Смирнов Николай Иосифович
Смирнов
Николай
Иосифович
рядовой
1924 - 16.04.2016

История солдата

Родился в 1924 году в селе Бахты Чистопольского района в семье колхозника. Начиная с семи лет, работал погонщиком лошадей. В 1932 году поступил учиться в начальную школу. В 1939 году, окончив семь классов, уезжает в город Казань, где поступает в школу ФЗУ. «Моего деда, -рассказывал ветеран,- Ивана Романовича Смирнова, мобилизовали на Первую мировую войну из Чистопольского уезда Самарской губернии. В первом же бою он попал под газовую атаку немцев, но выжил и потом – ни царапины. Так что с немцами у нас давние счёты…».

В 1942 году, ему не исполнилось и 18 лет, когда повесткой вызвали в военкомат. На пристани под прощальные звуки духового оркестра команду из 14 человек, таких же маленьких и щуплых, как он проводили в город Горький, в 194 учебную танковую бригаду. Там стали учить на механиков – водителей танка. Так он и стал военным

Первый бой танкового десанта принял под городом Карагач Орловской области. В бой пошли 60 танков довоенного типа, а на них- 600 бойцов десанта. Наши танки горели, как свечи на рождественской елке. На счастье, командир танка был офицером бывалым, люк на танке наглухо не задраивал, чтобы в случае попадания снаряда люди успели вылезти. Итог боя: все 60 танков сгорели, а из 600 десантников в живых остались 11, и Николай Иосифович в том числе.

После того памятного боя он попал в маневренную группу конно-механизированного корпуса: танки, конница, пехота. Назначили его тогда первым номером ПТР – это противотанковое ружье, вес 16 килограммов, вещмешок, скатка. Кроме танков (главной цели) ПТР могли вести огонь по огневым точкам и амбразурам ДОТ и ДЗОТ на дальностях до 800 м. Со стороны похож на маленькую вьючную лошадь. Всю войну прошел пешком и все свое носил на себе.

Их часть была рейдовая. Через «щели» в немецкой обороне уходили к фрицам в тыл и там они с боевыми товарищами воевали. Надеяться было не на кого, только на самого себя.

Слова Николая Иосифовича в сердце буквально звучат: «Наша бригада шла с боями к Варшаве. Подошли к реке Висла. Лед тонкий, неокрепший, весь в воронках от авиабомб. Во время переправы утонули 12 бойцов. Танки и артиллерия по льду не пошли. Мост взорван. Ползли по льду, толкая впереди себя доски, которые находили в разрушенных домах. Рано утром подошли к городу Бромберг - немецкое название города Быдгощ в Польше. В городе завязались ожесточенные уличные бои. Мой взвод шел вдоль реки. На высоком берегу – здание старинной постройки в виде буквы «П». Окна верхних этажей маленькие, и засел там пулеметчик – мастер своего дела: головы не поднять. Наш лейтенант был из молодых, и полководческого таланта у него явно не было. Предпочитал только лобовые атаки. В результате бездарно погибла группа разведчиков, а вслед за ними еще 32 человека. Затем командир позвал меня: «Смирнов, а правду говорят,что ты из ПТРа на сто метров в капсулу от снаряда попадаешь?» Я подтвердил. «Слушай приказ. Смирнов. Выдвигайся со своим напарником к чертовому вазону и постарайся убрать пулеметчика. А мы вас прикроем огнем». Выдвинулись. Залегли за бетонным кубом. Пулеметчик нас засек – и очередью по нам. Осколками камней мне лицо посекло, кровью глаза залило, ничего не вижу. Вытер кровь, хорошо, глаза целы остались. Улучил момент, когда пулеметчик ленту менял, и выстрелил. Вижу, что моя разрывная пуля попала пулеметчику в каску. Я бронебойным по пулемету, он как-то подпрыгнул вверх из бойницы и повис на ремнях. Третий выстрел зажигательным в окно, на удалую. Вижу, пошел дым, потом огонь. Видимо, в боезапас попал. Пожар стал распространяться по этажу. Немцы побежали вниз, но уже без прикрытия пулемета. На первый этаж «просочились» наши бойцы. Кое-кого из немцев перебили, офицеров взяли в плен. После этого бой прекратился». За этот поединок с немецким пулеметчиком Николая Иосифовича наградили орденом Красной Звезды.

