Толкачева Прасковья Федоровна
Толкачева
Прасковья
Федоровна
гвардии старший сержант / санинструктор
11.05.1925 - 17.11.2016

История солдата

Когда началась война, Прасковья Федоровна Толкачева училась на втором курсе медицинской школы в городе Урюпинске. Ей было тогда шестнадцать лет. Утром, собираясь на занятия в медучилище, она услышала по радио эту страшную весть о вероломном нападении фашистской Германии. Паша ещё не знала тогда, сколько лет продлится эта война, сколько унесёт она жизней. Не знала Паша тогда и того, тем более, что ей самой придётся участвовать в этой войне, и видеть все её бедствия своими глазами. 

 В медучилище Паше объявили, что в нём организованы шестимесячные курсы медсестёр для фронта. Она, как и многие девушки с медучилища стала ходить на эти курсы. Позже Паша узнала, что в её городе стояла 57-я стрелковая дивизия для пополнения солдатами. Сотни юношей и девушек шли в военкомат – просить, чтобы их взяли на фронт. Паша тоже пошла, но ее не взяли по возрасту, как и не взяли в аэроклуб. Еще до войны она мечтала быть летчицей, такой как Гризадубова, Осипенко и Раскова. В аэроклубе, посмотрев на маленькую хрупкую Пашу и ее подругу Нину, сказали: «Девчата, мало каши ели!».

Подделав год рождения в свидетельстве об окончании медицинской школы, Паша вместе с подругой отправилась прямо в одну из воинских частей. Их взяли добровольцами. И Паша ушла на фронт в 1942 году, оставив матери записку: «Мама, я ушла на фронт».

Через несколько дней Пашина дивизия подошла к линии фронта. Шли дни и ночи с небольшими остановками для отдыха, все тело ломило от таких переходов, в день шли по 50-60 километров, не останавливаясь, спали на ходу. Когда делали привалы, Паша совсем не отдыхала, она с другими девушками-санинструкторами оказывала помощь солдатам, обрабатывала им стёртые в кровь ноги от «двадцатипятикилометровых» обмоток. При переходах Паша падала ото сна, её с двух сторон поддерживали под руки солдаты. Ночью шли тихо, но так как сухая осенняя трава шуршала, фашисты засекли движение и открыли огонь из всех видов оружия. Услышав команду: «Ложись!», Паша упала, прижалась к земле и подумала: «Вот мое первое боевое крещение и надо будет под таким огнем оказывать помощь раненым бойцам». Когда стрельба поутихла, дивизия подошла к берегу Дона и заняла оборону на левом берегу. На другой стороне были наши враги – фашисты. Однажды они попытались прорваться на наш берег, и ночью, в полной темноте, начался бой. Паша впервые увидела, как гибли люди, впервые ей пришлось спасать жизни раненых, делать им перевязки. К утру бой утих. Уставшая Паша, сидящая в землянке возле раненых, увидела пред собой офицера. «Девушка, из какой вы части?» – спросил он. Паша представилась, что она санинструктор роты, а номер полка забыла. Она ещё не запомнила тогда никого из своей роты, все солдаты казались ей на одно лицо, забыла она и имя командира роты, к тому же она была потрясена той страшной картиной боя, которую увидела. И Паша думала, что надо помогать каждому раненому, независимо от того, из какого он полка. Офицер сказал ей, что ищут санинструктора Толкачёву Пашу по всей линии фронта, её не досчитались после боя и подумали, что её немцы взяли «языком». Об этом уже сообщили в штаб дивизии. И когда Пашу привели в штаб её полка, она узнала своего командира полка Евдахова с замполитом, приехавшим из штаба дивизии. Увидев их строгие лица, услышав резкий голос командира: «Почему без приказа стала оказывать помощь бойцам? Почему покинула свою роту?…», взволнованная молоденькая  Паша заплакала. Посмотрев на эту юную наивную шестнадцатилетнюю девочку с санитарной сумкой до колен, с измазанным в кровь лицом замполит сказал: «Понабрал детей, вот и нянчись с ними!» («Если бы немцы тогда меня взяли», - вспоминала наша мама – «Я бы просто не смогла им ничего рассказать, даже под пытками».)

