Призывной комиссией при Быстроистокском районном военном комиссариате Алтайского края Василий Семёнович Шалимов был призван на действительную военную службу и направлен в часть 17 октября 1943 года. Было ему в то время 16 лет (дата рождения – 27 декабря 1926 г., до 17-летия оставалось немногим более двух месяцев) и учился он в 8 классе.

Службу начал в 1-м учебном батальоне 76-го запасного стрелкового полка в г. Бийске. В мае 1944 года присвоили звание младшего сержанта. В числе пятерых отличников из всего состава курсантов его оставили при батальоне, учить новое пополнение.

7 сентября 1944 г. в должности командира стрелкового отделения отбыл на фронт с пополнением из Западной Украины.

Из воспоминаний ветерана, написанных по просьбе Паутовской средней школы к 60-летию Победы и хранящихся в Петропавловском районном краеведческом музее:

«На фронт мы прибыли 22 сентября 1944 года, выгрузились на станции Жабинка, что под Брестом, дальше поезда не ходили.

До Бреста 22 км шли пешком. Расположились в лесу в землянках…

Прибыли в 55-ю Гвардейскую Иркутско-Пинскую ордена Ленина, трижды Краснознаменную, ордена Суворова мотострелковую дивизию им. Верховного Совета РСФСР – Третий Белорусский фронт, 28 Армия, командующий фронтом генерал армии И.Д. Черняховский. Я был определён в 168 гвардейский полк на должность командира отделения. Вооружились сполна, по две гранаты и 450 патронов для автомата.

Первые сутки шли без перерыва на ночлег, преодолели 70 км пути по территории Литвы. В дальнейшем ночь идём, днём сидим в лесу…

Немцы отступали, мы их преследовали, на ходу меняя выходившую из боя дивизию…

В октябре 1944 года, числа 18-20, мы пересекли границу Восточной Пруссии.

Немец отступал, мы буквально по пятам преследовали. Линия фронта менялась ежечасно. Самолеты то наши, то немецкие утюжили нас. Сигналами ракет даём знать: мы свои, поймут, помашут крыльями и до немца, а те тоже с помощью ракет дают дезориентацию. Лёжа в кювете, я держался за сухую траву, при взрыве бомбы земля колыхалась так, что, думаешь, тебя сейчас выкинет из кювета. Ежедневно, с боями продвигались в глубь территории Восточной Пруссии, без сна и отдыха, сильно уставали. Я лишился сна, когда увидел трупы немцев, свист пуль и снарядов, все это отрицательно сказалось на молодом организме. Нужно время, чтобы привыкнуть к условиям фронтовой жизни… Но снова бой, взят ещё один населенный пункт…

Немец отчаянно старался сдержать наше наступление, бои шли за каждую деревушку. Вышли в открытое поле, по которому немцы открыли артиллерийский огонь. Снаряды буквально вспахали все поле. От гари и пыли видимость была плохой. Стреляя на ходу из автоматов, продвигались вперед, мало обращая внимания на рвущиеся снаряды, хотя бежали именно на место взрыва... Передний край определялся там, где оказывался пехотинец.

Так, с боями, уставшие, дошли до городка Гросс Тракенен, встретившего нас гарью и дымом горевшего зернохранилища. Несмотря на яростное сопротивление противника, к вечеру Гросс Тракенен был взят. Впоследствии из книги Л. Богданова «В пламени и славе» я узнал, что за Гросс Тракенен пало 800 солдат и офицеров Красной Армии.

В пяти километрах от города стали строить оборону. Много земли перелопатили, только обустроим, на другой участок перебросят. Последний участок строили вдоль канала Присса. По низким местам глубоко копать нельзя, вода близко. Выдали нам зимнюю обувь – валенки, а ночью по траншее пошла вода. Команда – котелками черпать, но это не помогло. Тогда в ход пошли доски, чурки, делали настил. Можно только представить себе: в валенках, по воде, в течение трёх суток… В таких буднях проходили дни декабря 1944 года…»

13 января 1945 года началось мощное наступление наших войск на город Гумбиннен (ныне Гусев). Нас быстро перебросили из Гросс Тракенена на передовую, но только в ночь наш 168 гвардейский полк пошёл на прорыв.

Артиллерийский огонь не стихал, временами даже усиливался. Часов в 12 ночи, при переходе через заминированное поле, нарвался на мину…»

Участие нашего ветерана в Восточно-Прусской стратегической наступательной операции закончилось тяжёлым ранением в левую руку и ноги.

С января по май 1945 года Василий Шалимов пролежал в эвакогоспитале № 2947 в г. Пушкино Московской области. 7 мая 1945 года был комиссован инвалидом 2 группы с открытой раной. Читаем воспоминания: «В 10 часов вечера наш поезд отправился с Казанского вокзала. Как по заказу, Москва салютовала тогда нашему Третьему Белорусскому фронту. Приятное впечатление произвели на меня эти проводы, красивое зрелище. Рано утром, я еще спал, подъезжали к Казани. Лейтенант, женщина из Новосибирска, разбудила меня, возбужденная. Не мог сразу сообразить, что произошло, все бегут из вагона, целуются, поздравляют друг друга… Победа!.. Трудно это описать, но весь поезд превратился в растревоженный улей. Казань встретила нас вся в красном кумаче. Играют гармонии, люди нарядные, поют, плачут. Проезжая по полям, видим: люди бросают работу и долго машут нашему поезду руками, платками…

18 мая 1945 года прибыл в родное село. Слез с машины рядом со своим домом, народу собралось много. Иду как по живому коридору. Стоит моя мама, прижавшись к косяку сенечной двери… Три года подряд мама провожала нас на фронт. Это была первая встреча. Из шести членов семьи трое были на фронте. Я уходил последним, а вернулся первым. В новый 1947 год приехал домой и брат Николай. Лишь папа остался там навечно, на вологодской земле…»