Помню , в детстве мы просили деда рассказать нам какие - нибудь истории о войне , но он неохотно откликался на наши просьбы, да вобще не любил вспоминать эти годы . Но есть пару историй, которые я услышал.

     Летом 1942 года дедова рота шла в назначенный пункт, стояла неимоверная жара. Солдаты, грязные, уставшие, изможденные боями, еле передвигали ноги. Хотелось отдохнуть, попить воды. И вдруг в дали они увидели развесистое дерево. Те, что помоложе и порезвее, побежали побыстрее, чтобы занять себе место в тени. Дед мой всех опередил, самый молодой в роте был, даже пенек ему какой-то удобный подвернулся. Мужчины постарше попозже подошли. Один из них в возрасте 45 лет, пристроился на пригорке на самой жаре - места в тени ему не досталось. Неловко стало моему деду, он поднялся с пенька и пригласил старшего однополчанина на свое место. Тот сдержанно поблагодарил паренька, сел на пенек, развернул кисет с махоркой. Закурили, заговорили. Все отдыхали, слушали разные байки военные и гражданские. Вдруг просвистела пуля, никто и не понял даже, что произошло. Только солдат, которому мой дед уступил место, вдруг повалился на глазах у всех. После этого случая мой дед несколько дней сам не свой был. Товарищи ему говорили, мол, счастливчик, а мой дед считал себя виноватым в смерти солдата. Говорил, что если бы не уступил ему место, тот был бы жив.

     Часто вспоминаю историю первого дедова ранения. В бою его рота выбила фашистов с огневой точки. С радостью ребята устремились к блиндажам, где надеялись найти съестное. Но командир, предположив, что там может быть заминировано, остановил их. А голод - не тетка. Ну и уговорил моего деда и еще других ребят, таких же, как и он, мальчишек 18 - летних, сбегать в блиндажи. Что они и сделали. А там и консервы, и колбаса, и даже вино. Собрали продукты и назад. Выбигают радостные, и вдруг выстрел снайпера, немца потом сняли с дерева. Моего деда ранило, и опять же ему повезло. Немец, похоже, целился в голову, но то ли мой дед бежал быстро, то ли еще что, только пуля задела бровь и весок поцарапала. А вот второе ранение было более серьезное, дед получил его в бою, когда их бомбила фашистская авиация.

    Это был сущий ад, - вспоминал он. - Почти всех убило, а мне осколком разорвало живот. От такого ранения не выживают.....

    Санитары и солдаты наскоро перебинтовали его портянками и на шинели принесли в медпункт. А там раненых тьма, все на земле лежат перед палаткой медсанчасти. Хирург ходит между рядами, на раненых смотрит и дает указания: "Этого на операцию, этого, этого..." Дошел до деда и удивился, мол, а этого - то зачем принесли, с ним уже ничего сделать невозможно. Тут дед очнулся, открыл глпза, посмотрелина хирурга. Врачу стало не по себе от взгяда мальчишки, в котором была такая боль и мольба о помощи. "Срочно на операцию!" - крикнул он. Потом уже после операции, когда дед вышел из кризисного состояния, хирург ему откровенно признался, что даже сам не надеялся на благоприятный исход. "Молдец, Семен, - сказал доктор деду, - ты в рубашке родился, живи счастливо, ты заслужил жизнь". До конца своих дней он помнил эти слова.

     Дед вернулся в родное село в феврале 1944 года. Женился на моей бабушке, родились дети. Дед прожил до 77 лет. В 2000 году его не стало.

     Мы храним все медали моего деда. Раньше они стояли в моей комнате и все мои товарищи часто расспрашивали о моем дедушке-фронтовике, который в годы войны защищал нашу Родину.

     ...Нам еще повезло: и дедушка вернулся домой. А многие наши земляки не дождались с войны своих родных.