При воспоминаниях о тех страшных годах ветеран не мог говорить без боли и горечи: ведь погибло столько солдат: «…1945 год. Продвигались в глубь Польши с боями, пока остальная часть бригады жгла немецкую технику. Этот рейд был не глубоким, километров на десять от линии нашей обороны. Взяли товарную станцию с техникой и боеприпасами. Я с небольшим отрядом осматривал поселок, где в центре находилась барская усадьба – большой дом с колоннами, вокруг которого много хозяйственных построек. Осмотрелись. Заняли оборону. Выставили охранение. Ночью стукнули морозы. Сильный ветер, пурга, туман. Немцы появились из тумана неожиданно, и было их видимо–невидимо. Взяли нас в кольцо. Боевое охранение смяли, кто в кого стреляет в тумане не понятно. Вижу, два пулеметчика бросили пулеметы, которые завязли в снегу. В это время ранили в ноги моего напарника Гришу Лубенцова. Я маленький тащу его за шинель. Сил нет, а снег идет. И ветер полы моей шинели раздувает. И пули вокруг. А я тащу раненого и ПТР. Хорошо, пулеметчики помогли. Донесли Гришу в усадьбу и там перевязали, основная часть бригады не известно где, а немцы стали группироваться и готовится к атаке. Командир послал связного в бригаду. Заняли круговую оборону – 50 бойцов живых и раненых и один пулемет. Два пулемета и миномета остались в поле в снегу. Немцы пошли в атаку, которую мы отбили. Один из бойцов увидел, что в немецкой обороне образовалась «щель», по которой можно было выйти к лесу. Под прикрытием тумана по одному в этот лес мы и ушли. Нашли свою бригаду, стали готовиться к атаке. И вдруг из-за линии фронта залп «Катюш». Немцев побило немерено, а от усадьбы одни камни остались. Как выяснилось позже, в штабе бригады, что-то напутали и по рации передали артиллеристам, что в усадьбе немцы, хотя в тот момент там были мы».

«Да, счастлив был я, что остался живым и на этот раз», - сказал Николай Иосифович – «…а, ведь задержись мы в этой усадьбе, то от залпа «Катюш» была бы одна на всех братская могила».

За войну Смирнов из ПТР научился стрелять, как снайпер. В одном из рейдов сжег два танка. Конники оставили лошадей в лесу, так напоролись на большую группу немцев.

Николай Иосифович продолжает вспоминать уже с улыбкой: «В Померании у немцев оборона была отменная. Доты, которые не брали даже пушки. А нашим бойцам - в атаку. По рации вызвали авиацию, чтобы разбомбить эти доты. Но погода была нелетная. Командир приказал Смирнову подползти поближе к доту и убрать пулеметчика, который даже головы поднять не давал бойцам. Пополз Николай. До дота метров пятьдесят. Немец хитрый оказался. Даст очередь и бронированную заслонку в доте закрывает. Ну, Николай выстрелил бронебойным патроном по этой заслонке, ее и вышибло. – Вижу пулеметчика. Каска на нем глубокая с козырьком, руки на пулемете. Смотрит на меня, а я на него. Думаю, даст сейчас очередь, а я перезарядить ПТР не успел. А немец снял каску, погладил свои рыжие волосы и улыбнулся, как-то хитро. Я тоже улыбнулся, но криво. Так несколько минут играли в «гляделки» и улыбались. В это время около дота появились немецкие автоматчики, но «рыжий» им что-то крикнул, и они стрелять не стали. Я потихоньку назад к своим бойцам. Как прополз эти пятьдесят метров, не помню. И почему «рыжий» в меня не стрелял, не знаю. Но его я бы и сегодня среди многих узнал и в гости пригласил. Ведь не стал в меня стрелять, не стал…»

