«Саша! Ведь убьют меня, ты представь сколько тебе придётся здесь хлопотать, чтобы выбить пенсию за двоих детей!» – Василий Селезнёв долго и безуспешно пытался убедить свою любимую Александру, что пора узаконить отношения. 

– Нет, буду так жить, – была непреклонна Александра. Становиться вдовой ей вовсе не хотелось.

Впрочем, одно их объединяло: оба понимали, что Василий уходит, возможно, навсегда. Ему не хотелось, чтобы его жена и две малолетние дочки остались без государственной помощи в случае его гибели. А ей… Ей просто не хотелось остаться без мужа, поэтому так далеко вперед она не заглядывала.

На дворе стоял 1941 год. Василия Алексеевича призвали на фронт. Служил он под Ярославлем. Супруга (всё же согласившаяся стать официальной) имела возможность его навестить. Но с осени 1941-го, по мере того как захватчики подбирались к Москве, существовала реальная угроза вторжения врага на ярославскую землю. Возводились мощные рубежи обороны. Василию и многим его сослуживцам пришлось сутками стоять в холодной воде, чтобы быть готовыми встретить неприятеля. 

Впоследствии он дослужился до сержанта и командовал женским отрядом, подобно старшине Васкову из повести «А зори здесь тихие…» 

Увы, подробностей выяснить не представляется возможным и причина в самом Василии Алексеевиче: при жизни он о войне говорить не любил. Это вовсе не значит, что был он замкнутым. Напротив, он был человеком добрым, умевшим тонко чувствовать. Оттого, возможно, и не любил вспоминать войну. Лица погибших товарищей мгновенно представали перед глазами и их тут же застилали слёзы. К тому же стояние в ледяной войне не прошло бесследно и астма мучила его всю оставшуюся жизнь. Тяжёлым становился даже банальный поход за хлебом. Вернувшись из магазина Василий стоял, облокотившись на печку, и тяжело дышал.

Василий Алексеевич Селезнёв ушел из жизни в 1971 году в возрасте 64 лет.