Родилась 09.03.1922 г. в Львовской области, под г. Комарно, с Клицко, всю жизнь прожила не дома, а наймичкой, то коров пасла, то в няньках, отца забрали в 1937 году , сгинул в горниле сталинских репрессий из-за того, что покупал у поляков 5-10 моргов земли для своих 5 детей. Грамоты нет, может только печатные буквы. Жили небогато, но имелись корова, лошадь, хотели выкарабкаться из нищеты, вместо этого угодили в сталинские лагеря.

 Жила у сестры в с. Глинское на Львовщине, в 1941 г. началась война, коров пасла, неграмотная, забрали немцы в Германию, погрузили в вагоны, повезли, заболела в дороге чесоткой, в Перемышле в лагере для перемещенных ее подлечили и- дальше в Германию на пассажирском поезде. Один раз видела полную машину евреев. Спрашивает: "Кто там шваркочет? Это юде». Что с ними стало неизвестно. По станциям собирали людей, по 3-5 человек, в дорогу дали булку хлеба, колбасы, воды, привезли в немецкую контору арбайтзант в Краков. «Ждите пани Катажина, придет пан, заберет». Немец забрал ее и еще 3 девочек работать, тогда она еще языков не знала, ей было очень сложно. Привезли ее в полицию, сняли отпечатки пальцев, как у злостной преступницы, у двадцатилетней девчонки- несмышленыша, сфотографировали, подпись, выдали табличку на грудь, без этого по Германии и завоеванным землям передвигаться было запрещено.

Хозяин выращивал цветы на рассаду и продажу, в доме все было подчинено этому, русским рабыням не позволено было ничего- ни радоваться жизни, ни чувствовать свою молодость, ни поговорить с товарками- можно только работать, работать, работать. Поливала цветы, подбрасывала угля в теплице, копать, пропалывать.  Есть- прокисший за 3 дня суп или брюкву, еду взяла- удар по голове, невзначай сломала цветок- удар по голове, взяла посмотреть газету- избил, ты не должна прохлаждаться, ты обязана работать. Бил, издевался, разбил голову, не выдержала, добрые люди подсказали, пожаловалась Катя немцам, аж в гестапо, хозяина день нет, два нет, хозяйка говорить- будешь одна работать и за себя, и за хозяина, тройную норму будешь делать, испугалась, приехал парень пленный Семен, с которым венки плела, к нему с просьбой- забери меня. Тот уговорился с беглянкой уехать в деревню к знакомым, подожди меня на станции , а к вечеру я тебя заберу. Вот уже смеркается , а Семена все нет, страшно, в чужой стране, без языка, без документов, заберут, и пропадешь ни за грош. Видит катя стоит бричка красивая с лошадьми сытыми, заговорила, хозяин пожалел девчушку, привез к себе на хутор, там коров доят мужики, двое русских уже поженились ( тут она вздыхает, а я все одна как собака) Хозяин спрашивает- что умеешь, все умею- а снопы вязать- тут же показала, и пошла в поле, ноги оцарапала по стерне, гноят, болят. Задумала опять уйти, хлеб с салом выдадут, сало съест, а хлеб на сухари сушит. Как-то в один день взяла простынь, порезала ее, спустилась по ней, как по веревке, и была такова, решила посмотреть Берлин. Приехала на станцию, стала спрашивать- когда скорый поезд на Берлин, а ей говорят- на скоростном не поедешь, на простом только, вид то у нее не тянул на скорый поезд, да и на простой у нее не хватало денег, все-таки в поезд села, одета плохо, всего боится, но едет, в туалет пряталась от проверок. Приехала к знакомой Ольге, у нее было место в комнате наверху на нарах, нашла хозяина, что принял ее на работу в чайную, весной послали сажать лук, все посадила, хозяин позвал, тебе за ударную работу дадут кляйде карт на платье выпишут, иди в контору, та пошла, а там уже стоит машина «черный воронок», люди сидят в гражданском- откуда сбежала, все врешь, и начали издеваться, потом повезли на Александр-плац в тюрьму. Допросы, допросы, допросы, а в перерывах уже начались бомбардировки немецких городов. Сама грязная, одежду, что заработала в деревнях, отобрали. Увезли в Магдебург на р. Эльба. Там случилась немного

романтичная история. Сидела Катя в камере, скучно сидеть, страшно, тут подходит немец надзиратель, работать пойдешь, та согласилась- пол помыла, окна, поблагодарил, дал кусок хлеба, кофе угостил, сам поглядывает. На другой день опять позвал на работу, так и водил на работу, сослуживцы стали подсмеиваться, а он серьезно так говорит «Я бы с ней подружил, да нельзя, иначе ее убьют». Так до осени жила она в тюрьме, работала, симпатизировала молодому немцу., наконец ее вызывают и говорят- ведешь себя хорошо, дай слово, что не будешь врать и бегать, мы тебя отдадим другому хозяину, хорошему. И правда, осенью забрал немец на работу, кормили хорошо, немка его дала чистое белье, рабочее платье, не обижали, не били, не унижали, с ней вместе работали еще 2 польки фольксдойч , зимой приходит бургомистр, у Кати сердце екает, опять переводят к другому хозяину, опять опасность, неизвестно как к кому, что там будет, Катя рассказывает « нервы не выдержали, как заплачу, когда эта только война закончится, поцеловала руку хозяину». Хоть 2 детей обихаживала- досматривала,4 коров доила, т.к. жена у него была больная, все хозяйство было на Кате- стирала, мыла, убиралась.

