Мой прадедушка Виктор Александрович Степин родился в г. Рославль Смоленской области 9 февраля 1919 года. Закончив 9 классов местной школы, поехал с другом поступать в Ленинградское мореходное училище. Успешно сдав экзамены и пройдя конкурс, учиться не стал, т.к. его друг не поступил. В знак солидарности он забрал документы и вместе с товарищем уехал в Поти, где они поступили грузчиками в морской порт.

Здесь в 1937 году его призвали в армию. Виктор Александрович служил в погранвойсках на Иранской границе, о которой часто мне рассказывал, как было трудно, но интересно служить.

Прадед много занимался спортом, в основном тяжелой атлетикой – гири, штанга, еще боксом. Он выступал на всеармейских соревнованиях, многократно становился призером и победителем.

Физическая подготовка и смелость помогали ему всегда решать любые сложные задачи.

С первых дней войны прадедушка был в действующей армии. Звезду Героя он заслужил в составе стрелкового батальона 138-го Краснознаменного артиллерийского полка 67-й Гвардейской армии. В июле 1944 года вместе со своей частью он форсировал Западную Двину. Это сражение было одним из фрагментов Белорусской военной операции.

В своих рассказах, воспоминаниях о Великой Отечественной войне прадедушка всегда подчеркивал, что в этот период человек полностью открывается как личность – тот, кто смел, того видно сразу.

В тяжелых армейских буднях закалялся и характер прадеда: он никогда не хвастался, не искал виновных своим неудачам, всегда честно и открыто говорил правду.

Из его скромных и небогатых рассказов я, как смог, восстановил картину того боевого события, за которое прадед получил звание Героя Советского Союза.

Вот каким в моей памяти остался этот рассказ:

«Июль, ночь, сыро, мы подошли к Западной Двине одним стрелковым батальоном. Шли лесом, местность болотистая, дорог нет, техника не проходит, все несем с собой; только к утру вышли к открытому берегу. Тут же немцы открыли плотный огонь, что заставило нас залечь и окопаться. Подняться в атаку днем возможности не было.

Провели визуальную разведку позиций противника, сообщили командованию и стали ждать корректировки боевого задания.

К вечеру перед нами была поставлена задача – форсировать реку, углубиться в позиции противника метров на 200-300, провести бой и отступить на свои позиции, оставив на вражеском берегу двух бойцов с рацией для корректировки артиллерийского огня наших подразделений.

Как только стемнело, командир дал приказ, и батальон в ночной тишине спустился к берегу, вошел в воду и начал переправу.

Я плавал хорошо, сказались морская выучка и жизнь у моря в Поти. Рубашку и автомат вверх в одной руке, второй гребу. Рядом со мной плывут мои товарищи, многие используют подручные средства, доски, стволы деревьев. Впереди меня шел маленький солдатик, и когда вода дошла ему до головы, я понял, что он не умеет плавать. Хотел ему помочь, но он уже утонул.

Немцы открыли огонь и стали стрелять по стонам и крикам раненых, многие солдаты так и погибли, прямо в воде. Пользуясь темнотой, с криками «Ура!» батальон вырвался на вражеский берег и ворвался в немецкие окопы. Завязался рукопашный бой. Прорвав первую оборонительную линию, батальон прошел еще метров сто и здесь я получил от командира приказ вместе с одним из бойцов, помню, звали его Миша, окопаться залечь и не ввязываться в бой. Нам передали рацию, позывные и расписание волн, на которых мы должны работать по корректировке огня нашей артиллерии.

Батальон прошел еще метров сто вперед, затем стал отходить, и к утру вернулся на свои позиции на противоположном (своём) берегу.

Рассвело, мы с Мишей оказались между двумя линиями обороны противника в заброшенном немцами окопе. Рядом была лужа с водой, сухой паек у нас имелся, жить можно.

Настало время ожидания. Днем с обоих берегов реки постреливали и наши и немцы. После полудня мы получили сообщение, что в 15-00 начнется массовая артиллерийская подготовка к крупномасштабному наступлению на позиции противника.

К этому времени мы уже имели данные об укрепленных пунктах немцев и были готовы к корректировке огня. Первым же сеансом радиосвязи мы сообщили координаты огневых точек противника и подготовились к дальнейшей работе.

В 15-00 по местному времени начался обстрел нашей артиллерией позиций немцев.

Грохот стоял невообразимый, и в этом хаосе мы начали работать. Снаряды падали спереди и сзади нашего окопа и постепенно стали накрывать огневые точки противника.

Немцы, видимо, почувствовали, что кто-то корректирует огонь на их стороне и стали выдвигать небольшие поисковые группы по 3-5 человек для поисков нас, меня и Миши.

На правах старшего я дал команду терпеть до последнего и в бой не ввязываться, пока они «не наступят нам на головы». Мы слышали голоса немцев, несмотря на грохот канонады, были вынуждены иногда прерывать радиосвязь с командованием, когда они подходили слишком близко.

К вечеру немцы нас обнаружили, и мы были вынуждены открыть огонь, чем себя и выдали окончательно. Начался бой, где нам победить было практически невозможно.

Я принял решение вызывать огонь нашей артиллерии на себя и просить командование ускорить фронтальную атаку на немцев.

Буквально через несколько минут снаряды начали ложиться рядом с нашим окопом, сметая вокруг живую силу противника.

Мы углубили наш окоп и продолжали отстреливаться. началась атака наших войск, прошла пехота и танки. При появлении в видимости первых наших машин мы перевели огонь нашей артиллерии на вторую линию немецкой обороны, слились с пехотой и пошли в наступление. Корректировку огня взяли на себя наши артиллеристы.

Захватив вторую линию обороны немцев, мы закрепились на рубежах и держались еще сутки до полного освобождения плацдарма от противника.

Перед самым подходом основных частей нас накрыло взрывной волной. Миша погиб, а я получил сильную контузию, последствия которой и сейчас сказываются.

После сражения я попал в госпиталь, где и узнал, что удостоен Звезды героя».

            После госпиталя прадед закончил танковое училище и служил в Подмосковье, а затем в штабах Гражданской обороны Магадана и Черкесска.

Умер прадедушка в 2007 году, похоронен на родине, в г. Рославль. На тот момент мне было всего девять лет, но я хорошо его помню. Он любил со мной играть, разговаривать, но не любил вспоминать войну. Никогда не считал выдающимися свои поступки, награды, но всегда гордился своей Родиной, Победой, боевыми товарищами. Наша семья считает прадедушку настоящим героем и будет всегда бережно хранить память о нём.