Иван Иванович родился в 1917 г. в селе Гудбок Трубетчинского района Рязанской области, окончил не менее 7 классов местной школы. Как и все молодые сельчане работал дома на приусадебном участке, в колхозе, хорошо овладел автотракторной техникой.

     В  сентябре 1938 г. Сикачева Ивана  райвоенкомат  Трубетчинского района Рязанской области призывает в РККА в  соответствии с  законом об обязательной военной службе.  Его направили в Белорусский особый округ, зачислили  в состав 54-го отдельного саперного батальона   знаменитой 5-й стрелковой  Витебской Краснознамённой дивизии имени Чехословацкого пролетариата; формирования 1918 года.   Служить в 5-й стрелковой  Витебской Краснознамённой дивизии имени Чехословацкого пролетариата  считалось большой честью. Её личный состав демонстрировал на опытных и иных учениях высокое тактическое мастерство.

     Ивана  и его однополчан  командиры обучали политической грамоте, основам общей тактики, огневой подготовке, изучению материальной части оружия, топографии, строевой и физической подготовке. Главное внимание обращалось на обучение воинов минированию, разминированию, подрывным работам, а также их инженерно-тактической подготовке. Часть состава отдельного  батальона готовилась по профилю понтонно-мостовых и дорожно-мостовых частей.   При этом применялись разные, но достаточно простые  формы и методы учебы:  рассказ, объяснение, обсуждение, беседа, практический показ, упражнение, тренировка, самостоятельная работа, тактико-строевое занятие, тактические учения с боевой стрельбой.  В системе обучения красноармейцев в качестве ведущего средства выступало действие. В дивизии понимали  необходимость повышения общеобразовательного и культурного уровня военнослужащих. Поэтому в воинские части были введены в штат учителя,  «ленинские уголки», в которых бойцы могли проводить свой досуг и  самообразование, развертывалась клубная, кружковая и библиотечная работа.

   Во время проведения Мюнхенской конференции в 1938 г. советские войска получили приказ готовиться к возможным задачам по защите Чехословакии.

    5-я дивизия была включена в состав полоцкой группы и сосредотачивалась в районе Полюдовичи, Слободка, озеро Навлицкое. Но из-за отказа Польши пропустить через свою территорию наши части на помощь Чехословакии, Германия и Польша завоевали и разделили эту страну.

   К 16 сентября 1939 г. сд сосредотачивается в районе Ореховно, Ветрино в составе 10-го стрелкового корпуса 3-й армии Белорусского фронта для участия в Польской кампании. 17-го сентября, наступая от Ветрино через Плиссу,  достигла Глубокого.

       Иван службу проходил успешно,  неоднократно поощрялся командованием   воинской части за боевую и политическую подготовку.  Окончив дивизионную школу младших командиров, он получил и звание, и должность. 

         19 сентября 1939 г.  5-я сд была переведена в Литву в состав 16-го особого стрелкового корпуса, где дислоцировалась с октября 1939 г. по июнь 1940 г.

    В  октябре 1939 г. с  Прибалтийскими странами были подписаны договора о взаимопомощи,  базировании советских войск на территории Прибалтики. И базы стали создаваться. Тем временем на советской границе с Эстонией и Латвией создавалась советская военная группировка, в которую вошли силы 8-й армии (Кингисеппское направление, Ленинградский ВО), 7-й армии (Псковское направление, Калининский ВО) и 3-й армии (Белорусский фронт).

        Уинстон Черчилль, занимавший в это время пост первого лорда Адмиралтейства, в своём выступлении по радио 1 октября 1939 г. (после падения Польши, но до ввода советских войск в Прибалтику) сказал:  «…то что русские армии должны встать на этой  линии, было совершенно необходимо для безопасности России против нацисткой угрозы…».

    Вскоре избранные парламенты этих стран   21—22 июля 1940 г.  провозгласили создание Эстонской ССР, Латвийской ССР и Литовской ССР и приняли Декларации о вхождении в СССР. 3—6 августа, в соответствии с решениями  Верховного Совета СССР, эти республики были приняты в состав Советского Союза.

