Тюнеев Николай Сергеевич родился в с. Старое Киркино, Чапаевского района, Рязанской области в 1919 году. Учился, служил, а в сорок первом был отправлен в Ленинград, в зенитную артиллерию.

Его письма потрясают своей душевностью и пронзительностью. Чего стоит лишь одна подпись: «Любящий вас всех ваш неслуш Николай Сергеевич»!

 Не дают ему покоя мысли о доме, о родных: « Как обходитесь с хлебом? Что имеете из скотины? Обеспечены ли кормами? Что дали из колхоза? Почём молоко, хлеб, масло?»; «Витя пишет, что обеспечил кормом корову - молодец!- пускай обеспечивает и на этот год, смотри – не прозевай, а то, если вы лишитесь коровы, – хана!»; «Мама, долго я собирался послать вам денег, наконец, пришлось. Послал три тысячи рублей, они вам годятся, так что заживёте!»

А как тронут Николай заботой родственницы-односельчанки, передавшей родным мёд для посылки их сыну: «Спасибо Анне Васильевне (Роговой) за мёд. Извините за  «дражнение» (по-видимому, от слова дразнить) и спасибо, спасибо за то, что помните, помните, что ездил за Иваном Васильевичем! Вообщем,  домой вернусь – в долгу не останусь. Так и передайте ей».

Каким непоказным патриотизмом пронизаны строчки его писем: «Нахожусь я пока на защите Великого города-города Ленинграда от фашистской нечисти»; «Вы пишете, что соскучились обо мне, я тоже по вас. Увидимся, когда уничтожим Гитлера и его мародёров»; «Я пока жив, здоров, того и вам желаю. Сильно соскучился по Киркину.Одна только мечта – поскорее разгромить поганую чуму – немцев - и вернуться к вам. Но это скоро сбудется!»;  «Мама, ты пишешь, чтобы я приехал в отпуск. Но ведь сейчас нельзя – надо добивать немцев, и только с победой приеду в отпуск или совсем»!

Не суждено было приехать Николаю ни в отпуск, ни «совсем». Не суждено было увидеть победный салют сорок пятого года.

Последнее его письмо в августе 43 года словно предсказывало неотвратимое: «Не обижайтесь, что пишу редко. У меня сейчас времени совсем нет, у меня сейчас времени, как у брата Михаила…».

Только спустя 70 лет была приподнята завеса над трагической гибелью Николая.  Рядовой Тюнеев  Николай Сергеевич  с 1941г.  был защитником Ленинграда. 102-я Отдельная стрелковая бригада, в которой он был стрелком, в апреле 1943года вошла в состав 124-й стрелковой дивизии  Ленинградского Фронта. На одном из поисковых сайтов обнаружила открытки с фронта, которые один в один повторяют те, до боли знакомые, хранящиеся в нашем семейном архиве, те, что присылал Николай родным на праздники. Коричнево-сероватый фон, на переднем плане - советские солдаты, идущие в атаку, в левом углу - ноты и слова из комсомольских и фронтовых песен: «Табачок», «Ночь укрыла сопок скаты…», « Славное море, Священный Байкал…».

  Эти-то открытки и помогли мне выйти на опубликовавшего их Владислава Никитина. Оказывается,  ещё в 1986г. он начал разыскивать пропавшего без вести на войне отца – Василия Никитина. Судьба была к нему благосклонна: тогда ещё жив был председатель Совета Ветеранов 124-й стрелковой дивизии Д.В. Лебедев. Он-то и поведал ему горькую правду о боевом пути дивизии: «Я был помощником начальника штаба 406-го стрелкового полка по оперативной части и был ранен 18 августа на тех же Синявинских болотах, после чего выбыл в госпиталь на два месяца. К этому дню история нашей дивизии была очень короткой. Она была сформирована в конце апреля 43-го из остатков трёх стрелковых бригад, два месяца обучалась и несла службу на берегу Ладожского озера и 13 августа впервые участвовала в боях. Это были тяжёлые и бесперспективные бои «местного значения». Наше наступление выдохлось, и после 20-го дивизия перешла к обороне». От Лебедева Никитин и услышал, что именно 13 августа на позиции привезли «катюши», и «они вжарили по высоте, а попали чуть ближе, по своей передовой у подножия. Вероятно, поэтому погибших оформили чохом  как пропавших без вести…».

