"...Враг на рассвете 9 января атаковал хутор, бросив вперед танки и большое количество пехоты.

Полк был поднят по тревоге и сразу же вступил в тяжелый бой. Ткаченко и его заместитель по политической части успели организовать отражение атаки. Во главе своих солдат они мужественно сражались на улицах Кастырочного. Скоро Елизаров был убит, а Ткаченко ранен. Он не покинул поле боя, продолжая руководить полком, пока вражеская пуля не оборвала и его жизнь...» (Из воспоминаний командира 24-й Гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора Кошевого.)
И действительно героические многодневные бои продолжились утром 9 января.
«...24-й гвардейской дивизии была поставлена задача продвигаться в направлении хутора Кастырочный и далее, до станицы Виноградная (х. Ведерников). Точное расположение противника нам не было известно после его отступления. К Кастырочному полк подходил в развернутом строю, утром на рассвете, противника в нем не оказалось. Продолжали наступление на впереди стоящую станицу, по ровной низинной местности, где, видимо, был заливной луг.
Противник оказался в станице и рассматривал нас, как на ладони. Не дошли мы до станицы метров 500-600, как противник открыл по нам пулеметный и артиллерийский огонь.
70-й гв. Стрелковый Полк отошел к окраине Кастырского, где занял оборону. Не более получаса спустя, сверху, по улицам станицы, стали спускаться 20 танков противника, ведя огонь и маневрируя на местности. Усилился артиллерийско-минометный огонь, а за танками появилась пехота. Окапываться у нас не было времени, да и грунт был сильно промерзшим. Полк нес потери в живой силе....
Немецкие танки и бронетранспортеры спускались с бугра в направлении хуторов Камышного и Кастырского. За танками шла пехота, шли нагло, уверенные в своей силе. Наши артиллеристы подбили несколько немецких танков и бронемашин, но к противнику на подмогу подошли еще больше танков и румынская пехота.

Морозы стояли не сильные, и при спуске танков в степь, под своим весом они стали ломать верхний слой снега и льда и увязать в мягкой почве.
Это нам дало временное преимущество. Теперь фашистские танки для наших орудий стали хорошей мишенью, и мы их начали подбивать один за другим. Немец отступил.
Говорили, что суровые российские морозы помогали нашей армии выигрывать зимние сражения. Но нам как раз не повезло. На следующий день мороз усилился под сорок градусов и вчерашняя мягкая почва промерзла. Немецкие танки прорвали нашу оборону на левом фланге и устремились к станице Богоявленской, окружая артиллерию и части стрелковых батальонов. Нам пришлось бросить последнее орудие около хутора Кастырского и отступить под хутор Гапкин

«…Противник, пытаясь задержать наступление наших войск, двинул против наших подразделений, занявших позиции в хуторе, несколько десятков танков и до полка пехоты. Это было в начале января 1943-го года...
Я со своими разведчиками и связистами занял наблюдательный пункт на чердаке одноэтажного здания под железной крышей (наверно, это была школа).
Сначала было все тихо, но вдруг полетел шквал артиллерийского огня противника, весь хутор был окутан дымом. Послышался и начал нарастать рокот танковых моторов. Через слуховое окно хорошо просматривалась окраина хутора, далее выгон, а за ним гряда холмов.
Когда дым рассеялся, за хутором мы увидели танки, за ними бежала пехота, они шли на нас..."
"Командир артполка подполковник Ф.П. Тонких предусмотрительно расположил свои подразделения на танкоопасных направлениях. Когда началась атака противника, орудия поставили на прямую наводку и встретили танки огнем. Артиллеристы приняли на себя основную мощь удара вражеского бронированного кулака и закрыли собой путь в расположение пехоты. Велико было мужество советских воинов, но силы их быстро таяли. На одном из участков импровизированной обороны полка возникла угроза прорыва танков противника в глубину: расчеты наших орудий пали смертью храбрых. Тогда гвардии подполковник Тонких сам встал к 76-мм пушке и повел огонь. Ночь в тот момент уже уступила место утру. На глазах у своих солдат подполковник работал быстро и сноровисто. В течении нескольких минут он подбил два танка противника, и это решило ход боя. Артиллеристы, увидев своего командира за боевой работой, стали действовать слаженней. Один за другим запылали еще несколько танков. Остальные повернули назад. Атака захлебнулась".
В эти боях 70-й Гвардейский стрелковый полк, потеряв более 90% личного состава, практически перестал существовать.
Хутора Кастырочный (Кастырка), Упраздно-Кагальницкий (Усть-Кагальницкий) освобождали не меньше трёх раз.
"Солдатики сели за стол, а на окраине Кастырки уже немцы. Опять побили наших солдат, и часть отступила. Немцы давай лазить по подвалам и укрытиям, искать русских. Открывает подвал и кричит: «Рус, выходи, сдавайся!» Но пленных уже не брали, сразу прямо во дворах и расстреливали".