   Из литовской, латвийской и эстонской армий были сформированы литовский (29-й стрелковый), латвийский (24-й стрелковый) и эстонский (22-й стрелковый) территориальные корпуса, вошедшие в состав ПрибОВО.

      В 1941 г.  часть, где Иван Сикачев,  размещалась недалеко от Каунаса – в городе Шакяй, совсем близко от  границы с Германией.

     К этому времени Ивану Ивановичу Сикачев уже было присвоено звание «старшина». Он решил связать свою судьбу с армией, оформившись на сверхсрочную службу. Возможно, в соответствии с  ЗАКОНОМ «ОБ ОБЯЗАТЕЛЬНОЙ ВОЕННОЙ СЛУЖБЕ» от 01.09.1939 г. он,  имея право держать испытание за полный курс военной школы, сдал их. И теперь  старшина Сикачев пользовался всеми правами окончивших военные школы.

    Ивану Ивановичу предоставили краткосрочный отпуск в родные места.  В соседнем селе  Каликино  Иван не только присмотрел, но  и сосватал красавицу Сашеньку. Сыграв свадьбу, молодая семья в  райвоенкомате оформила необходимые документы для въезда в приграничную зону и отправилась  на запад в Прибалтику.

    В преддверии войны  для работавших на рубежах сапёрных батальонов был установлен 12-часовой рабочий день, в том числе два часа выделялось на боевую подготовку. Фактически бойцы работали по 12 — 14 часов в сутки по  строительству тыловых оборонительных рубежей, строительству и ремонта автомобильных дорог, мостов, устройства заграждений (в том числе минно-взрывных). Надеялись  задержать на них фашистские войска как можно дольше и выиграть время для подтягивания сил из глубины страны и создания резервов, которые можно было бы развернуть на важнейших направлениях. Решение  задач инженерного обеспечения боевых действий  значительно осложнялось тем, что сапёрные батальоны многих стрелковых дивизий, инженерные батальоны  попали под первый удар армии агрессора, понесли большие потери личного состава и техники и организованно отойти не смогли.

      План РККА по отражению нападения из Восточной Пруссии состоял в статичной, насколько возможно жёсткой и упорной обороне на границе, которая прикрывала бы мобилизацию и развёртывание войск округа, с нанесением последующих контрударов и переносом боевых действий на территорию противника. Для организации обороны предусматривались 3 района прикрытия государственной границы. Но всё пошло иначе.

         К нападению немцев  5-я сд должна была занять позиции по границе с Восточной Пруссией от Немана в районе Юрбурга, имея справа 48-ю стрелковую дивизию до района западнее Пильвишки. 16 — 19 июня 1941 г. 5-я сд передислоцировалась на вверенный рубеж прикрытия границы, однако 22 июня развернуться в назначенной 30-километровой полосе не успела: основные силы дивизии остались северо-западнее Каунаса.

    В 3:40 22 июня 1941 г. немецкая авиация нанесла удар по аэродромам, а также по районам сосредоточения и выдвигающимся колоннам войск. В 4:00 началась кратковременная артиллерийская подготовка, после чего немецкие войска перешли в наступление и началось приграничное сражение.

        В первые часы войны 5-я сд  вступила в бой против наступавшего в её полосе 10-го армейского корпуса 16-й армии Вермахта в составе 30-й и 126-й пехотных дивизий, имея приказ оборонять 1-й, 2-й и 3-й узлы обороны Ковенского укрепленного района на рубеже Шаудыня, Зыкле, Шварпле, в течение полудня сдерживала наступление противника, отдельные её подразделения попали в окружение в районе козловарудских лесов, частично выходили из него. В течение 22—23 июня  дивизия в тяжёлых условиях отходила к Каунасу, однако, как отмечали немецкие авторы, вполне организованно для таких условий, отбиваясь арьергардами и пресекая попытки окружения с флангов.

