Моя мама, Сидорова Клавдия Лаврентьевна (девичья фамилия Ильина), 1923 года рождения, после окончания медицинского техникума была призвана в армию в первые дни войны. Она не любила рассказывать о тех годах, но некоторые эпизоды  из  ее рассказов я запомнила.

Как и многие другие ее одногодки, мама после выпускного вечера отправилась  с друзьями кататься на лодках по Клязьме. Всю ночь гуляли, делились своими мечтами о будущем. Поздно пришли домой, а рано утром подруга разбудила мою маму страшным сообщением о войне:

- Кланька, вставай, война началась!

- Какая война, я спать хочу!

Не могла понять, как это произошло, ведь  с Германией подписан пакт о ненападении. Такие вопросы задавали себе многие граждане.

В начале войны мама работала в эвакогоспитале, который был сформирован в Ногинске, где в тот момент жила ее семья. Мама доставляла раненых в глубокий тыл. Так она побывала даже в Узбекистане и Киргизии. Мама вспоминала о сладких дынях и очень доброжелательных людях, рассказывала о смешных случаях, но не говорила о тех ранах, которые были у находящихся на лечении солдат. Однажды медсестры пошутили над одной из коллег: вырезали из большого листа какого-то экзотического растения скорпиона. Скорпион получился очень похожим на настоящего. Посадили его так, чтобы был хорошо виден с поста. Коллега очень боялась, что он укусит, и готова была поделиться своими съестными запасами (а у нее был запас урюка!), чтобы за нее на дежурство выходили другие медсестры. Так мама просто объяснила мне, что люди бывают разные: одни во время войны честно выполняют свою работу, а другие прячутся за чужими спинами и даже могут быть финансово состоятельными.

А в 1943 году госпиталь был передан 62-ой армии, которой командовал генерал В.И.Чуйков. Тогда велись ожесточенные бои под Сталинградом. Мама участвовала в переправе раненных из-под Сталинграда через Волгу. Это самое страшное, что рассказывала она. Баржа, на которой переправляли раненных, шла под знаком красного креста, а немцы сверху бомбили.  А еще было чудесное спасение медсестричек, которые легли спать в какой-то сараюшке, в которой было свалено сено. Вдруг среди ночи одна из медсестер проснулась, потому что наткнулась на что-то щетинистое. Шум, крик и …визг свиньи. Все повыскакивали, смеясь, а через минуту в сараюшку попадает снаряд. Значит, свинья спасла девчонок. А это, действительно, были девчонки по 18-20 лет.

Мама дошла со своим госпиталем до Берлина. Теперь они были в составе 5-ой ударной армии под командованием Н.Э.Берзарина (это первый комендант Берлина). Когда в одном из пригородов Берлина они встали на ночь в четырехэтажном доме (на одном этаже летчики, на 4-м этаже медсестры), немцы подожгли здание, возможности выбраться по лестнице не было, пришлось связывать все, что оказалось под рукой, и спускаться по этой веревке. Некоторые девчонки до войны спортом не занимались, поэтому спускались как кули, они руки стерли до кости.  И им самим теперь пришлось помощь оказывать, на какое-то время они вышли из строя. А кто занимался спортом, умело перебирал руками, у них проблем с руками не было. После этой истории я поняла, что спортом заниматься нужно, даже если на данный момент это не может пригодиться.

Рассказывала мама о трудностях бытовых: солдаты поступали с гнойными ранами, в которых копошились черви, завшивевшие, и вши поразили медперсонал, выводили трудно. Девчонкам выдавали чулки х/б белого (никто не мог объяснить, почему) цвета, а они их красили красным стрептоцидом. Приходилось по трое суток находиться в операционной, а потом делать перевязки, потому что дежурства никто не отменял. Однажды она даже заснула на ноге пациента, настолько она устала, а тот стойко терпел, жалея маленькую, худенькую медсестричку.

Давали небольшой отпуск. Когда мама приехала в Ногинск к отцу, то поняла, что тот от недоедания пухнет. Она оставила выданные ей на 10 дней продукты и, сославшись на необходимость  вернуться в госпиталь, уехала.

Госпиталь находился в Берлине до 1947 года. А потом мама вернулась в Ногинск, начались трудовые будни, но это уже другая история.

Когда мама готовилась к великому празднику Победы, надевала синее платье с белым воротничком и все свои награды. Их много, но самые ценные, по ее мнению, медали «За боевые заслуги»,  «За освобождение Сталинграда», «За взятие Берлина». Все награды бережно хранятся в семье. Я вместе с мамой ходила на встречи с однополчанами, потом это делала с тетей, но теперь их уже нет в живых. И я хожу вместе с «Бессмертным полком» и своим долгом считаю сохранение памяти о войне, потому что участников ее остается все меньше и меньше.

