«О тех временах осталось совсем немного воспоминаний », - говорит моя бабушка сегодня. Ей было 2 года, когда нашу большую страну объединило горе. «Отца я не помню, но то ли по рассказам, то ли этот момент все же остался в моей памяти, иногда вспоминаю образ: высокий дяденька в военной форме».
Мой прадед Иван Павлович Севальнев и, правда, был высоким, красивым мужчиной. Когда началась война, ему было 23 года. До войны он успел многое: женился на моей прабабушке Матрене Андреевне Шурун, у них родились две дочери: Надежда и моя бабушка Тамара, и уже получил военную подготовку, отслужив 3 года в армии. Бабушка не помнит отца, но по рассказам своей мамы знает, что он их очень любил, что пошел защищать Родину и свою семью.
Из воспоминаний самый трогательный момент — момент прощания. Утреннее небо полыхало алой зарей, воздух был влажный. Лодка отплывая от берега, оставляла мелкие бороздки из воды. Вся семья в последний раз оказалась вместе наедине. Иван усадил своих дочурок на руки и отдал приказ своей жене: «Не обижай девчонок!» Ком, стоящий в горле, не дал сказать Матрене ни слова. Но по глазам и слезам, катившимся по ее щекам, было и так все понятно...
Никто их не обижал. Жили в Алтайском крае, Угловском районе (на тот момент район именовался Михайловским) в большой дружной семье, только вот без отца.. . Взрослые последнее отдавали детям. Голода бабушка не помнит. Мама все время работала. В поле с утра до ночи — летом и осенью, зимой на ферме, кто-то из семьи занимался бортничеством, бабушкин дед ловил рыбу. Помнит бабушка, как ее мама отвозила продукты в ближайший город (Рубцовск). На конях в морозы, лишь бы прокормить свою семью. После таких поездок лицо ее было «чернющее»-обветренное. «Взрослые конечно не доедали», - вспоминает бабушка. Помнит бабушка, как взрослые в поле ночью ходили собирать колоски, домой-то с поля брать нельзя было.
Войны боялись! Дети в деревне, катаясь с горки гурьбой, заслышав шум мотора, разбегались по домам со словами «Война идет»! И война шла, за тысячи километров от Алтая. Но она была настолько близко, потому что коснулась каждого поселка, каждого двора, каждой семьи.
Матрена ждала своего молодого супруга. Даже когда пришла похоронка, она все равно не верила в то, что на этой желтой бумаге написана правда.
Моего прадеда убили в 1941 году под Москвой. Никаких подробностей не известно. Мы не знаем, где он похоронен, но в наших сердцах он живет вечно!