Нас проводили в Красную армию в октябре 1940 года. Сначала привезли в г.Бийск Алтайского края, сформировали эшелон (ж/д поезд, товарные вагоны) и повезли на Дальний  восток. Разгрузились на ст.Сибучары и повели нас в военный городок. Разместили в палатки, это было начало ноября 1940 г. Месяц были в карантине (санобработка, акклиматизация и др.). Затем перевели в казармы и распределили по подразделениям. Началась суровая солдатская жизнь. Все по команде: вставай, стройся, на зарядку, на умывание и т.д., кроме уборной. Умывались в речушке. Пробьем лед сапогом и холодной водичкой умываемся. Строем в столовую и обратно. Водил старшина лично, с песней. Было и такое: не поют солдаты или плохо поют. Команда «Ложись и до столовой ползком!» называется «по-пластунски». Поднимет, и опять команда «Запевай!» Не запели – повторится всё с начала.

Старшина был украинец Свинтицкий, с кушака натерпелись мы от него. Первое время не хватало еды, а кормили, в основном, рыбой: утром рыба, в обед первое блюдо – рыба, второе – рыба. Мороженой кеты и горбуши были горы на складе. Отводили душу, когда были в наряде на кухне или в пекарне – наедались до коликов.

Через некоторое время привыкли, и еды хватало и даже не поедали. Начали отбирать новичков-солдат (красноармейцев) в полковую школу. Я в числе других был зачислен и закончил полковую школу, став младшим командиром-сержантом. Из нового пополнения мне сформировали отделение из 14 человек, и я стал обучать ребят военной науке.

Отделение сформировали интернациональное, было десять или одиннадцать национальностей: грузины, чеченцы, казахи, узбеки, украинцы, русские и другие. Трудно было с ними, но подготовил ребят, где на пальцах, где учился у них ихнему языку. Командование полка отметило хорошую боевую подготовку, строевую и т.д. и может быть за это направило меня в Хабаровское пехотное училище учиться на среднего командира-лейтенанта. Образование у меня было очень низкое, 4 класса сельской школы. Благодаря жизненной смекалке и сообразительности, да и помощи товарищей, я успевал по всем предметам, а учился я на миномётчика, это лёгкая артиллерия. Нужно знать было алгебру, тригонометрию, некоторые азы высшей математики. Была уже война, и срок обучения сокращённый, вместо двух лет – шесть месяцев. Проучились 4,5 месяцев, и всё училище было отправлено на фронт. На «практику» ехали очень быстро: с закрытыми дверями и в товарных вагонах. Высадились в лесу и быстро сформировали подразделения, направили на передовую. Назначен командиром отделения 937 стрелкового полка 256 с. дивизии. Начались «весёлые» дни: сплошные незамерзающие болота. Окопаться невозможно, сразу выступает вода, а из снега окоп не сделаешь, это было в 1942 году. Авиация гитлеровцев висела над нашими боевыми порядками. Было сначала очень страшно, но потом как-то привыкли. Пикирует штурмовик и кажется, это на тебя, да ещё с воющей сиреной. И сжимаешься в комочек, думаешь, вот и конец. А позднее начали открывать огонь по самолётам, и не без успеха. Мы с одним сержантом, Полубеловым Алексеем, стреляя из ПТР (противотанковое ружьё) по штурмовику, подбили самолёт. Это вдохновило нас и других бойцов, которые так же нередко сбивали самолёты из ПТР. Нашей авиации в то время почти не было. Артиллерия не смогла двигаться за пехотой, и, в основном, задача ставилась миномётчикам.

16.01.1943 года я был ранен под ст.Подгорная в правую руку. Командир взвода со слезами проводил меня в санроту. Это было во время прорыва блокады Ленинграда, два дня оставалось до прорыва, и соединения Волховского фронта с Ленинградским. Помню, как из санроты погрузили нас на вагоны, маленькие узкоколейные, перевозившие в мирное время торф. Торфа заготовлено было очень много. Бойцы азиатской национальности часто гибли по своей глупости, поджаривая конину (убитых лошадей) на подожжённом торфе. Привезли в ЭП-93, затем в госпиталь ГПР №3918, село Порахино. С 20.04.1943 -  в запасной полк и потом в 239 ксд. 511 с.п. и опять за Прибалтийский фронт. Наша дивизия была резервной и служила палочкой-выручалочкой, и вот делали марш-бросок по 50-60 км в ночь, благо там были белые ночи) с марша и в бой.

В 1944 г. 3 января ранило второй раз в голову. Лечился в 7Г 2019 в г.Боровичи. По выздоровлении направлен в ОПВ и затем на фронт. Через небольшой промежуток времени нашу дивизию направили на Украинский фронт (третий украинский находился в Венгрии). Там была такая «заваруха», что наши войска были прижаты к р.Дунаю, и нужна была срочная поддержка. Прибыли в столицу Венгрии Будапешт, меня направили в сапёрный батальон. За боевые действия в Венгрии я был отмечен благодарностью Верховного главнокомандующего товарища Сталина за овладение гор. Секешвехервар, Вашвар и др. Наши войска успешно продвигались, гнали немецких фашистов, уничтожая их отборные войска. Закончили наступление в Австрии, в г.Линц встретились с англо-американскими войсками. Война была закончена победой советских войск. Нашей радости и ликованию не было конца. Мы салютовали из своего оружия, смеялись, плакали. Но случилась беда. Немцы оставили на ж/д станции древесного спирта, и солдаты и не только солдаты отравились, выпив этой дряни. Попал в это число и я со своими друзьями. Правда не из этой бочки. В городе Брук мы прочёсывали жилые дома и обнаружили в одном доме богатого Баура трёх девушек: польку, югославку и чешку. Вот они и дали нам литр этого зелья, может быть не зная, что это яд. Погибло много воинов по своей глупости и халатности командиров, ведь этот спирт завезли в роты и штабы для празднования дня Победы. Но гибнуть солдаты стали до праздника, кому удалось достать этот ядовитый продукт. Мы вчетвером тоже отметились раньше, перед обедом по 100-120 гр. и прилегли отдохнуть. Вбегает военный фельдшер и объявляет: «Кто пил спирт вчера и сегодня, все в медпункт!» И вот мы начали профилактику: ведро 1% марганцевого калия пили и вырывали, затем увезли в госпиталь. В госпитале нас подчевали какой-то зеленью, и рвота, рвота… Затем бульончик, и так прошло семь дней. Насмотрелись мы, как гибли один за другим. Честно говоря, мы ожидали тоже своей очереди. К счастью, прогноз того врача не оправдался, и я уже прожил в два раза больше.