Геннадию Яковлевичу было всего 17 лет, когда он пошел на фронт в составе саперного батальона. Первым личным боевым подвигом младшего сержанта Сазонова было то, что в ночь с 21 на 22 февраля 1944 года под сильным огнем противника производил постройку переправы через реку Днепр. Вместе со своими сослуживцами он уложил и укрепил 160 прогонов за 3 часа, позволив нашей армии пересечь реку. Страшно даже представлять, какими трудными и смертельно опасными были эти часы. За мужество и отвагу прадед был представлен к правительственной награде - медали «За отвагу».

Месяцем позже, в ночь с 24 на 25 марта 1944 года, под сильным обстрелом со стороны фашистской Германии мой дед лично снял 5 штук противотанковых мин, обеспечив безопасный проход войск Красной армии. Тогда он получил медаль «За боевые заслуги». К тому моменту он уже имел контузию, но оставался в рядах красноармейцев. 

Геннадий Яковлевич был самоотверженным воином: разминировал дороги, не допустив ни одного подрыва на минах. Это был его вклад в победу. К сожалению, при разминировании одного из участков произошла трагедия: мина взорвалась и тяжело ранила бойца. Увы, профессия сапера не прощает ошибок.

Дедушка остался жив, но долго лечился в госпитале после ампутации ноги, контузии и множественных осколочных ранений. Продолжать службу в Красной армии уже не представлялось возможным. Он вернулся в свой родной город Выксу Нижегородской области, получил профессию мастера часового дела, встретил свою жену Екатерину, с которой прожил долгую и счастливую жизнь. У них родилось четверо детей, младший из которых мой отец, Сазонов Анатолий Геннадьевич. 

Мне сложно представить, что чувствовал дед и его сослуживцы на фронте. Думаю, что точно был голод. Не только в войну, но и в послевоенные годы люди не ели досыта, всеми силами восстанавливали производство и сельское хозяйство. Кроме того, зимой на фронте не всегда были условия согреться, поэтому красноармейцам приходилось греться в землянках, палатках, ночевать в холодных окопах. Но самым сложным, как мне кажется, было видеть смерти людей, раны боевых друзей. Каждую минуту они испытывали страх за свою собственную жизнь, ведь дома их ждали близкие и родные, для которых каждый солдат – это муж, сын, брат, отец… И конечно же у каждого участника войны было желание во что бы то ни стало победить. 

Дед Гена никогда не рассказывал о войне, не любил вспоминать о ней. Поэтому мы сейчас можем только догадываться, что он видел, чувствовал, думал в те страшные годы. Помню, я маленькая спросила, как они чистили зубы на фронте. Дед посмеялся, сказал, что умываться-то приходилось из лужи или болота, какие там зубы. Это был мой единственный вопрос и его уклончивый ответ. 

Как-то раз я позвала деда в школу на классный час, посвященный Дню победы. Я страшно гордилась им, он шел с палочкой, потому что на месте ампутированной ноги был протез, который скрипел при ходьбе, но позволял деду вести обычную жизнь: ходить, водить машину. Он не пришел весь в орденах, как многие ветераны. На его пиджаке всегда только скромно висела планка с отметками об орденах. В начале классного часа включали военные песни, дети читали стихи о войне. Потом учитель попросила деда рассказать, где он воевал, что было во время его службы. Но он ничего не смог рассказать, а только плакал. Тогда мы, дети, не очень понимали, почему он так реагировал на вопросы про войну. С годами я поняла, что рассказывать об этом просто невозможно. Подробности о времени, проведенном дедом на фронте, мы знаем уже из документов. В нашей семье хранятся медали и наградные документы прадеда. Мы гордимся им и бережно храним память о нашем герое, передавая ее своим детям.

Страшные годы пришлось пережить ветеранам Великой отечественной войны, труженикам тыла, детям войны. Одно я знаю точно: мой дед всегда молил только об одном, чтобы война больше никогда не повторилась…