Памяти моего деда Владимира Удодова и его друга Петра Божко посвящается.

Моя мама родилась  в начале  пятидесятых и своего отца она помнит только седым. Не время  сделало его старше  своих лет, а война. Война, где холод, голод, страх  и предательство шли рука об руку, и только настоящая дружба помогала выжить.

Мама рассказывает, как однажды  отец привел домой незнакомого ей человека. Они сели за стол, обнялись. Нет,  они не  ели и не пили, а навзрыд плакали, что-то вспоминая и о чем-то спрашивая друг друга. Это событие врезалось ей в память, суть его она поняла позже.

  Шел второй год войны. Часть моего деда стояла под Севастополем. Крепкий, жилистый, среднего роста, немного сутуловатый, он хорошо ориентировался в степи, поэтому и был определен в отдельную разведроту. Его навыки чабана были как нельзя кстати в Крыму. Их группа совершала удачные рейды в тыл врага, ведь каждый солдат делал все, что возможно на своем боевом посту.

  Мощный удар гитлеровских войск и просчеты военного командования  привели к окружению. Они спали в сырых окопах, без еды и питья. «Просыпаешься утром, а у тебя ноги вмерзли в  лед»,- рассказывал дед. Вот таким осенним утром солдаты обнаружили, что их командование исчезло, а их учесть - плен!

 Пленных построили в шеренги  и стали обходить. Дед стоял, опустив голову.  И тут вдруг называют его имя. Он промолчал. Второй оклик - он молчит. К нему подходит знакомый с юности товарищ и говорит: « Володя, ты что молчишь»? Это я, Петр Божко».

- Предатель? Не может быть!? - мелькнуло в голове у деда.

-Мужик, я тебя не знаю! Отстань от меня.

  В плену даже самые хорошие люди могут меняться, кто же может знать, что на уме этого Божко?

   Петр Божко, как и мой дед,  крестьянин с южнорусских степей, отличался какой-то особой хозяйской верткостью, сметливостью, расторопностью. Вообщем, он смог пристроиться санитаром в лагерный лазарет для пленных: там кормили   лучше!

«Пленные для фашистов хуже скота. Кормили плохо, работа  до упаду. Умер - в общую яму и хлоркой сверху посыплют»,- вспоминал дед. Меня ждала та же судьба. Ноги  стали отекать, я падал в голодные обмороки.  Лазарет мне не полагался! После очередного обморока я увидел над собой Петра  Божко. Он срезал с меня мою лагерную  нашивку и пришил другую, уже умершего».

-Что ты делаешь, Петя?

-Молчи! Нам нужно держаться вместе и помогать друг другу! 

   В лагерном лазарете Петр Божко выходил деда. И только потом  узнал, что Божко многих так спас от голодной смерти. С тех пор они держались вместе. Это помогло выжить. В конце войны их разлучили: деда отправили в лагерь во Францию, судьба Божко ему была неизвестна.

   Как-то жарким летним днем мой дед ехал на телеге, как всегда, опустив  голову. К нему подсел мужик и стал живо интересоваться:

- Как у Вас дела?

-Хорошо!

-Семья есть?

-Да, четверо детей.

- Кем в колхозе работаешь?

-Чабаном! А ты что пристал? Мужик, я тебя не знаю! Отстань от меня.

- Володя, ты меня  опять не узнал?

Дед поднял голову. Это был Петр Божко!