     Кто знает,  возможно, Николай тогда, 13 августа 1943 года, лежал в окопе бок о бок  с Василием Никитиным...Увы...никто этого уже не узнает. Но то, что мой дядя – участник третьей Мгинской операции по освобождению от врага Синявинских Высот, факт неоспоримый.  

   …Август 2013года. 70 лет прошло с тех трагических событий. Я не могла не приехать сюда- в город Кировск.  Сразу же направляюсь в Кировский военный комиссариат.  Приветливая женщина  внимательно меня выслушала, просмотрела все документы, письма  с фронта, адреса и номера полевых почт - они постоянно менялись, объяснила, что, конечно, эта информация будет проверяться, но если она подтвердится, то имя Тюнеева Николая Сергеевича будет увековечено на мемориальной плите братского захоронения. В этот момент я как будто уже видела знакомые до боли буквы, высеченные на сером мраморе, сердце готово было выскочить из груди: «Неужели это свершится? Неужели 70 лет спустя имя моего дяди восстанет из небытия?». 

 А дальше – Музей Прорыва Блокады Ленинграда, где можно было заказать частную экскурсию на Синявинские Высоты.                                                                         

 И вот уже с экскурсоводом  Светланой мы приближаемся к Аллее Славы. Вдоль неё расположены  шестьдесят четыре мраморные плиты с выбитыми фамилиями воинов. А между плитами – пробитые фашистскими пулями каски, снаряды, гильзы как напоминание об ожесточённых, кровопролитных боях 1941-1944 годов в Южном  Приладожье.  А вот и памятник воинам 124-й стрелковой дивизии,  на одной из граней стелы – надпись «102-я Отдельная стрелковая бригада».  Именно эта бригада и была родной для Николая, прежде чем влилась в состав 124-й дивизии.

Пронзительные секунды, минуты у этого памятника перехватывают дыхание. Я так явственно ощутила свою незримую связь со своим дядей, его друзьями, юными бойцами, которые волею истории, волею судьбы оказались на этом месте, в этом пекле, откуда вернуться  им  было уже не суждено.

   А влево от стелы – Стена Памяти, и опять… по-детски припухлые глаза солдат на фотографиях, вмонтированных в плиты, имена, каски, гильзы…

  Спустились мы и к Роднику Памяти, сооруженному на месте природного источника у подножия    Высоты, представляющему собой стеклянный куб, разорванный «искрой» - символом прорыва блокады. 

  С  Синявинских  Высот до поворота на Кировск (пять километров)  мы возвращались пешком. Так решила Светлана. Чтобы пройти по той самой дороге, по которой  шли бойцы 67-й армии Ленинградского фронта, по которой шёл мой дядя, чтобы вступить в свой последний бой   с «фашистской нечистью», -  как он окрестил немецких солдат в письмах к родным

   Домой я везла горсть земли с того самого места, где проходила линия фронта в  роковые дни августа 43-го, горсть земли, которую везла на могилы матери и брата Николая – Виктора (моего папы) в город Кимовск, Тульской области. А ещё самую малость надо будет приберечь для родины Николая – села Старое  Киркино, Рязанской области, где прошли его детство и юность, откуда он был призван в Армию…    

  В мае 2014 года имя рядового Тюнеева Николая Сергеевича нанесено на памятную плиту Мемориального Воинского Захоронения «Синявинские Высоты». 

                                                                                         Докторова В.В., племянница                                                                                                     Тюнеева Николая Сергеевича.                                                                                                                                          г.Тула