Мой отец, Шарый Михаил ушел на фронт 18 летним мальчишкой. Всю войну провоевал на передовой в чудовищных условиях. Когда мы его спросили, что же такое война, он ответил, что это тяжелейший труд. Рассказывал, как они сутками шли под ледяным дождем, не останавляваясь, спали на ходу. Приходили на привал насквозь промокшие, копали блиндажи и замертно валились. А наутро вставали в заледеневшей одежде и шли дальше. Еще говорил, что командиры были разные, некоторые берегли солдат, а были такие, которые хотели выслужиться, и гнали на убой, как скот. Первые два года не хватало всего, в лютый мороз ходили в рваных шинелишках и обмотках. С 1943 года стало полегче, стали выдавать полушубки, валенки, автоматы. 

Отец участвовал в бою под Прохоровкой. Никто не надеялся выжить, потому что людей бросали в атаку батальон за батальоном, и всех выкашивали под чистую, потому что идти надо было по большому заледеневшему открытому пространству, которое хорошо просматривалось. И как раз, когда была их очередь идти на смерть, приказ о наступлении отменили. Командование поменяло тактику. 

Несколько раз был ранен, контужен. Еле выжил. Когда его суровейший отец нашел его в госпитале, сначала не узнал, а потом горько заплакал: сына-сына, что же с тобой сделали!!!

Закончил войну в Венгрии. После войны несколько лет очень болел, были дикие головные боли, ревматизмом страдал всю жизнь, позвоночник тоже сорвал в войну - на себе таскали тяжеленные пушки. Но в то же время закончил сельско-хозяйственный институт (хотелось быть поближе к земле, к природе), всю жизнь проработал главным агрономом в Закарпатье , заложил десятки гектаров виноградников и садов. После 1991 года все это было заброшено и заросло непроходимыми зарослями. Очень горько ему было. Труд всей жизни пошел на смарку.

До 2014 г. ему, как ветерану хотя бы на 9 мая оказывалось внимание, делались какие-то падарки, местные газеты о нем писали. А сейчас, конечно, он никому не нужен. Отцу 97  лет, жива и его жена, моя мама.