Освободительные бои шли до 17 января.
«Недалеко была пойма, а в ней речушка – ерик Разрытый (между Куликовкой и Кастыркой). Во время боя в пойме, видимо, прятались раненные, а потом умирали или их добили фашисты. Весной вода в речушке поднялась и сорвала лед, который начал таять. Так талая вода в марте месяце была бурой от крови, а останки красноармейцев собирали и хоронили весной в братских могилах станиц и хуторов..".

«...Хоронили солдат, убитых в бою под Кастыркой, ужасаясь их количеству – их было около 2000. Рыли лопатами в лютый мороз траншеи, куда стаскивали обледеневшие трупы, складывали их штабелями. После этого кошмара три дня не могли ни есть, ни пить, ни спать спокойно»
«Немец занял оборону на горе, а наши – во впадине. У наших были минометы, а у немцев танки. Много погибло солдат в Куликовке, Богоявленской, Камышине. Хутор Кастырка был сожжён, убито было более 3000 человек».

«Такие были страшные бои! Сколько ребят полегло, и все молодые...Более тридцати пленных были раздавлены танками на глазах у местных жителей.
Около Богоявленской всех собрали и похоронили в двух братских могилах над старым профилем, по 700 человек в каждой. Потом пошли хоронить в Кастырку (Кастырский)"
Просто раненых добивали немцы эсэсовцы (они там зачищали территорию дважды захватывая Кастырский). И скорее всего, его занесло снегом или уже убитый замерз во льду. А нашла похоронная команда с местными жителями и перезахоронили у х. Кастырского. Судя по опросу работников, перезахоранивавших останки, учет не велся, всё фиксировалось в кабинетах на бумагах, не более... Может и перезахоронили, а может еще лежит в могиле в степи или в каком-то дворе...
Таких могил там у Кастырского около 10, только тех которые мы знаем. В них от 800 до одиночных.... Есть по 50-70 павших.

Последний бой 70-го гвардейского полка 24-1 гвардейской стрелковой дивизии, в котором боец Красной Армии гвардии ефрейтор Шарипов Нурислам Нугманович пропал без вести, но по воспоминаниям очевидцев этого боя он пал смертью храбрых в жарком бою за взятие дер. Костырочное (хутор Кастырка) 9 января 1943 года.
В донесении речь идёт о хуторе Кастырский
ныне Константиновского р-на. Также там есть станица Николаевская и Богоявленская.
Карта - http://download.maps.vlasenko.net/smtm100/l-37-023.jpg

Донесение о бое 24 гв. стрелковой дивизии у хутора Кастырского...
9 января 1943 года части 24-й дивизии с ходу заняли х. Кастырский. Но немцы большими силами танков и пехоты контратаковали 70-й полк этой дивизии. Разгорелся ожесточенный бой. Под натиском немцев, превосходящих количеством танков и пехоты, 70-й полк был вынужден оставить х. Кастырский. Затем немецкие танки и пехота ударили по Богоявленской. Но здесь уже окопались артиллеристы 50-го артполка 24-й дивизии, которые приняли на себя танковый удар и не пропустили ни одной машины врага. Командир минометной батареи старший лейтенант А.О. Гуссар, принявший тогда командование 50-м артполком, вспоминал, что ожесточенный бой продолжался до конца дня, и полк понес потери до семидесяти процентов личного состава. В этом бою погибли командир 70-го полка майор П.П.Ткаченко и его замполит Л.М. Елизаров.