Пётр Филиппович Шелопугин родился 8 июля 1923 года в Забайкальском крае. Он выходец из большой семьи. У него было пятеро братьев и одна сестра. Свою войну он всегда считал короткой. «Воевать с немцами мне пришлось мало. Только в 1943-м, и только один месяц, а потом служил на Дальнем Востоке, здесь уже с японцами воевал», – говорил он. Человек, не знающий, что такое война, может и согласиться с тем, что, действительно, какой уж тут боевой путь. Но фронтовик, покачав головой, скажет: «Ну, это смотря где и как пришлось воевать».

Бои под Орлом

Фронтовую судьбу Петра Филипповича можно разделить на две войны. В конце 1942-го года из Кыры Читинской области девятнадцатилетнего юношу призвали в армию. Из далёкого края новобранцев привезли в Москву на краткосрочные курсы. Весной 1943 года, когда фашисты были отброшены от Сталинграда и Красная армия перешла в наступление, его отправили на фронт. Колёса состава отстукивали судьбу каждого из них, эшелон с короткими остановками вёз новобранцев к географической точке, которая войдёт в историю Второй мировой войны под названием Курская дуга. До знаменитого сражения оставалось несколько месяцев.

В результате зимнего наступления войска Воронежского фронта освободили Курск. В феврале и марте 1943 года противник, почувствовав нависшую угрозу над своей орловской группировкой, стал срочно её усиливать, перебрасывая войска в район южнее Орла. В начале марта 1943 года немецко-фашистское командование перебросило на орловское направление 18 дивизий. Город Орёл стал для Петра Филипповича военным рубежом, который необходимо было взять.

Бои под Орлом шли с переменным успехом, наступление врага удалось остановить. Обе стороны готовились к решающему сражению. Отражая время от времени повторяющиеся атаки противника, красноармейцы рыли траншеи, строили блиндажи и укрытия различного типа, готовили основные, запасные и временные позиции для артиллерии и миномётов. Создавались противотанковые районы и опорные пункты, устанавливались противопехотные заграждения. Эти дни и недели Пётр Филиппович не включил в тот самый месяц, о котором говорил. Его отсчёт начался с того дня, когда обе стороны перешли к активным военным действиям.

Враг неистовствовал, но части Красной армии успешно продвигались к Орлу. Вот только освобождать город Петру Филипповичу не пришлось, не дошёл он до цели 13 огненных километров. В тот день, рано утром, начался сильный артиллерийский обстрел. Шквальный огонь обрушился на окопы. Земля, осколки, огонь и дым слились в одно целое. Трудно сказать, сколько это продолжалось, но то утро для Петра Филипповича на этом рубеже было последним. Боль пришла не сразу, сначала стало невыносимо горячо, потом отяжелела и потемнела гимнастёрка от пропитавшей её крови. Солдат помог добраться до полевого госпиталя. Там обработали рану. Снаряды рвались рядом с госпиталем, совсем близко возле палаток. Он вспоминает: «Женщина-майор, начальник госпиталя, старалась сохранить спокойствие, но голос срывался и выдавал её: «Товарищи раненые, кто в состоянии ходить, уходите. Ну, а кто не может… – она замолчала, потом, глубоко вздохнув, произнесла, – мы постараемся найти возможность эвакуировать остальных». Пётр Филиппович и ещё два бойца, поддерживая друг друга, с трудом передвигаясь, покинули госпиталь. Прошли пять километров, готовы были рухнуть на землю, чтобы уже не подниматься, но показавшиеся впереди дома прибавили сил. Доплелись до сельсовета. Председателю сельсовета ничего не пришлось объяснять: усадив бойцов, отдал необходимые распоряжения. Очень скоро появился старик с подводой, раненых разместили поудобней и повезли дальше. Ночью выехали в село, солдат накормили, запёкшиеся от крови бинты не рискнули трогать. На рассвете снова тронулись в путь. От боли и потерянной крови мир казался нереальным, словно это происходило с кем-то другим, а не с ними.

Через час были на станции. Их подвезли на платформу и разместили рядом с остальными ранеными. Один за другим шли составы на фронт с боевой техникой и пополнением. Новобранцы рассматривали окровавленных людей, сидящих и лежащих на перроне. В их глазах смешались тревога и любопытство. Обратно эшелоны возвращались с пустыми вагонами, в них грузили раненых. Так закончилась первая война для Петра Филипповича.

