Травников Николай Иванович осенью 1939 года Чагодощенским РВК был призван в армию, в инженерные войска. Службу проходил в Прибалтике в рядах Красной Армии, там же принял первый бой с немецко-фашистскими  захватчиками. Со своей частью с боями отходил к Ленинграду.

Травников Николай Иванович - сапёр-понтонёр, в звании сержанта воевал в кольце блокады  на Ленинградском фронте.

Из воспоминаний, записанных в школьную тетрадку: «Во 2-ой запасной понтонный батальон на станцию Понтонная я прибыл в конце июля 1941 года. Батальон занимался боевой подготовкой, и мне поручили вести занятия подрывным и минным делом. В батальоне отечественные трёхлинейные винтовки были заменены на японские,  и каждый красноармеец получал по 60 патронов.  

Во второй половине августа батальон был направлен за посёлок  Тосно на устройство полевых заграждений. Наша 1-ая рота производила минирование дорог и местности по левому берегу реки Тосно. 

К нам пришли 2 танкиста с ручным пулемётом и сказали: «Что вы здесь делаете? Немцы уже подошли к Ушакам».  А затем прибыл связной с приказом отходить к посёлку Тосно. 

К Тосно мы подошли ночью. Горели какие-то цистерны, всё шоссе было в воронках  от авиабомб. Батальона в Тосно не было, и рота пошла по Московскому шоссе в сторону Ленинграда.

Не дойдя Саблина, рота получила приказ сделать завал на шоссе и минировать. Понтонёры приступили к устройству завала и минированию, а вскоре подошли и другие роты батальона и около взвода пехотинцев.

Батальон завязал огневой бой с пехотой подошедших немцев. Попытки фашистов продвинуться были отбиты. К нам подошли два танка Т-34. И появившиеся немецкие танки, потеряв два танка, отошли за поворот шоссе. Фашисты стали обстреливать завал из орудий и миномётов.

Когда ушли наши танки Т-34 (очевидно, кончился боезапас), немецкие танки в упор начали расстреливать завал. Ни ручных гранат, ни бутылок с зажигательной смесью у нас не было, и батальон стал отходить.

Утром подошли к  Ям-Ижоре и стали готовить к взрыву мост через реку Ижора. Наша рота между  Ям-Ижорой  и Московской Славянкой приступила к постановке минных полей по обе стороны шоссе и устройству управляемых  фугасов на Московском шоссе. С Колпино батальон перешёл на установку минных заграждений по окружной железной дороге в районе мясокомбината и Шушар.

В первых числах сентября (1941г.) 2-ой запасный батальон направлен на реку Неву. Наша рота получила приказ – во второй половине дня приступить к  переправе пехоты. Машины с понтонами не смогли подойти к самой воде. Стояла тишина, было не слышно выстрелов. Понтонёры быстро сгрузили полупонтоны и потащили их к воде. Когда до воды оставалось совсем немного, немцы открыли сильный артиллерийский и миномётный огонь. Открыли огонь и пулемёты.

Редели наши расчёты  от прямых попаданий мин и снарядов.  Были разбиты  полупонтоны. Рота потеряла половину личного состава. Всю осень 1941 года 2-ой запасный понтонный батальон вёл переправу в районе Невской Дубровки, понеся большие потери в личном составе и технике. Погибли командир батальона Волгин, командир роты лейтенант Бакалин и политрук  Козлов. 2-ой запасный понтонный батальон был передан на пополнение в 21-ый понтонный батальон.

Летом 1942 года началась десантная операция на левом берегу Невы в Ивановском. Понтонёры 21-ого понтонного батальона подняли насыпной бруствер, проходящий в низине по берегу Невы, для сосредоточения и укрытия понтонов. Знакомились с расчётами 45-миллиметровых  пушек и разъясняли им поведение во время переправы. Но пришлось погрузить понтоны на автомашины и отбыть в район Невской Дубровки. А десантную операцию провели катера Балтийского флота.

 Понтоны для маскировки места переправы разгрузили на расстоянии около  километра от берега Невы. Полупонтоны, весом 800 -900 кг, на деревянных катках ночами подтаскивали к берегу Невы в вырытые «карманы», которые защищали их от осколков и пуль.  Во время артиллерийской подготовки наших войск  понтонёры спустили понтоны на воду, но сильный огонь немцев выводил из строя бойцов и понтоны. Не всем расчётам удалось начать переправу в первую ночь. На берегу Невы был оборудован и укрыт пункт по ремонту пробитых полупонтонов, где днём ремонтировали, а ночью спускали их на воду, и опять шла переправа. После переправы на противоположный берег пехоты и пушек батальон  приступил к переправе танков. Были собраны 45-тонные паромы. Сначала переправили лёгкие танки, а затем Т-34.