 Мосты через Неман в Каунасе оказались взорванными, однако основным силам дивизии удалось переправиться через Неман. В Каунасе в это время вспыхнуло националистическое восстание и бойцам дивизии пришлось прокладывать себе путь через вооруженные отряды литовский националистов. В отчете дивизии было написано, что при этом было уничтожено около 300 чел. "шяуляйских националистов". На 23 июня  позиции дивизии в 08:00 были атакованы в районе Шакяй, с 08:00 до 10:00 были отбиты три атаки. Тылы дивизии также подвергались атакам литовских националистических отрядов.

      Специалисты считают, что прибалтийская стратегическая оборонительная операция проходила   c 22 июня по 9 июля 1941 г. Наступление германских вооружённых сил выполнялось группой армий «Север» и левым крылом группы армий «Центр». Немецкие армии располагали силами в 787,5 тысяч человек, имели 8 348 орудий и миномётов, 1 179 танков и 760 самолётов. Им противостояли войска Прибалтийского особого военного округа, согласно ранее разработанного Плана прикрытия. Силы округа были развернуты    в Северо-Западный фронт в составе 8-й, 11-й и 27-й армий, общей численностью в 440 тысяч человек. На их вооружении находилось 7 467 орудий и минометов, 1514 танков и 1814 самолетов. Кроме того, в обороне участвовал Балтийский флот, который частично находился в базах Либавы,  Риги, Таллина и Кронштадта.

    В течении 22 июня  немецкие войска заняли 14 населенных пунктов, а передовые части 4-й танковой группы вышли в район северо-западнее западнее Каунаса к реке Дубиса. Части 3-й танковой группы форсировали Неман в районах Алитус и Меркине. Таким образом, в результате удара танковых соединений Вермахта, в первый же день войны Северо-Западный фронт оказался расчленённым практически по линии разграничения 8-й и 11-й армий. На следующий день немецкие войска заняли Каунас, Пренай и Расейняй. Началась оборона Лиепаи.

     В направлении на Алитус — Вильнюс немецкие войска, наступали так, как будто бы советских войск в этом районе не было вообще. В основном, не успев занять позиции, подходившие советские  войска уничтожались и рассеивались на марше. 24 июня пал Вильнюс. В это же время 56-й моторизованный корпус 24 июня вышел к Укмерге, оседлав шоссе на Даугавпилс. В этот же день, на юге полосы группы армий «Север», части 2-го армейского корпуса вошли в г. Каунас (город ещё раньше был очищен от советских войск отрядами Литовского фронта активистов, поднявшего восстание в первый день войны. Они стреляли в спины старшине Сикачеву Ивану, советским военнослужащим, членам их семей.  Это люди, которые осознанно, добровольно и умышленно сотрудничали с врагом, в его интересах и в ущерб своему государству.

     24 июня командование Северо-Западным фронтом приняло решение об отводе войск фронта на рубеж рек Вента, Шушве, Вилия (река), но 25 июня изменило своё решение и силами 16-го стрелкового корпуса нанесла контрудар на Каунас, который имел частичный успех, но затем советские части были вынуждены отойти на прежние позиции.

     С выходом немецких войск на рубеж Западной Двины закончилось приграничное сражение в Прибалтике, операция вступила во вторую фазу. Немецкое командование взяло оперативную паузу, которая была связана с тем, что вырвавшимся далеко вперёд моторизованным соединениям для дальнейшего наступления требовалось подождать пехотные части, организовать более или менее сплошной фронт по Западной Двине, наконец, произвести зачистку местности южнее и западнее Западной Двины, где вели боевые действия и пытались вырваться за реку отдельные группы советских войск.

         В ходе операции ни одна из сторон полностью не выполнила поставленные цели; точнее сказать вооружённые силы СССР вообще не выполнили своей цели и потерпели поражение, однако и вооружённые силы Германии в полной мере не воплотили в реальность замысел на операцию. Безусловно, отрицать успехи вооружённых сил Германии невозможно — территориальные приобретения были велики, особенно в восточном направлении от границы.

