Нам, артиллеристам, пришлось удерживать наступление врага только метким огнем наших пушек, особенно летом 1942 года в районе села Вахново, Опытного поля Орловской области. Но самое большое наступление противник предпринял летом 1943 года в районе ст. Поныри, ст. Глазуновка, д. Бузулук. И эту битву мы никогда не забудем.
Мы находились в обороне под ст. Глазуновка у разъезда ст. Малоархангельская, за нашей спиной была станция и населенный пункт Поныри. 5 июля немцы решили замкнуть гигантский подковообразный фронт, оставляя нас в "мешке". В 3 часа утра к нам пришел перебежчик и сообщил, что в 6 часов немцам отдан приказ о наступлении. В связи с этим наше командование приказало в 5-30 утра начать ураганную артподготовку по сосредоточенным силам противника. Наш полк из тяжелых 122 мм пушек вел огонь по глубине обороны. Я, как артиллерийский разведчик, вел наблюдение и видел своими глазами результаты нашего артиллерийского огня. Немцы только через 2 часа смогли опомниться и открыть огонь по нашим укреплениям, и с помощью авиации в 9 часов утра перейти в наступление. Враг двинулся на наши позиции под прикрытием танков. Но пехота была быстро рассеяна, а по танкам был открыт артиллерийский огонь. На 500-600м фронта немцы пускали по 17-20 танков, но в течении 7-10 минут 5-6 танков уже были подбиты и сожжены. На передовой бушевал сплошной огонь, даже солнце было затянуто дымом. Немецкие бомбардировщики бросали бочки с горючим. На наш наблюдательный пункт шли 5 танков и мы вынуждены были перейти на запасную позицию, а на покинутый наблюдательный пункт вызвали огонь своей 7-й батареи, так что и эти танки были уничтожены.
Отлично вели огонь из пушек командиры орудий ст. сержанты Осокин и Галямов. Искусно командовал батареей лейтенант Лукичев В., а бесстрашный командир отделения разведки ст. сержант Барков Сидор Данилович, умело используя каждую высотку и холм, вел наблюдение за ходом боя и корректировал огонь артиллерии. Отличились своей смелостью и находчивостью разведчики тов. Уваров из Тамбовской обл. и тов. Михайлюк Михаил Семенович из Сибири.
Мы за первый день боев отошли на 3-4 км вдоль ж/д полотна и заняли н.п. на растущих у дороги деревьях.
На второй день битва разгорелась с новой силой, враг ввел в бой "Тигры". Пушки соседней 8-й батареи вели огонь прямой наводкой. Особенно отличился командир орудия тов. Лизякин со своим расчетом. Они буквально поливали снарядами вражескую броню, которая безжалостно уничтожала нашу пехоту. Но и ряды пехоты не дрогнули. Она в свою очередь оборонялась гранатами и противотанковыми ружьями.
К полудню второго дня бой разгорелся до предела. Не было живого места, где не разорвался снаряд или бомба. Стоял такой гигантский грохот, что не слышно было рядом рвущихся снарядов. И куда бы ни глянул по горизонту фронта стереотрубой - всюду шел жестокий бой с танками. Наблюдая за противником, силой взрыва снаряда большого калибра я был сброшен с дерева с высоты 6-7м, но отделался лишь переломом ключицы плеча. На дерево больше забираться не годился, и наблюдение вел командир отделения разведки ст. сержант Барков С.Д. Наши артиллеристы из-под самого носа немцев выводили пушки тягачами и снова открывали огонь. И как мы были в восторге, когда услышали и увидели залпы "Катюш" по скоплению немецких танков и пехоты. В этих кровопролитных боях мы многих потеряли. Погиб связист Королев, налаживая поврежденную связь между наблюдательным пунктом и огневой батареей, сержанты Дорогавцев и Марьясов были тяжело ранены. На других батареях также были потери.
В ночь на 8 июля мы отошли на новые рубежи ближе к Понырям. Бой разгорался медленно, не было уже сильного огня со стороны противника. Только бомбежкой больше донимал. А Понырями немец так и не смог овладеть.
Вот поэтому мне и дорого стихотворение, появившееся в нашей фронтовой газете "Советский артиллерист" на пятый день боев, когда на удар противника наши войска перешли в контрнаступление, и, прочтя которое, я на всю жизнь запомнил первые его строки. Они так правдиво и истинно рассказывают о великой битве на Орловско-Курской дуге:
Нам на забыть то грозное лето;
Там, где поля широки;
Бились с рассвета и до рассвета;
Наши герои, герои-полки;
Взорваны рельсы Курской дороги;
Смолкли в садах соловьи;
Хаты разбиты - враг на пороге;
Наша Отчизна, Отчизна в крови!
А далее слова стал забывать, примерно говорилось так:
Шли, расстилаясь по Курским холмам;
Танки с фашистским крестом;
Смерть грохотала над Понырями;
Выла над мирным селом...
Далее говорится, как безусый офицер кричал до хрипоты в телефонную трубку, подавая команды, как этот могучий удар отозвался не только в Берлине но и Риме так, что с престола "полетел" Муссолини.
Обращаясь в редакцию газеты "Советская Россия" в 1965г., Николай Константинович писал: "По случаю приближения 20-летия со дня победы над фашистскими полчищами прошу Вас через нашу газету поздравить моих фронтовиков-однополчан с Днем Победы.
Наш 3-й артдивизион 642 артполка 5-й артдивизии прошел славный боевой путь от стен старого города Ливны до мрачных стен Берлина, где прямой наводкой били по останкам фашистских извергов.
Не забуду своих боевых командиров: командира дивизиона майора Арихбаева, нач. штаба майора Лукичева, ком. взвода управления Героя Советского Союза капитана Стрепакова, ком. отд. разведки ст. сержанта Баркова, радиста ст. сержанта Михеева, сержанта Заваза,ком. орудия ст. сержанта Лизякина, ком. орудия ст. сержанта Осокина, разведчика Уварова, а также славных сибиряков Михайлюка, Фирсова, Ляпина, Волхонцева, Пачина и других , фамилии которых стал забывать.
Мне посчастливилось быть на длинном и тяжелом пути и с такими боевыми товарищами, у которых научился любить Родину и защищать её.
Мы вместе дошли до Берлина. Настал День Победы (9 мая-мой день рождения), и мы расположившись на окраине небольшой рощи где-то в р-не Берлина. Там и встретили этот день. То что творилось, трудно описать. Мы друг друга обнимали, плакали, не стесняясь своих слез, и три дня буквально ничего не делали. Мы не верили, что этот день настал. И не скупился старшина, давая двойную дозу спирта..."
Вскоре после Дня Победы наш полк стали расформировывать.
Вот уже 25 лет прошло, нет на теле ран, нет контузий, но душевные раны с войны не заживают и часто снятся отдельные эпизоды боев.