Подполковник внутренней службы в отставке Алексей Яковлевич Торцев до сих пор помнит события минувших лет, которые связаны с японской войной – одной, пожалуй, мало изученной и непредсказуемой в истории страны. В прошлом за тысячи километров от линии фронта тут, в Приморском крае, тоже решалась судьба сегодняшней России. Обстановка была неспокойной. В любой момент могли пойти в наступление японцы. Поэтому бойцы 83-го отдельного истребительно-противотанкового артиллерийского дивизиона 105-й стрелковой дивизии двадцать пятой армии, в котором служил Алексей Яковлевич, возводили надежные укрепсооружения вдоль границы. Трудились ночами, чтобы их не заметили враги. Привычно рыли окопы, оборудовали ходы сообщения. Размещали боевые орудия в ожидании особых распоряжений. Ведь поначалу солдатам не разрешалось произвести в случае необходимости даже один-единственный выстрел. На любые провокации японцев они не должны были реагировать стрельбой, чтобы не допустить развертывания военных действий в Приморье. Тому, кто нарушит в ту пору такой приказ, грозил расстрел.

- Избежать этого оказывалось иногда очень сложно . Каждый день японцы организовывали провокации. Нередко выводили танк на передовые позиции – на небольшое расстояние от наших окопов. Давали понять, что как будто бы готовятся к наступлению. И мы, затаившись, напряженно смотрели на боевую технику неприятеля. Гадали: куда она движется дальше? Что произойдет через минуту, через час? Судьбы многих наших воинов в этот миг зависели от дальнейших действий японских танкистов, которые внезапно появлялись с той стороны границы.

Как он стал командиром

Так почти рядом ощущать в ту пору местонахождение другого государства двадцатилетнему Алексею Торцеву довелось впервые. Раньше подобного испытывать не приходилось. Старинное село Жарниково Каргапольского района Курганской области, в котором он родился, находилось далеко от какой-либо пограничной полосы. Окруженное полями и березовыми колками, оно, казалось, не соответствовало своему названию. Ведь жители населенного пункта не испытывали никаких тяжких потрясений. И, верно, Алексей не оказался бы так далеко в прошлом от родного Жарникова, если бы не война. Занимался бы, отслужив в армии, крестьянским трудом, как его родители – отец Яков Андрианович и мать Наталья Антониновна.

Однако жизнь сложилась иначе. В ноябре 1940 года, когда Алексей Торцев начал служить на Дальнем Востоке, он не думал, что военная служба затянется на много лет, что в 1942 году закончит артиллерийское училище и в звании младшего лейтенанта станет командиром огневого взвода в Приморском крае.

Не ведал, что вместе с другими солдатами будет долго ждать удачного завершения двух войн – японской и Великой Отечественной. Если исход второй, к примеру, в 1943 году уже был известен, то первая оставалась по-прежнему непредсказуемой и оттого очень опасной. Многие советские бойцы, находившиеся в то время в Приморье, не выдерживали тягостного ожидания. Подразделениями писали депеши командованию: просились на фронт. Однако каждый раз получали отказ, так как требовались здесь, на границе.

Там, в Приморском крае, Алексей Яковлевич познакомился и со своей будущей женой – Анной Петровной. Двадцать два сержанта под ее руководством вели в то время учет артснабжения и техники, боеприпасов.

Анна Петровна ушла на службу добровольцем. Призывалась в 1942 году. Когда уезжал на войну ее брат Владимир, то написал, чтобы и она готовилась воевать. Так после учебы в звании младшего лейтенанта она приступила к службе и прослужила до 19 июня 1944 года – до рождения дочери.

Разгром Квантунской армии

Через год, в августе 1945-го в Приморье стремительно развернулись события – начались военные действия против Японии. Сюда в срочном порядке были переброшены войска с Запада. С восьмого по тринадцатое августа Алексей Яковлевич Торцев принимал участие в разгроме Квантунской армии.

- Задача нам была поставлена такая, - вспоминает он. – Вечером седьмого августа мы должны были занять оборону на правом берегу реки Суйорун около хутора Дунино, который получил свое название в честь проживавшего тут раньше купца. Вот и начали к этому готовиться. Сосредоточились на дунинском направлении, где имелись все возможности для передвижения бойцов. С давних пор здесь сохранился мост, построенный купцом. По нему вполне могла пройти стрелковая часть на левый берег реки. Это облегчило подготовительную работу. Оставалось только оборудовать для артиллерии понтонные мосты. Чем и занялся инженерный батальон.

Сорок минут велась артподготовка по переднему краю противника. Специалисты соединили два таких моста вместе, и по ним пошли танки и тяжелая артиллерия. Стали вести прицельный огонь по объектам, которые выявили накануне разведчики. Пришла на помощь и штурмовая авиация.

Под прикрытием артиллерии и авиации форсировали реку Суйорун. Прорвали оборону Квантунской армии и обеспечили ввод главных сил 25-й армии. Освободили город Харбин и с боями продолжили путь к границе Кореи.

“Смертники” ждали в дотах

В это время пришлось вступать в бой с отдельными японскими группировками, которые скрывались в сопках и лощинах после разгрома основных сил Квантунской армии. Японцы тут нередко оказывали ожесточенное сопротивление, отстаивая каждый метр чужой для них каменистой земли Приморья.

Отступая, Квантунская армия то и дело напоминала о себе. Особенно большую опасность для советских частей тогда представляли доты и другие инженерные сооружения, в которых находились “смертники”. Прикованные цепями, японские бойцы вели прицельный огонь по нашим подразделениям. Казалось, им не были присущи ни страх, ни усталость, а главная цель заключалась в выполнении своего предназначения – солдатского долга. Им ставилась задача – нанести большой урон советской армии. Обезвредить таких фанатически настроенных солдат-“смертников” оказывалось очень сложно. Но, несмотря на их одержимость и подготовленность, солдаты нашей батареи уничтожили более двадцати таких опасных огневых точек.

До сих пор помню также бой, в котором обезвредили группировку противника численностью около батальона. Она оборудовала в то время огневую позицию на одной из высот. Нам поставили задачу: взять высоту с наступлением темноты. Незадолго до этого сосредоточили поблизости все силы. И вскоре направились к обозначенной цели. Думали, заметив нас, японцы поднимут белый флаг и сдадутся в плен. Но они с капитуляцией не спешили, хотя знали, что проиграли войну. Ожидание длилось до рассвета. Когда стало светать, а флага так и не было видно, мы открыли по высоте сплошной огонь.

Большие потери в этом бою были только у японцев. Убитых, а также раненых, которые не могли самостоятельно передвигаться, японские солдаты зарывали в окопы до того, как покидали место сражения.

Тринадцатого августа 1945 года наша 105-я стрелковая дивизия продвинулась к Посьет-Хасанскому району. А потом передислоцировалась в город Суан.

Таков боевой путь Алексея Яковлевича Торцева. Он отмечен многочисленными наградами – орденами Красной Звезды и Отечественной войны второй степени, медалями “За боевые заслуги”, маршала Жукова, “За победу над Японией” и другими.