       Но при этом главная задача немецких войск: окружить и уничтожить войска СССР в Прибалтике, выполнена не была. Причин тому было несколько: и сопротивление советских войск, и, местами, планомерный и организованный отход, и, что любопытно, отставание в развёртывании советских войск на границе. Непосредственно на границе войск было немного, подходившие советские войска разворачивались уже за Западной Двиной, куда быстро отходили остатки советских приграничных частей и где организовывался новый фронт обороны. 

     По итогам этих боев, Красная армия потеряла 75 тысяч человек убитыми и 13 тысяч раненными. Потери немцев составили 4,8 тысячи убитыми и 15 тысяч ранеными. Немцами было уничтожено 1698 советских самолетов. Немцы потеряли 41 машину. Балтийский флот потерял 10 подлодок, 2 эсминца, 4 тральщика, 2 торпедных катера и морского охотника. При этом  погибло 1278 членов экипажей.  Было потеряно  также 1932 танка и бронемашин.

         Спустя многие годы, когда появилась возможность  ознакомиться с архивами советской и немецкой сторон, понимаешь, что выжить в этой бойне был чрезвычайно трудно. Не выдерживала  даже техника, а воины, которые любили Родину тихо, без пафоса, каждый на своем месте отдавали последние силы, чтобы принести ей пользу, даже ценой своей жизни. Зная со слов родных Ивана Ивановича, что он был чрезвычайно смелым и отчаянным  человеком, рассудительным и трезвым командиром, можно предположить, что всегда мог оказаться  именно там, где  нужнее всего была его помощь, его последние силы. И он их отдал без остатка тем, кто в ней нуждался: Родине, сослуживцам. К сожалению, дата и место гибели  старшины Сикачева Ивана Ивановича  пока неизвестны.   

    Благодаря высокому уровню подготовки командный, офицерский, сержантский, рядовой состав не только выдержал тяготы сражений, окружений, но отступая,  умело вел оборонительные бои, контратаки, не сдавал без приказа не пяти своих рубежей. Не случайно, что спустя  месяцы - 5 октября 1942 г.  - приказом народного комиссара обороны №301  5-я  сд была преобразована в 44-ю гвардейскую стрелковую дивизию.

      На основании различных советских, немецких рапортов, донесений можно  тщательно, практически по дням,   проследить боевой путь 5-й стрелковой дивизии:

     На 24 июня 1941 г.  части  5-й сд  находились на западном берегу Немана в роще западнее Румшишкес. Форсировала реку  на подручных средствах и вплавь в 8—10 км юго-восточнее Каунаса. 25 июня  сосредоточилась в  районе Альбертова, Кисьялишкяй, Баштракяй, откуда перешла в наступление на Каунас с востока, смогла выйти на его восточную окраину, однако противник, введя в бой свежую дивизию, отбросил войска дивизии обратно к реке Вилия. 26 июня  противник перешёл в наступление и смог окружить дивизию на реке Вилия, однако силами 46-го танкового полка дивизия из окружения была вызволена и 27 июня отходила в    направлении  Багословишкис, Крикштай, Кривонис, Леванишкис, Позельва с задачей сосредоточиться в районе Крупелишки, Бастуны, Ботаньце. Штаб дивизии должен был расположиться в Жвиняны. 29 июня  получила приказ отступать по маршруту Виденишкис, Малетай, Рудыльцы, Шныришки, Шишкины, прикрывая отход 16-го стрелкового корпуса, с задачей сосредоточиться к утру 30 июня в районе Струженкяй. 30 июня — 1 июля  5-я сд сосредоточилась в районе Войнюнцы.

