Война сломала его жизнь, разделила ее на до и после, заставила совершать такие поступки, которые он никогда бы не совершил, не будь этой проклятой войны. В 1941 он ушел в армию, хотел отслужить, хотел уехать в Москву, поступить в институт... но война решила по-другому.. Я помню все его рассказы, как уже умирая от голода, ковырнул сугроб и увидел замерзшую корку хлеба, которая спасла ему жизнь, как он подорвался на мине и остался без пальцев ноги, как вернулся домой в оккупированное немцами Бабынино 20 летним пацаном и узнал, что отца посадили за то, что он был назначен немцами комендантом (Сазонов Григорий, позже оправдан), а мать умерла, и на его попечение остались брат и 4 сестры. Он смог. Спас всех пятерых детей от голодной смерти, поднял, вырастил и отправил в Москву учиться. Родил и вырастил своих четверых, в том числе и мою маму. Он не только не сломался, но и запомнился мне на всю жизнь самым добрым, самым жизнерадостным и отзывчивым человеком. Он учил меня считать на своем арифмометре (всю жизнь работал главным бухгалтером колхоза), учил узнавать все, что растет в огороде, хохотал до слез, когда я все растения назвала, а на табак долго смотрела, но так и не угадала что это тут у него такое растет. Он умер после третьего инфаркта. И очень просил нас не плакать по нему.