        Так началась ее боевая жизнь. Когда Дон покрылся льдом, дивизия с боями освободила город Миллерово. Паша впервые увидела пленных фашистов – замёрзшие, жалкие лица, ей хотелось крикнуть: «Скоро всем вам будет капут!»  Город за городом, село за селом освобождали, форсировали реку Днепр, освободили Одессу. В освобождённых сёлах и городах Паша видела, какие зверства чинили фашисты над мирным населением.  Запомнился Паше и первый страшный бой за город Чертково. В пулемётной роте погиб санинструктор, и её послали вместо него. Ночью тихо подошли к городу, и было задание освободить город от фашистов. Всю ночь, в сорокаградусный мороз, пролежали они на снегу в ожидании команды наступать. Ноги замерзали. Пожилые солдаты, (так Паша воспринимала тогда сорокалетних), предлагали Паше спрятать ноги им под мышки. Они говорили: «Паша, не стесняйся, грейся! Кто нам будет оказывать помощь, если ты отморозишь ноги?» Но вот была дана команда наступать.  Бой был не на жизнь, а на смерть. Пули свистели вверху, внизу, и спрятаться было негде. Паша из этого боя вынесла на себе 27 раненых солдат. Было холодно, раненые из-за тёплой одежды были неподъёмные, но она не помнила об усталости и выносила раненых до тех пор, пока бой не закончился. Под Чертково понесли понесли большие потери. 

Никогда не забудется бой за Славянск. В этом бою должна была участвовать гвардии Паша. Но её фронтовая подруга Ниночка сказала «Пусти меня вместо себя. У тебя уже есть медаль за отвагу».

Роту, в которой воевала Нина Мельникова, окружили. Всем грозила неминуемая гибель.

Санинструктор Нина была худенькая. Поэтому солдаты дали ей пролезть в отверстие в дзоте. Они хотели, чтобы Ниночка незаметно пробралась к своим. А сами стали отвлекать огнем внимание гитлеровцев. Но когда бойцы поняли, что они в плотном кольце, они застрелились.

«Страшно было, когда на нас пошли танки» - вспоминала Паша, - «Они буквально надвигались на нас. Один танк догнал и раздавил девушку-санинструктора, фронтовую подругу мою, Ниночку… Я не знала всей тактики боя и закричала солдатам: «Стреляйте, стреляйте!». Один солдат выстрелил из противотанкового ружья. Вражеский танк загорелся («Это ты его подбила» – говорил он мне потом). Но тут через наши головы по танкам ударил противотанковый батальон. Танки загорелись, стали отступать…».

Впоследствии Паша вспоминала слова Нины Мельниковой, ставшие пророческими. Уходя на фронт, девушка говорила «Я дойду до Славянска и там останусь. Там живет моя бабушка». 

Тяжёлые, кровопролитные бои… Полевая почта работала с перебоями. Пашина мама долго не получала от дочери писем. И тогда она решилась написать письмо на имя командира полка. Она хотела, во что бы то ни стало, узнать о судьбе Паши.

 Ответ на это письмо написали бойцы из Пашиного батальона. Паша только после войны узнала об этом письме, в котором солдаты благодарили мать за такую чудесную дочь, «нашу сестричку гвардии Пашу», которая спасает в каждом бою десятки жизней. «Будем жениться» – писали в письме солдаты, – «Первый наш тост будет за неё, родится ребенок – первый тост будет за неё…».На всех фронтах били немцев, освободили Варшаву, подошли к реке Одер.

Тогда же, под пулями и снарядами, в эти суровые, тяжелые и страшные дни и встретила гвардии Паша своего будущего мужа Александра Петровича Махина. Он встретил Пашу на белом коне, когда ее прикомандировали в артиллерийский полк. Это был умный, добрый и сказочно красивый офицер. А было ему 23 года. Паша никогда не сидела в седле, поэтому Саша отпустил коня, и они через лес пешком отправились в полк. По дороге Александр рассказывал о своей учебе в университете, а Паша завороженно его слушала. Войну они закончили в Берлине, а бои за Берлин были самыми жестокими, фашистская Германия никак не хотела признать, что война проиграна. 

В Берлине Паша и Александр расписались на Рейхстаге. Они были счастливы вдвойне: и победили, и остались живы.