Мы наступали на Берлин. Но часть, в которой служил я, в германскую столицу не пошла. Был приказ идти к Эльбе, не вступая в крупные бои. В это время со мной приключился вот такой случай: «Послали меня в дозор. Залег я в лесу, хорошо видно шоссе. Вот едут два бронетранспортера с немцами, произвел два выстрела - и удачно: поджег технику. Немцы попрыгали на землю и заняли оборону, а в это время появились два танка неизвестной конструкции, окрашенные в песочный цвет. Очень большие, с мощными стволами, а выхлопные трубы, как у нашего самовара. Заволновался я: - как шарахнут снарядом танки, так и мокрого места не останется от меня. Но танки стали вдоль дороги, а потом покатили дальше, аза ними грузовики с пехотой, видимо, шли к Берлину. Я вернулся к своим и доложил о колонне».

А за сожженные бронетранспортеры меня наградили орденом Славы III степени. Этот знак отличия выдавали за личный подвиг на поле боя.

За проявленное мужество и героизм Николай Иосифович награжден орденом Славы III степени,
орденом Красной Звезды, медалями «За Отвагу», «За взятие Берлина»
….

Ветеран вспоминает: «Всю войну мечтал в тепле поспать, ведь во время рейдов ночевали в лесах. Летом еще ничего. А зимой? Костра лишний раз не зажжешь, иначе себя выдашь. На снег бросали ветки елок, так и спали. И, как ни странно, ничем не болели. Видимо, организм приспосабливался к условиям военного времени».

Вспоминал Николай Иосифович и о военных буднях: «Мы на войне не только воевали, мы продолжали жить, вспоминали дом, мать, любимую, писали письма. После боя на привале иногда пели песни, у меня любимая «Эх, дороги».

clip_image002.jpg

Да, много прошагал я по дорогам войны, и сейчас, когда слышу эту песню, то перед глазами проносятся дороги Белоруссии, Польши, Восточной Пруссии, …

«День Победы я встретил на Эльбе. Да, это был один из счастливых дней в моей жизни. С боями часть вышла к реке Эльбе. С другого берега на лодках, паромах и амфибиях приплыли американцы, радость, братание, войне конец! Американцы все норовят у наших солдат выпросить звездочки с пилоток как сувенир и доказательство того, что встречались с русскими. Наши в ответ жестами, мол, нельзя звездочку, это часть формы, и пальцами решетку под трибунал. Американцы народ нормальный, - вспоминает сейчас ветеран – Если на дороге увидят поломку машины, мимо не проедут, остановятся, помогут. Это сейчас политики никак не договорятся между собой, а тогда мы, советские солдаты и американские друг другу помогали…».

Умер ветеран 16 апреля 2016 года.

 

ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ, НИКОЛАЙ ИОСИФОВИЧ!              

ВЕЧНАЯ……ПАМЯТЬ……………

Регион Москва
Воинское звание рядовой
Населенный пункт: Москва
Место рождения д.Бахты Чистопольского района Самарской губернии
Дата рождения 1924
Дата смерти 16.04.2016

