Пока была жива бабушка, которая все помнила, но не могла говорить о своем Ване без слез - нам казалось это все - война, горе, ожидание - таким далеким, может быть, даже не интересным, что сейчас становится стыдно, пытаешься вспомнить хоть какие-то обрывки, хоть что-нибудь, жалеешь до слез, что лишний раз не выслушал свою бабушку, может быть, ей было бы легче, а мы бы знали о деде хотя бы несколько фактов. Знаю только, что был очень добрым, любил своих пятерых детей, переживал, как они будут без него.