Во время войны судьба кидала Катю из огня в полымя много пришлось увидеть, пережить. Видела как целыми семьями были брошены в концлагерь белорусы, старики плачут, дети голодные копаются в грязи, кормят одной перегнившей брюквой, вонь от которой стоит за 3 км., с вышки стреляют, а старые и малые старички из-за колючей проволоки кричат :»Девочка, помоги!»Знакомый военнопленный крикнул :»Катя, скажи своим…»Не успела Катя повернуться, чтобы пойти , его тут же застрелили, в этот самый момент. Говорила она и с поляками, и с немцами, и с белорусами. Война, как плавильный котел переплавляла народы, национальности, до сих пор Екатерина Михайловна говорит вставляя в разговор то немецкое, то польское слово.

Вспоминает она страшные , ужасающие бомбежки, которые обрушились на Германию и оккупированные ею страны. Ярко помнит она, как горела типография от бомбежки, как во время одного воздушного налета от страха и ужаса она забыла выключить плитку, задохнулась и сомлела от угарного газа, добросердечный немец ее вытаскивал из завала. Во время другого налета она видела как работали на завалах наши военнопленные, для них воздушной тревоги не было, в бомбоубежище их не укрывали, рабов и дармовую рабочую силу не было смысла жалеть и беречь, видела как немцев спустившихся в убежище придавило плитой, да еще и бомба размером с хату неразорвавшаяся застряла рядом, а наши пленные вызволяли мирное немецкое население, рискуя своей жизнью. Было в ее жизни и такое, что ее саму засыпало в бомбоубежище с неразорвавшейся бомбой , сама она помнит тот страх и ужас пока ее не вытащили из-под обломков. В Берлине много людей погибли из-за американских и союзнических бомбежек, много людей в войну погибло, сгинуло, Катя говорит, а мне все не смерть. Много раз смерть проходила рядом, буквально в волоске от нее, а все не судьба…

Война шла к концу, хозяйка запретила включать радио, ездила за желтым сахаром, неподалеку разбили склад и машину с какао, именно с какао Катю  поймали американцы, за ней с  мешком 30 кг. Какао погнались американцы на танке- ты кто- русиш, украиниш, не ходи здесь, тебя посадим, бери и больше не приходи…

Освободили американцы эту зону, дали машину и привезли в русскую зону оккупации в лагерь. Когда везли через Эльбу, очень приветливо и радушно встречали- с русской музыкой- радовались, плакали. С одной стороны реки русские, с другой- американцы, в этом лагере было много встреч, кто жену, кто сестру нашел. С Берлина на Варшаву, во Львов, домой хотелось очень сильно, соседка уехала с французом, можно было и Кате так сделать , в претендентах дефицита не было, просто захотелось домой, столько времени без русского слова, быта, песни.

Ехала трудно , на промежутке Варшава- Львов украли чемодан с вещами, дали перину, сапоги солдатские, пошла проситься с русскими солдатами ехать, а тот говорит «глаза у меня болят на вас смотреть,»Катя отвечает»у меня не глаза ,а очи» Засмеялись офицеры, взяли ее с собой. Молода была, любила поговорить, порезвиться, пошутить.

Когда Екатерина приехала домой, на нее обрушились недобрые вести: сестра умерла, от отца нет никакой весточки, вся многодетная дружная семья растерялась на просторах страны, кого война, кого Сталин развеял в разные стороны. В эти неприятные времена познакомилась с военным необыкновенным, старшим сержантом. Солдаты были откомандированы валить лес, а он ими командовал, нужно было им где- то ночевать, и Василий попросился заночевать в риге- стодоле – где складировали хлеб, снопы. Так и познакомились, увез в Кемерово, где и проживает с 1950 года по улице Садовая (Сибиряков- гвардейцев). Работала в разных местах , даже вербовалась в Одессу на 2 года, в Челябинск, в Юргу. В Кемерово 42 года пришлось проработать в ресторане «Волна» кухонной работницей, посудницей, помощником повара. Дочь родилась и росла слабенькой, часто болела, поэтому работала много, никакого труда не боялась и не стеснялась.  Василий оказался очень творческим человеком, художником,  в него удалась и дочь- Вера, после десятилетки выучилась на архитектора, много лет работала художником- оформителем. В настоящее время проживает вместе с мамой.

За мытарства во время войны Екатерина Михайловна получила с Германии компенсацию в 17 тысяч рублей. Однако жива она не богатством денежным, а богатством душевным. В завершении встречи Шанина Е.М. высказала пожелание, чтобы все русские хорошо жили, а особенно те, кто освобождал узников в победном 45-м, те, кто жив по сей день  Екатерина Михайловна кланяется в пояс за освобождение от уз фашизма.