О родном человеке можно писать безконечно, но я ограничусь несколькими предложениями.
Это была поистине уникакальнная женщина. До войны она училась в медицинском институте в Ленинграде. Хотела стать санитарным врачом, чтобы бороться с бушующими в Средней Азии эпидемиями. Но грянула война. Первую контузию Мария получила под Лугой, где вместе с другими студентами обычной лопатой копала противотанковые рвы. Потом были страшные дни блокады. Её друзья умирали один за другим, до конца жизни она так и не смогла вернуться в город на Неве и сходить на Пискаревское кладбище. Слишком сильная боль жила в душе.
Саму Марию незадолго до снятия блокады подружка вывезла на саночках по дороге жизни через Ладожское озеро.
Едва начав ходить Мария отправилась на фронт, служила в госпитале на передовой. Была несколько раз ранена и контужена, получила инвалидность, но не сдалась.
До самой смерти она оставалась очень добрым, отзывчивым и неунывающим человеком. Если было тяжело, она не плакала, а пела. Вот такой я запомнила свою бабушку.