Помимо деда в семье было два брата – Семен и Николай, и сестра – Татьяна. Дети воспитывались Василием Филипповичем и Акулиной Никаноровной – работниками колхоза. С самого детства дедушке пришлось нелегко. Ему еще не было десяти лет, как в 1934 году умерла мама от болезни. Тогда прадед впервые услышал слово «сирота», еще не представляя его значения. Отец с тремя детьми подался в Харьков, а его взял в свою семью брат матери, Степан Никанорович и его жена Татьяна Семеновна: у них не было детей. В семье прадедушку считали родным сыном, жалели, но при том умудрялись не баловать, а учить православным добродеятелям. Школа, где обучился грамоте, была прямо в огородах. А после четвертого класса ходил в Полукотельниковскую школу вместе с другим моим прадедом – Александром Захаровичем. Только после окончания шести классов учеба закончилась: «Не хочу больше сидеть за партой, хочу в колхозе работать».  В наше время в пятнадцать лет еще ребенок, а тогда такие трудились наравне со всеми взрослыми. Пахал на лошадях, хлеб убирал. Одним словом, никакой грязной работы не чурался.
Когда началась война, дедушке было семнадцать, и ему, конечно, хотелось на фронт. А в военкомате и слушать не хотели. Не теряя надежду, он с такими же сверстниками отправился рыть окопы и противотанковые рвы в районе Зоринских болот. Помимо этого, дедушке чего только не приходилось делать, ведь техники не было, и бескрайние колхозные поля свалились на плечи его ровесников, женщин и детей. За новостями фронта бегали на центральную усадьбу в Потопахино. А потом в Котельниково пришли немцы. На хутор они редко заявлялись. С автоматами наперевес появятся они в дверном проёме и требуют: «Матка, млеко, яйки давай». Сгребут все и уедут, детей и женщин не трогали.
Какие ни тяжелые были времена, но молодость – это молодость. И среди горя, непосильной работы, трудностей и лишений любовь, как положено, пришла без опозданий в восемнадцать лет. Встретил он её в соседнем селе Паники Медвенского района, куда ходил с друзьями. Понравилась ему сельская красавица Анна. « И рад бы получше одеться, отправляясь на свидание к зазнобе, но ни обуть, ни одеть было нечего. Вот и ходил в зипуне… И как она меня, дьявола, не прогоняла?!». А какая ей была разница, в чем он пришел. Главное, что пришел. Пожениться они решили после того, как дедушка «Сходит» на войну и добьет немцев. В 1943 году, будучи уже девятнадцатилетним, он отправился на фронт.  
Когда в Обоянь вошла 86 танковая бригада, все парни Котельниковского сельского совета вошли в её состав. Боевое крещение, так уж сложилось, получил в боях на Курской дуге. В это огненное пекло ворвался дедушка с пулеметом. « Страха не было, было желание скорее прогнать врага с нашей земли». И сегодня удивляется, как он вышел из этих боев живым и даже не раненым. Но под Усманью Липецкой области, дедушка с его товарищами, сразу двенадцать человек, получили осколочные ранения. По молодости он считал что рана пустяковая. «Подумаешь, изорвало бедро». Но в госпитале все же пришлось подлечиться.
Потом с новыми силами в бой. Мужеством, стойкостью и героизмом таких солдат, как мой прадедушка, был славен каждый день на фронте. За свои боевые подвиги Сергей Васильевич был неоднократно награжден орденами и медалями. Дедушка вспоминает, что писал тогда своей избраннице редко. Все чаще от неё получал весточки. А ей тоже досталось немало лиха. Сколько окопов в 1942 и 1943 годах вырыла она, орудуя лопатой до кровавых мозолей. Вся работа, которая была в ту пору в колхозе, тоже не обошла стороной. Однажды дедушка приехал на побывку на несколько дней, звал её с собой в Польшу. Не поехала, твердо сказав: «Буду ждать дома». Весть о победе прадед встретил в лесу под Берлином, они во втором эшелоне были, так что на Рейхстаге ему расписаться не довелось.