Награды

Орден Славы III степени

Орден Славы III степени

«В Померании у немцев оборона была отменная. Доты, которые не брали даже пушки. А нашим бойцам - в атаку. По рации вызвали авиацию, чтобы разбомбить эти доты. Но погода была нелетная. Командир приказал Смирнову подползти поближе к доту и убрать пулеметчика, который даже головы поднять не давал бойцам. Пополз Николай. До дота метров пятьдесят. Немец хитрый оказался. Даст очередь и бронированную заслонку в доте закрывает. Ну, Николай выстрелил бронебойным патроном по этой заслонке, ее и вышибло. – Вижу пулеметчика. Каска на нем глубокая с козырьком, руки на пулемете. Смотрит на меня, а я на него. Думаю, даст сейчас очередь, а я перезарядить ПТР не успел. А немец снял каску, погладил свои рыжие волосы и улыбнулся, как-то хитро. Я тоже улыбнулся, но криво. Так несколько минут играли в «гляделки» и улыбались. В это время около дота появились немецкие автоматчики, но «рыжий» им что-то крикнул, и они стрелять не стали. Я потихоньку назад к своим бойцам. Как прополз эти пятьдесят метров, не помню. И почему «рыжий» в меня не стрелял, не знаю. Но его я бы и сегодня среди многих узнал и в гости пригласил. Ведь не стал в меня стрелять, не стал…» Мы наступали на Берлин. Но часть, в которой служил я, в германскую столицу не пошла. Был приказ идти к Эльбе, не вступая в крупные бои. В это время со мной приключился вот такой случай: «Послали меня в дозор. Залег я в лесу, хорошо видно шоссе. Вот едут два бронетранспортера с немцами, произвел два выстрела - и удачно: поджег технику. Немцы попрыгали на землю и заняли оборону, а в это время появились два танка неизвестной конструкции, окрашенные в песочный цвет. Очень большие, с мощными стволами, а выхлопные трубы, как у нашего самовара. Заволновался я: - как шарахнут снарядом танки, так и мокрого места не останется от меня. Но танки стали вдоль дороги, а потом покатили дальше, аза ними грузовики с пехотой, видимо, шли к Берлину. Я вернулся к своим и доложил о колонне». А за сожженные бронетранспортеры меня наградили орденом Славы III степени. Этот знак отличия выдавали за личный подвиг на поле боя.

Орден красной звезды 15.12.1944г

Орден красной звезды 15.12.1944г

«Наша бригада шла с боями к Варшаве. Подошли к реке Висла. Лед тонкий, неокрепший, весь в воронках от авиабомб. Во время переправы утонули 12 бойцов. Танки и артиллерия по льду не пошли. Мост взорван. Ползли по льду, толкая впереди себя доски, которые находили в разрушенных домах. Рано утром подошли к городу Бромберг - немецкое название города Быдгощ в Польше. В городе завязались ожесточенные уличные бои. Мой взвод шел вдоль реки. На высоком берегу – здание старинной постройки в виде буквы «П». Окна верхних этажей маленькие, и засел там пулеметчик – мастер своего дела: головы не поднять. Наш лейтенант был из молодых, и полководческого таланта у него явно не было. Предпочитал только лобовые атаки. В результате бездарно погибла группа разведчиков, а вслед за ними еще 32 человека. Затем командир позвал меня: «Смирнов, а правду говорят,что ты из ПТРа на сто метров в капсулу от снаряда попадаешь?» Я подтвердил. «Слушай приказ. Смирнов. Выдвигайся со своим напарником к чертовому вазону и постарайся убрать пулеметчика. А мы вас прикроем огнем». Выдвинулись. Залегли за бетонным кубом. Пулеметчик нас засек – и очередью по нам. Осколками камней мне лицо посекло, кровью глаза залило, ничего не вижу. Вытер кровь, хорошо, глаза целы остались. Улучил момент, когда пулеметчик ленту менял, и выстрелил. Вижу, что моя разрывная пуля попала пулеметчику в каску. Я бронебойным по пулемету, он как-то подпрыгнул вверх из бойницы и повис на ремнях. Третий выстрел зажигательным в окно, на удалую. Вижу, пошел дым, потом огонь. Видимо, в боезапас попал. Пожар стал распространяться по этажу. Немцы побежали вниз, но уже без прикрытия пулемета. На первый этаж «просочились» наши бойцы. Кое-кого из немцев перебили, офицеров взяли в плен. После этого бой прекратился». За этот поединок с немецким пулеметчиком Николая Иосифовича наградили орденом Красной Звезды.

Документы

other-soldiers-files/1list.jpg

other-soldiers-files/1list.jpg

other-soldiers-files/2_list_10.jpg

other-soldiers-files/2_list_10.jpg

Автор страницы солдата

Страницу солдата ведёт:
История солдата внесена в регионы: