Пошла еще одна зима после кончины Леночки. Вечер. Сидит Борис за столиком, в их комнате. За этим столиком Леночка часто работала. У окна — её осиротевшая швейная машинка. Слышится ему: «Боря, смажь, пожалуйста, машинку. Ты уже давно не делал этого». На стене — ее фотографии: Лене 15 лет, она поступила в Фельдшерскую школу; фронтовая; конец войны; замужняя женщина, мать двоих детей. В расцвете зрелой красоты. И последняя фотография. За пять месяцев до кончины. Леночке идет 77 год, она сидит за тем самым столиком, что-то готовит к обеду. Улыбка усталая, грустная. Иногда Борис прикладывает к уху её маленькие часики, всматривается в глаза Лены. Часики тикают: «сеанс радиосвязи» начался. А рядом, на полке книжного шкафа, фотографии его родителей. Мама с нотами в руках, поет. Возможно арию Марфы из «Хованщины». Вспоминается, что фотографировала маму ее подруга — прекрасная пианистка. Это в ее исполнении слышал, еще в детстве, Борис чудесный вальс. Все эти годы он пытался узнать имя композитора. И вот, наконец-то, позвонил на радио «Маяк» в музыкальную редакцию и пропел его в телефонную трубку. К счастью, ведущая музыкальных передач разобрала в его пении мелодию вальса №15 Брамса. Так, спустя многие десятилетия, загадка разрешилась. Рядом и отцовские фотографии... Опять накатывает волна нелегких мыслей. Тоска, одиночество, чувство вины перед прекрасными людьми. Сколько они сделали для него, сколько жертв принесли. А то, что он дал взамен — несоизмеримо мало. Сквозь тяжелые раздумья проникает в сознание Бориса звонок. Он открывает двери, входят двое мужчин. Один — его старший внук Алексей, на руках которого второй мужчина — четырехмесячный, их с Леночкой правнук, Андрюша. Борис берет его на руки и вспоминает счастливое лицо своего отца, который также держал на руках своего трехмесячного правнука Алешу. Было отцу тогда 92 года. А жизнь то продолжается! Так из старой засохшей луковицы прорастает ярко-зеленый, свежий отросток...