До 5 июля  она  находилась в районе Дисна, река Дрисса и совершила марш по шоссе Кохановичи — Себеж — Идрица, имея приказ сосредоточиться в районе Максютино. 6 июля  была передана в состав 27-й армии. 6—8 июля  вновь вступает в бои на фронте Долгие Нивы, Дубровка (15 км северо-западнее Идрица), Кузнецовка, затем к 9 июля направлена по маршруту Холмово, Мякишево, Лаврихино, Большое Краскино (северо-восточнее Опочки), сосредотачиваясь в районе Ручкино, Пичурино, Кудинково, где опять попала в окружение, снова вышла из него в район Кудевери к 20 июля  и заняла оборону восточнее Кудевери, южнее Давыдково, Маслово, за озером Алё.

На 20 июля  в дивизии ещё оставались два 45-мм и одиннадцать 76-мм орудий, которые располагались в районе Гринево. Ночью с 20 на 21 июля дивизия сосредоточилась у Иваньково. 21 июля обороняла полосу Наумкино, Захарино, озеро Мошно, Лещево, Мастерово. 22 июля  немецкие войска вновь перешли в наступление и прорвали оборону северо-западнее станции Локня в районе деревень Утехино, Никифоровка. Дивизия занимала фронт обороны: Бочары, Наумково, Дубково, Захарино, Кондратово, Блохи. 23 июля  дивизия была направлена на ликвидацию прорыва вражеских войск у Погоста Михайлова и вновь основными силами попала в окружение. 24 июля  оставалась в окружении в районе Хилково, Якольцево, позднее этим же днём в районе Сахново, Хилково, Ескино получила приказ прорываться совместно с 23-й, 33-й и 84-й стрелковыми дивизиями на Локню. 25 июля  командование этих дивизий приняло решение пробиваться южнее Погоста Михайлова через Мартюшкино, Гришино, Перелучье, с последующим поворотом на Локню.

Части дивизии с 3 по 4 августа  вышли к Торопцу перейдя линию фронта в районе Марьино, откуда их железной дорогой отправили в Осташков, оттуда судами по озеру Селигер до Свапуще и затем маршем до деревни Молвотицы, где их встретили представители 27-й армии. Дивизии было приказано сменить 84-ю стрелковую дивизию в районе Корпово, Удубы с приказом наступать на Ямищи с целью выйти на рубеж Рысево — Мамоново.

      9 августа наступая на фронте Ямищи — Быково дивизия завязала бои за населённые пункты Рысево, Петрово. 12 августа своим левым флангом переправилась через реку Крутовка и овладела Песочное, Мамоново и Демидово. 13 августа продвинулась до Рысево, Лужки. 14 августа  дивизия овладела Баланевкой, Рысево и Ратно, а также уничтожила группу противника, прорвавшуюся через её расположение на Каменку. 17 августа дивизия с исходного рубежа Стифоновка — Коломенец пыталась атаковать, но была отброшена. 20 августа  дивизия смогла незначительно продвинуться в направлении Воронника.

     26-27 августа  дивизия была выведена в резерв, сдав свои позиции 23-й дивизии. За время наступательных боёв был освобожден ряд деревень, советские войска продвинулись на запад на 25—30 километров и пытались организовать новый оборонительный рубеж.  В начале сентября  последовало мощное немецкое наступление, дивизия была вынуждена отступать. На 8 сентября  вышла в район Свапуще. 9 сентября  отступила в район Коковкино, северный берег озера Стерж и закрепилась на рубеже Свапуще — Коковкино. 10 сентября с боями отходила в юго-восточном направлении на Глазуны, оставив Свапуще. 11 сентября  в результате тяжёлого боя оставила Коковкино.

      12 сентября дивизия была передана в состав Резервного фронта. 13 сентября  дивизия получила приказ занять оборонительный рубеж Сенопункт, озеро Стергут, Бельково на заранее подготовленных позициях. Однако дивизия продолжила бои и отступление было осуществлено только 18 сентября на рубеж озеро Стергут, Шелехово. Штаб дивизии расположился в Глазунах.  До 2 октября 5-я  дивизия удерживала позиции на рубеже Сенопункт, Шелехово, после чего передала участок обороны 249-й стрелковой дивизии.