Регион Ленинградская область
Воинское звание гвардии старший сержант
Населенный пункт: Сосновый Бор
Воинская специальность санинструктор
Место рождения Украина, село Дроздовица Городнянского района Черниговской области
Годы службы 1942 1945
Дата рождения 11.05.1925
Дата смерти 17.11.2016

Боевой путь

Место призыва г. Урюпинск Сталинградской области
Дата призыва 07.1942
Боевое подразделение 64 гвардейский истребительный противотанковый дивизион 57-я гвардейская стрелковая Новобугская ордена Суворова и Богдана Хмельницкого дивизия
Завершение боевого пути Германия, г. Берлин
Принимал участие Наступательные операция Чертково-Миллерово, форсирование Днепра, Варшавско-Познанская наступательная операция, Одесская наступательная операция...

Прасковья Федоровна Толкачева (гвардии Паша) ушла на фронт в июле 1942 года  из города Урюпинска Сталинградской области. Воевала в составе 64 Гвардейского истребительного противотанкового дивизиона 57-й Новобугской ордена Суворова и Богдана Хмельницкого дивизии.

Боевой путь гвардии Паши простирался от Дона до Берлина. Она участвовала в боях за Чертково, Славянск, Одессу, форсировала Днепр, освобождала Польшу, участвовала в боях при наступлении на Берлин. 

Гвардии Паша  была награждена медалью за отвагу, орденом Красной звезды и орденом Славы III степени, а вторая медаль за освобождение Берлина догнала ее уже после войны.

Воспоминания

Из воспоминаний Прасковьи Федоровны Толкачевой

Паша стала опытным санинструктором, но один случай едва не привёл её к штрафбату. Перед Седьмым ноября солдат повели в баню. Паша должна была продезинфицировать их одежду, но термометр на дезокамере был неисправен (дезокамерой служила обыкновенная землянка). Паша спросила у фельдшера: «А как мне узнать, что одежда готова?» Тот ответил: «Просунешь руку примерно через час в камеру, если бельё зашуршит, значит, готово». Только не прошло и часа, как из землянки повалил чёрный дым. Весь комплект одежды солдат сгорел. Испуганная Паша не знала, что ей делать. А тем временем в бане закончилась вода, солдаты стали выскакивать на улицу голыми и смеяться: «Ну, теперь у нас ни одна вошь не заведётся до самого Берлина!». Но Паше было не до смеху. «Хорошо, что немец тогда не ударил!» - вспоминала мама. Вскоре подвезли новые комплекты одежды для солдат, а Паше учинили допрос по всей форме. Так как термометр был действительно неисправен, и Паша пользовалась большим авторитетом среди солдат и офицеров (при ней солдаты стеснялись даже сказать грубое слово), имела медаль «За отвагу», её не стали наказывать.

Из воспоминаний Прасковьи Федоровны Толкачевой

Именно в конце войны с гвардии Пашей произошёл удивительный случай. Её полк на подступах к Берлину расположился на кладбище. Было тихо, как перед грозой. Паша вместе с другими солдатами рассматривала богатые старинные надгробья, диковинные памятники с купидонами. На одной из могил она услышала детский плач. Она подошла и увидела… грудного ребёнка. Кто мог его сюда положить? Паша взяла его на руки, прижала его к себе и сказала: «Я заберу тебя с собой!». Но на шее у ребёнка был медальон, в котором написано было его имя на немецком языке. Внезапно кладбище начали бомбить, начался бой. А Паша спустилась с ребёнком в склеп, туда, где солдаты выпускали «боевой листок». Четыре дня она заботилась о нём, этом чужом немецком ребёнке. Командир полка приказал ей отдать ребёнка, когда они войдут в город. Паше было жалко расставаться с малышом, ставшим для неё родным, но она должна была выполнить приказ. Вместе с переводчиком и автоматчиком Паша спустилась с ребёнком в подвал жилого дома в Берлине, заполненный в основном женщинами и детьми. Переводчик рассказал им о ребёнке, к Паше подошла какая-то женщина и забрала его. А пожилой мужчина в шляпе, неожиданно возникший из толпы людей, встал перед Пашей на колени, и стал носовым платком вытирать пыль с её сапог…

Автор страницы солдата