонес (позиция № 9), где уже через несколько часов атаковала один из первых крупных конвоев из Севастополя. Торпедный веер с дистанции чуть больше 4 кбт был выпущен по румынскому транспорту «Ардял» (5695 брт) и, хотя через 38 секунд на подводной лодке зафиксирован взрыв, конвой, в который кроме «Ардяла» включал в себя венгерский транспорт «Тиса» и немецкий «Хельга» прибыл в Констанцу без потерь. Атака подлодки не осталась без внимания, сопровождавший суда большой охотник «Uj-103» сбросил на безопасном удалении от субмарины 26 глубинных бомб.
    Еще один шанс отличиться был упущен подлодкой вечером 18 апреля, когда она была отогнана охотником «Uj-104» от румынского транспорта «Альба Юлия», который к тому времени был уже основательно поврежденному советской авиацией. Противолодочный корабль сбросил на субмарину 13 глубинных бомб, и, так как на поверхности воды появились деревянные обломки, посчитал подлодку уничтоженной и прекратил преследование.

     21 апреля субмарина прибыла в Поти, завершив самый длительный поход «эски» на Черном море.

      За образцовое выполнение   боевого задания (16.04.1944 г.) в ходе этого похода и проявленное при этом доблесть и мужество старший краснофлотец старший гидроакустик Савенков Павел   был награжден медалью «За боевые заслуги» (приказ №54с Черноморского флота от 18.05.1944 г.).   
         Приказом Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина № 111 от 10.05.1944 г. было отмечено:
      при овладение штурмом крепости и важнейшей военно-морской базой на Черном море городом Севастополь  отличились войска……,  моряки адмирала Октябрьского, контр-адмирала Болтунова (1-я БПЛ ЧФ, в составе которой входит ПЛ «С-31»).
В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за освобождение Севастополя, представить к присвоению наименования “Севастопольских” (в том числе 1-я Бригада подводных лодок) и к награждению орденами.
        10 мая, в 1 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютовала доблестным войскам 4-го Украинского фронта ( в т.ч. 1-ой БПЛ ЧФ,  ПЛ «С-31», в т.ч. старшему краснофлотцу  Савенкову Павлу Никитовичу ). овладевшим городом Севастополь, двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из трехсот двадцати четырех орудий.
        За отличные боевые действия объявлена благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за освобождение Севастополя (в т. ч. и 1-ой БПЛ ЧФ, в составе которой входила ПЛ «С-31» и старшему краснофлотцу Савенкову Павлу Никитовичу).
        Чуть позже Павел Никитович в соответствии с Указом ВС СССР от 01.05.1944 г. был награжден медалью «За оборону Кавказа». Он был в числе тех, кто участвовал в боевых действиях на Кавказе в период с июля 1942 г. по октябрь 1943 г.).
   
    В течение мая – августа ПЛ «С-31» провела ряд ремонтов, промежутки между которыми были заполнены выходами на боевую подготовку. 3 августа подводная лодка приняла участие в черноморском испытании электрических торпед «ЭТ-80». Летом 1944 г. в ходе визита на Потийскую военно-морскую базу корабль посетил нарком ВМФ адмирал флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов, его сопровождали командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф.С. Октябрьский, член Военного совета вице-адмирал П.И. Азаров и командир бригады ПЛ капитан 1 ранга С.Е. Чурсин.
     За участие в блокаде немецкого флота в портах Болгарии и Румынии 1-я Бригада подводных лодок ( в т.ч. подводная лодка «С-31») получила благодарность  от Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина (№  181 от 29 августа 1944 г.).
В приказе отмечалось, что

     Войска 3-го Украинского фронта в результате стремительного наступления моторизованных и танковых соединений во взаимодействии с кораблями и десантными частями Черноморского флота сегодня, 29 августа, овладели городом и важнейшим портом на Черном море – Констанца, служившим в течение трех лет основной базой военно-морского флота немецко-фашистских захватчиков.
При овладении городом и портом Констанца отличились войска……., моряки капитана 1 ранга Чурсина (1-я БПЛ ЧФ, в составе которой ПЛ     «С-31»),…..
      29 августа, в 24 часа столица нашей Родины Москва от имени Родины салютовала доблестным войскам 3-го Украинского фронта, кораблям и частям Черноморского флота (т.ч. в т.ч.  ПЛ «С-31» и  старшему краснофлотцу Савенкову Павлу Никитовичу), овладевшим городом и портом Констанца, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.
      За отличные боевые действия объявлена благодарность руководимым Вами войскам, кораблям и частям, участвовавшим в овладении Констанцей (в т. ч. и 1-ой БПЛ ЧФ, в составе которой входила ПЛ «С-31» и старшему краснофлотцу Савенкову Павлу Никитовичу).

( Справка:
     25 января 1943 г. впервые  был подписан приказ Верховного Главнокомандующего – Маршала Советского Союза И. В. Сталина об объявлении благодарности войскам Юго-Западного, Южного, Донского, Северо-Кавказского, Воронежского, Ленинградского и Волховского фронтов за успехи в разгроме немцев, за освобождение городов и сел нашей Родины. Следующая «Благодарность» была объявлена И. В. Сталиным войскам Донского фронта      2-го февраля 1943 г. Текст приказа заканчивался фразой: «Объявляю благодарность всем бойцам, командирам и политработникам Донского фронта за отличные боевые действия».
    По мере продвижения наших войск на запад, последовали «Благодарности» за взятие городов, плацдармов, ликвидацию фашистских группировок. Последняя «Благодарность» была объявлена 3 сентября 1945 г. советским войскам за боевые действия против Японии и разгром ее армии. Всего за годы войны И.В. Сталиным лично было подписано 375 таких документов. Каждый такой приказ зачитывался перед личным составом войск и имел особое значение в поднятии боевого духа нашей армии. «Благодарность» приравнивалась к награждению орденами и медалями. Приказы Главнокомандующего были признанием патриотизма воинов, их стойкости духа, их веры в победу. Каждый такой приказ – это веха истории великой войны, истории великого народа, которую мы обязаны свято хранить).

      Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР
 5 ноября 1944 г. подводная додка «С-31» была удостоена высокой правительственной награды — ордена Красного Знамени. Через несколько дней  состоялось вручение Краснознаменного флага, ордена Красного Знамени и грамоты Верховного Совета Союза ССР.

       Последний боевой поход ПЛ «С-31» провела у берегов Болгарии в районе Бургаса (позиция № 46/54). Несмотря на то, что патрулирование постоянно сопровождали мелкие поломки, командование оставило подводную лодку на позиции сверх запланированного срока. Только вечером 12 сентября «С-31» направилась в Поти; к этому времени война на Черном море закончилась. 
      По официальным данным ПЛ «С-31» совершила 21 боевой поход, потопила 5 единиц, достоверно уничтожен один боевой корабль -09.12.1943 БДБ «F-580» (220 т)
      До конца войны подводная лодка находилась на консервации, ожидая высвобождения мощностей черноморских судоремонтных предприятий.     
     14 марта 1955 г. «С-31» была выведена из боевого состава, разоружена, переформирована в плавучую зарядовую станцию  и поставлена на прикол.
     После капитуляции фашистской Германии теперь уже главстаршина Савенков Павел был награжден медалью ««За Победу над Германией в годы Великой Отечественной войны 1941 – 1945 годов». 

Война завершилась, когда Павлу исполнился только 21 год. Конечно, о демобилизации в ближайшее время он мог и не мечтать. Поэтому Павел Никитович решил связать свою жизнь с ВМФ, оформил контракт на сверхсрочную службу.