       В начале октября  после отвода войск к Осташкову обескровленная дивизия была направлена из района Дягилево, Новосёлки, Струнино на отдых в район Волоколамск, Солнечногорск.

        Однако в связи с тяжелой ситуацией, сложившейся в Калинине эшелон с дивизией был 12 октября  остановлен и выгружен в этом городе. Дивизия на 13 октября  состояла из трёх полков и одного артиллерийского дивизиона, имея в своём составе 1964 человека (прибыли только два полка), не имела боеприпасов и ощущала нехватку вооружения. 5-я сд заняла оборону в районе деревень Даниловское и Трояново на южных подступах к городу, но в ходе немецкого наступления 13 октября  (со стороны противника действовала 1-я танковая дивизия) была быстро смята и отступила к элеватору на восточной окраине Калинина, понеся большие потери. В ночь на 14 октября  прибыл задержавшийся 190-й сп. 142-й и 336-й стрелковые полки занимали оборону на рубеже Жёлтиково, Никулино, Лебедево, обороняя Старицкое и Волоколамское шоссе; 190-й  полк сосредоточился в районе школы № 12. Под давлением превосходящих сил противника части дивизии к полудню отошли в центр города и заняли оборону по реке Тьмаке. Упорные уличные бои в южной части Калинина продолжались весь день и ночь. 15 октября  дивизия окончательно оставила восточные и юго-восточные окраины Калинина, отошла на рубеж Старая Константиновка, Малые Перемерки, Котово. 15 и 16 октября  вела бои за Малые и Большие Перемерки, населённые пункты несколько раз переходили из рук в руки. К исходу 16 октября располагалась на фронте Бобачёво, Малые Перемерки, Греблево. 17 октября дивизия не смогла поддержать прорыв фронта противника, осуществленный 21-й танковой бригадой, ограничившись незначительным продвижением. 18 октября дивизия располагалась в районе Малые Перемерки, Бирюлино. К исходу 19 декабря вела наступательные бои в районе Большие Перемерки, Греблево,  Белавино, Кольцово. За 5 дней с 14 по 19 октября дивизия потеряла убитыми и ранеными 525 человек. На 22 октября  вела бои в районе Малых Перемерок — Кольцово — Вишенки — Митяево, медленно продвигаясь к юго-восточным окраинам Калинина. 26 октября дивизия вела упорные бои на фронте Малые Перемерки, Греблево, Вишенки. 29 октября  дивизия освободила Вишенки и продвинулась западнее него. До середины ноября 1941 г. дивизия продолжала вести бои под Калининым.

       Стойкая оборона дивизии, других подразделений Красной Армии, давшие драгоценное время на подтягивание резервов и эвакуацию беженцев и  предприятий в глубокий тыл Советского Союза.

      (   Жена Ивана – Александра Афанасьевна  -  всегда с содроганием  вспоминала литовцев, которые  подвергли русских  унижению, позволяли себе не только хамски кричать, но и бросали в женщин, детей  камни.  Еще до прихода немцев в таких регионах, как  Литва и Латвия, местные коллаборационисты не давали беженцам уйти и возвращали их домой, перекрывая дороги.

      Александра и другие жены командиров, подхватив самое необходимое в узелки, взяв за руки детишек, где на попутках, где пешком,  устремились  в сторону Ленинградской области.  В первый период войны  наибольшие шансы на спасение имели те, кто сумел сесть на машину, поезд. Дороги были переполнены людьми, которые пытались бежать от наступающего противника. Часто путь преграждали уже немецкие десанты и немецкая армия. Железнодорожные составы с оборудованием предприятий, беженцами ехали на восток под постоянным обстрелом противника. Большинство из них обстреливались немецкими самолетами, в поездах были убитые и раненые. То же можно сказать и о переправах через многочисленные реки, и о дорогах, запруженных беженцами.