Фашисты беспрерывно обстреливали место переправы из орудий и миномётов. Помню, как при погрузке от близко разорвавшегося снаряда лёгкий танк  остановился на половине между причалом  и паромом. К причалу подходил другой паром. Создалась угроза, что будут разбиты оба парома и сорвана переправа. Но с помощью другого подошедшего танка остановившийся лёгкий танк отбуксировали в сторону. Понтонёрам было нелегко: приходилось лавировать между разрывами снарядов, вести борьбу за живучесть понтонов – полученные пробоины ниже ватер линии забивать деревянными пробками с тряпками и откачивать воду. 

 Ночь на 2 октября (1942) для меня была последней в этой переправе. Мы, подходя на пароме из очередного рейса к причалу, увидели, что к причалу подошёл танк  Т-34, на берегу никого нет, а уже стало светать. Бойцы заволновались: «Сержант, уже светает, неужели будем переправлять?» Я сказал: «Швартуйте паром слегка, а я сбегаю на КП». И в этот момент на пароме разорвался снаряд. Меня ранило и контузило.

Из госпиталя в 21-ый понтонный батальон я вернулся к началу прорыва блокады Ленинграда. 

…Как только был получен приказ, понтонёры понесли на реку шестиметровые брёвна – лежни. На них укладывали заготовленные из брёвен щиты, всё это крепили ко льду металлическими штырями. 21-ым понтонным батальоном по льду реки Невы, у деревни Марьино, были проложены 3 щитовых  переправы.

 Переправа танков шла беспрерывно, но когда лёд «уставал»  (был большой прогиб льда, либо большие трещины) или имелись разрушения от артобстрелов, переправа танков переносилась на следующую переправу, а эта «отдыхала».

В марте 1943 года наш батальон перебросили в Колпино, под Красный Бор. Понтонёры занимались обычной сапёрной работой: прокладка колонных путей, содержание, минирование и разминирование дорог, подходов и полей.

В ночь на 5 января 1944 года наш 21-ый понтонный батальон был поднят по тревоге, и на автомобилях  из Ново–Саратовской колонии мы прибыли в Лисий Нос и оттуда на самоходных баржах были переправлены через Финский залив на Ораниенбаумский плацдарм. Во время наступления 2-ой ударной армии понтонёры обеспечивали продвижение наших войск. Укреплённый немцами населённый пункт задержал продвижение наших войск. Понтонёры за ночь проложили через лесной массив колонный путь (в обход укреплённого пункта немцев), по которому пошли наши танки.

…Наши войска вели бои на левом берегу Нарвы. Батальон получил приказ навести переправу у деревни Долгая Нива. Дорога была разбитой. Машины с понтонами вязли и буксовали в снегу, перемешенном с водой. Колонна растянулась. К  реке Нарве подошли ночью. Лёд разбит.

Командир батальона, майор Трупп, приказал «разбить ось моста, якорную линию» и, не дожидаясь подхода остального парка машин, начать наводку понтонного моста. Мы приступили к работе. Наводке моста одновременно с обеих  берегов мешал разбитый лёд. Понтонёрам каждый понтон приходилось вводить в линию моста иногда стоя по пояс в ледяной воде, перебираясь с льдины на льдину.

 Понтон лёгкий на чистой воде трудно было продвинуть во льдах или сдвинуть с льдины, не имея твёрдой опоры под ногами. К утру мост был наведён, и первыми пошли машины с боеприпасами и орудиями, за ними - танки.

Немцы, обнаружив переправу, стали обстреливать её из орудий. Понтонёры быстро исправляли повреждения, заделывали пробоины, заменяли разбитые полупонтоны и щиты настила. Неоднократные попытки разбить мост не имели успеха, потому что точному бомбометанию мешали зенитные батареи. Немцам, очевидно, сильно мешала наша переправа. В один из дней немецкие самолёты нашим зенитным батареям нанесли несколько сильных  бомбовых  ударов.

Когда огонь наших зенитных батарей ослаб, немецкие самолёты  двумя заходами разрушили наш мост. Понтонёры вытащили на берег уцелевшие понтоны и части моста. С прибытием нового понтонного парка понтонёры снова навели мост. Ниже понтонного моста понтонёры приступили к строительству деревянного моста. На строительстве деревянного моста 26 марта 1944 года меня ранило, и я выбыл из 21-ого понтонного батальона. Был комиссован».

Самым значимым праздником для папы бал День Победы. Он несколько раз был на встрече с однополчанами в Ленинграде, водил меня по местам боёв. Папа был не разговорчивым человеком, но кое что рассказывал нам, детям ( нас три сестры). 

После того как папу комиссовали, ему трудно было устроиться на работу. (После ранения одна нога стала короче другой на 4 сантиметра.) Он с большими трудностями поступил в специальную торговую школу г.Владивосток на бухгалтерское отделение. После окончания школы работал старшим бухгалтером. В 1947 году он вернулся на родину пос.Чагода Вологодской области. В начале 50-х  закончил заочно техникум в Москве. Работал бухгалтером, а затем начальноком планового отдела.