«Отец родился в легендарном крае, прославившемся исстари своей вольницей - Волго-Донское казачество, в станице Михайловская Волгоградского района.
Из его рассказов остались в памяти эпизоды его жизни, особенно удивившие меня. Срочную службу он проходил в Морфлоте. Хорошо помню из его рассказов, что это был быстроходный боевой катер. После демобилизации вернулся домой. Женился. Однако вскоре был мобилизован на войну с Финляндией. На «Финской», как ее называли, был разведчиком. Из рассказов остались самые необыкновенные памятные случаи. Впервые услышал, что, уходя за линию фронта, разведчики брали с собой кошку от недавно родившихся котят, или голубку от птенцов. И из вражеского тыла отпускали их домой, привязав шифрованные записки. Как не удивительно, но связь была надежной.
От него я впервые услышал о финских снайперах. Их прозвали «кукушками». Были очень опасны. Отстреливали из замаскированных засад. В конце войны его ранило. И отец вернулся домой. Но ненадолго. Я не знаю время (дату) призыва его на фронт. Но по его рассказам выходило, что ему довелось служить в армии Власова, до сдачи ее в плен. Отец вспоминал, как командир роты, вопреки приказу, увел добровольцев пробиваться к своим частям. За ними была организована погоня. По следу шли собаки. И вот, скрывая следы, они вышли по ручью в обширные заросли камыша. Камыш был высокий и, по словам отца, в палец толщиной. И при появлении самолета, искавшего их, они с головой ныряли в воду. Дышали через срезанные стебли камыша, а свертки с одеждой подвешивали на стянутые камыши.
Рота все-таки перешла через линию фронта. После отдыха и переформирования отец был направлен в войска, участвующие в обороне Москвы.
Здесь тоже имеется эпизод, поразивший меня. В то время показывали фильм о том, как наша армия громила фашистов. А отец рассказывал, что бойцы в атаку шли, имея 2-3 винтовки на десяток человек. Остальные шли с палками. Оружие добывали в бою.
Когда немцев отбросили от Москвы, от дивизии остались одни ошметки, и после ее расформирования отец оказался в Сальских степях. Был конным разведчиком. Ходили в глубокий тыл оккупированной территории.
Попал в плен отец нелепо. Взвод возвращался домой из разведывательного рейда. Погода была плохой. Несколько дней лил дождь. Остановились на отдых в стогах сена. Так называемый зарод, сложенный в виде буквы П. Тут же и уснули, зарывшись в сено. Но уснули и измотанные часовые. А утром, проходившая мимо рота румынских солдат, с дороги через перелесок увидела лошадей. В плен их взяли сонных.
Пересылочный лагерь был под городом Изюм. Кормили плохо и некоторые люди грызли даже сосновую кору. Вскоре отца отправили эшелоном во Францию. Строили немецкие укрепления на западном побережье.
Находясь в лагере, отец рассказывал, что их иногда отправляли на работы к местным помещикам. Я очень удивлялся, когда отец рассказывал, что французы для охлаждения молока бросали в кувшин лягушек. Оно долго не прокисало.
А потом к берегу подошли военные корабли, и высадились американцы. Как говорил отец, стрельбы было мало. Немцы быстро отошли вглубь территории. Не тронули даже пленных. А дальше этапом из Франции в Сибирь. Работал на шахте. Сейчас это шахта им. Дзержинского. Каким-то образом встретились и познакомились с моей матерью. Теперь покойная Семенова Ольга Петровна.
После смерти Сталина был реабилитирован. Уехал на Волгу. Но через полгода вернулся в Сибирь. Вот такой тяжелейший путь длиною в двадцать лет. Стойкий был, волевой и честный».