Недолгая дорога в госпиталь, первичная обработка раненых. А потом санитарным поездом отправили в Читу до полного излечения. Молодость брала своё, наступило выздоровление. И снова в строй, но на этот раз – на границу с Китаем. Для Петра Филипповича начиналась вторая война.

Пустыня Гоби

Воинская часть красноармейца Шелопугина входила в состав 1-го Дальневосточного фронта. 1-й, 5-й Армиям и 10-му Мехкорпусу предстояло нанести главный удар на Муданьцзян, к 23-му дню наступления выйти на рубеж Боли, Муданьцзян, Ванцин, а в дальнейшем двигаться на Чуньчунь и Шэньян.

Воинскому подразделению, в котором служил Пётр Филиппович, предстояло продвигаться на Чуньчунь, но в другом направлении. Идти предстояло через пустыню Гоби и безводные степи. Перед ними стояла задача – проверить территорию и очистить её, если среди барханов окажутся японские воинские части. Техника пройти не могла, поэтому шли пешком. Песок, бесконечный песок, в котором увязали ноги. Песок был везде: в обуви, в волосах, ушах, на одежде, на теле, во рту и в зубах. От него было не избавиться и не укрыться. А ещё изнуряющая жара. И ни облачка на небе, ничего, что могло бы отбрасывать хоть какое-то подобие тени. Тяжёлых орудий не было, у бойцов было стрелковое оружие и противотанковые минометы. Первые километры пути боеприпасы и снаряжение везли на лошадях, но животным такой путь оказался не под силу, тогда люди взвалили всё на себя. Каждый день пролетали 2-3 самолета У-2, сбрасывали воду и продовольствие. Воды не хватало, во рту пересыхало, а губы запекались так, что их невозможно было разлепить, чтобы произнести хоть слово. Красноармейцы шли молча, упорно продвигаясь вперёд. Ждали ночной прохлады, а когда наступала ночь, холод становился нестерпимым, спасти от него мог только тулуп. Стуча зубами, ждали спасительного утра и солнца, чтобы через несколько часов проклинать его палящие лучи и нестерпимую жару.

Из-за песка сесть самолеты не могли, поэтому обессиленных и умирающих бойцов тоже несли на себе. Сколько их умерло от обезвоживания и невыносимой жары, до сих пор никто не подсчитывал. Комиссар со­ставлял списки умерших, чтобы отправить домой похоронки, а на коротких привалах товарищи предавали их тела песку. Места привалов были отмечены на теле пустыни песчаными холмами на протяжении страшного пути протяжённостью 862 километра.

Когда вышли на малый Хинган, увиденная картина показалась миражом: поверить в реальность травы и голубой глади реки уже не было сил.

Передышка была короткой, и снова в путь. Травы и воды было вдоволь, а дорога узкой и глинистой. После дождя солдатские ботинки и сапоги увязали в глине, требовались огромные усилия, чтобы вытянуть ногу из засасывающей грязи. Кони в упряжке не могли сдвинуться с места, солдаты подталкивали телеги, тащили животных за узду, уговаривали, кричали, ругались. Прямо идти лошади не могли, двигались зигзагом.

Время от времени на пути попадались небольшие отряды японских пограничных войск и полиции: короткая перестрелка и снова вперёд, к заданной цели. Когда вышли к Чуньчуню, город был уже освобождён, и война подходила к концу.

Так уж получилось, что вторая война для Петра Филипповича прошла как один долгий и трудный путь, на котором надо было выстоять и выжить.

После войны Пётр Филиппович вернулся в Читу. Работал в колхозе. Познакомился с Евгенией Георгиевной Безденежных. Вскоре они расписались. Вместе жили долго и счастливо. Когда в 1996 году её не стало, дедушка переехал в Тынду поближе к детям и внукам. У него очень большая семья – 8 детей, 17 внуков, праправнуки.

9 Мая в семье Шелопугиных всегда был самым главным праздником. Стало доброй традицией ставить семейные сценки, петь песни военных лет, листать семейный альбом. Последнее время Петр Филиппович тяжело болел. В сентябре ему была сделана операция, после которой он так и не смог восстановиться. Дети и внуки выполнили последнюю просьбу своего отца и деда: Петра Филипповича 19 сентября похоронили в Чите рядом с могилой жены. Супруги Шелопугины обрели покой на забайкальской земле. Вечная память светлому человеку, ветерану и большому труженику Петру Филипповичу Шелопугину.