Сидорова Ольга Борисовна, учитель русского языка и     литературы ГБОУ «Школа №504» (здание «Аннино»)

Моя мама, Сидорова Клавдия Лаврентьевна (девичья фамилия Ильина), 1923 года рождения, после окончания медицинского техникума была призвана в армию в первые дни войны. Она не любила рассказывать о тех годах, но некоторые эпизоды  из  ее рассказов я запомнила.

Как и многие другие ее одногодки, мама после выпускного вечера отправилась  с друзьями кататься на лодках по Клязьме. Всю ночь гуляли, делились своими мечтами о будущем. Поздно пришли домой, а рано утром подруга разбудила мою маму страшным сообщением о войне:

- Кланька, вставай, война началась!

- Какая война, я спать хочу!

Не могла понять, как это произошло, ведь  с Германией подписан пакт о ненападении. Такие вопросы задавали себе многие граждане.

В начале войны мама работала в эвакогоспитале, который был сформирован в Ногинске, где в тот момент жила ее семья. Мама доставляла раненых в глубокий тыл. Так она побывала даже в Узбекистане и Киргизии. Мама вспоминала о сладких дынях и очень доброжелательных людях, рассказывала о смешных случаях, но не говорила о тех ранах, которые были у находящихся на лечении солдат. Однажды медсестры пошутили над одной из коллег: вырезали из большого листа какого-то экзотического растения скорпиона. Скорпион получился очень похожим на настоящего. Посадили его так, чтобы был хорошо виден с поста. Коллега очень боялась, что он укусит, и готова была поделиться своими съестными запасами (а у нее был запас урюка!), чтобы за нее на дежурство выходили другие медсестры. Так мама просто объяснила мне, что люди бывают разные: одни во время войны честно выполняют свою работу, а другие прячутся за чужими спинами и даже могут быть финансово состоятельными.

А в 1943 году госпиталь был передан 62-ой армии, которой командовал генерал В.И.Чуйков. Тогда велись ожесточенные бои под Сталинградом. Мама участвовала в переправе раненных из-под Сталинграда через Волгу. Это самое страшное, что рассказывала она. Баржа, на которой переправляли раненных, шла под знаком красного креста, а немцы сверху бомбили.  А еще было чудесное спасение медсестричек, которые легли спать в какой-то сараюшке, в которой было свалено сено. Вдруг среди ночи одна из медсестер проснулась, потому что наткнулась на что-то щетинистое. Шум, крик и …визг свиньи. Все повыскакивали, смеясь, а через минуту в сараюшку попадает снаряд. Значит, свинья спасла девчонок. А это, действительно, были девчонки по 18-20 лет.

Мама дошла со своим госпиталем до Берлина. Теперь они были в составе 5-ой ударной армии под командованием Н.Э.Берзарина (это первый комендант Берлина). Когда в одном из пригородов Берлина они встали на ночь в четырехэтажном доме (на одном этаже летчики, на 4-м этаже медсестры), немцы подожгли здание, возможности выбраться по лестнице не было, пришлось связывать все, что оказалось под рукой, и спускаться по этой веревке. Некоторые девчонки до войны спортом не занимались, поэтому спускались как кули, они руки стерли до кости.  И им самим теперь пришлось помощь оказывать, на какое-то время они вышли из строя. А кто занимался спортом, умело перебирал руками, у них проблем с руками не было. После этой истории я поняла, что спортом заниматься нужно, даже если на данный момент это не может пригодиться.

Рассказывала мама о трудностях бытовых: солдаты поступали с гнойными ранами, в которых копошились черви, завшивевшие, и вши поразили медперсонал, выводили трудно. Девчонкам выдавали чулки х/б белого (никто не мог объяснить, почему) цвета, а они их красили красным стрептоцидом. Приходилось по трое суток находиться в операционной, а потом делать перевязки, потому что дежурства никто не отменял. Однажды она даже заснула на ноге пациента, настолько она устала, а тот стойко терпел, жалея маленькую, худенькую медсестричку.

Давали небольшой отпуск. Когда мама приехала в Ногинск к отцу, то поняла, что тот от недоедания пухнет. Она оставила выданные ей на 10 дней продукты и, сославшись на необходимость  вернуться в госпиталь, уехала.

Госпиталь находился в Берлине до 1947 года. А потом мама вернулась в Ногинск, начались трудовые будни, но это уже другая история.

Когда мама готовилась к великому празднику Победы, надевала синее платье с белым воротничком и все свои награды. Их много, но самые ценные, по ее мнению, медали «За боевые заслуги»,  «За освобождение Сталинграда», «За взятие Берлина». Все награды бережно хранятся в семье. Я вместе с мамой ходила на встречи с однополчанами, потом это делала с тетей, но теперь их уже нет в живых. И я хожу вместе с «Бессмертным полком» и своим долгом считаю сохранение памяти о войне, потому что участников ее остается все меньше и меньше.