     Даже, когда с начала войны уже прошло много лет, в памяти Александры Афанасьевны  были  нескончаемые вереницы беженцев из западных, приграничных областей: старики и старухи, женщины и дети, подростки. Больше всего женщин и детей. И у всех — у взрослых, у ребятишек — черны от пыли и усталости лица. У многих — у взрослых и у ребятишек — тощие котомки за спинами. А  в этих котомках нехитрый и зачастую ненужный скарб — то, что первым подвернулось под руку, когда под разрывами немецких бомб покидали хозяева родной кров. Течет, течет по дороге людской поток. Усталые, измученные, изголодавшиеся люди… Беженцы не плачут, нет. Разве только совсем уж маленькие ребятишки, когда невмоготу становятся жара, жажда, голод. Только скорбь на лицах у взрослых, скорбь да гнев, когда начинают рассказывать о том, как падали на их города и села фашистские бомбы, как тяжелые артиллерийские снаряды разносили в щепу их жилища, как обгоняли их на дорогах и расстреливали в упор немецкие мотоциклисты.

    Начиная с 5 июля 1941 года, на основных железнодорожных узлах были открыты эвакуационные пункты. Уже к 18 июля их было сто двадцать. Эти пункты принимали эшелоны, выдавали хлеб и кипяток, в некоторых из них были столовые и душевые. Их целью была материальная поддержка беженцев. Поезда с беженцами за день могли преодолеть не более 10 км, часами, а порой сутками, пропуская эшелоны с войсками, техникой.   

     Свою жизнь  старшина Сикачев  отдал до последней капли крови, защищая западный рубеж СССР, жизнь своей жены и не родившегося ребенка. Александра Афанасьевна, выполняя просьбу любимого сохранить сына, каждый день – с 22   июня по конец декабря 1941 г.  – каждодневно совершала  настоящий подвиг, сохранила ту бесценную  частичку Сикачевых, которая продлила их род. Добираясь   от границы - где ползком, где впроголодь, где в холоде и тесноте  - вглубь России Саша, как и другие советские обездоленные, несчастные, но  не сломленные люди, несли  свою боль, свое горе, свою ненависть к врагам.

    Организм Александры всё вынес, сберегла она своему Ивану ребенка, родила солдату мальчика назвала его, как и просил муж, именем  «ИВАН»).

     Возвращаясь к судьбе  старшины Сикачева Ивана Ивановича. То она продолжает оставаться  неизвестной,  с июля 1941 г. Иван Иванович числится пропавшим без вести. Эта информация подтверждается  донесением  послевоенного периода №72998 от 24 августа 1946 г.,  уточняющих список военнослужащих, судьба которых неизвестна. На основании подобных данных родственники воинов, не вернувшихся с полей сражений, в том числе жена  Сикачева Ивана Ивановича - Александра Афанасьевна получила соответствующие извещения и  некоторые льготы для членов семьи фронтовиков.

      В память о любимом человеке Александра Афанасьевна вырастила Ванюшу, помогла ему получить среднее образование (он оправдал её чаяния – с медалью окончил школу).   Трудолюбие, обязательность, огромная тяга к познанию у Ивана Ивановича были замечены в раннем возрасте.

    Александра Афанасьевна более 10 лет ждала, что вот – вот откроется дверь и появится любимый муж Иван Иванович. Все эти годы она отказывала себе во встречах с мужчинами. И только спустя годы повторно вышла замуж.

       В 1966 г. Иван Сикачев (младший) познакомился с девушкой, родившейся в многодетной семье; она, как и Иван,  приехала в столицу по лимиту для работы.

      Когда молодой семье довелось навестить Александру Афанасьевну в  селе  Гудбок  Трубетчинского района Рязанской области, то сестры, другие родные старшего Ивана, соседи, помнившие его,  в один голос говорили, что сын полностью похож на свою отца, не вернувшегося с войны.

     У старшины Сикачева Ивана Ивановича остались достойные наследники: сын Иван, внук Иван, внучка Светлана, правнуки Даниил, Михаил, Анна.

    Вечная память  Сикачеву Ивану Ивановичу, Герою Великой Отечественной войны.