В 1940 г. Виктор Павлович был выпущен младшим лейтенантом и рекомендован для использования в авиачастях инстуктором истребительной авиации. Получил назначение в Приволжский военный округ, и был назначен во вновь формировавшуюся 63-ю отдельную авиаэскадрилью, приданную 63-му стрелковому корпусу 21-й армии. Корпус находился в в г. Саратове.

Из воспоминаний, написанных В.П. Ушахиным 10 февраля 1982 года: «В июне 1941 г. часть находилась в военных лагерях в Саратовской области в с. Кувыка. 16 июня 1941 г. всей 21 армии был дан приказ перебазироваться на новое место в неизвестном направлении. Начались срочные сборы. Перед отправкой эшелона был дан приказ разгрузить боевой запас, он был привезен на автомашинах другой частью. Личный состав понял, что что-то неладно. Из Саратова воинский эшелон вышел в тот же день. В Брянске узнали от военного коменданта, что на западной границе концентрируются немецкие войска. Поняли, что едем на войну, хотя она и не была объявлена. 28 июня севернее города Бобруйска немцы навели переправу через реку Березину пантонный мост. Во второй половине дня нашей летной части был дан срочный приказ — уничтожить переправу. Самолеты, груженые бомбами, вылетели с интервалами через 5 минут. Мы начали вести наступательный бой. Немецкий самолет был подбит. Во время обстрела я увлекся, в это время другой мессершмитт подошел на близкое расстояние и дал очередь. Я получил ранение в левую руку - 7 пулевых и в левую ногу — осколком разрывной пули. Начал терять сознание. Собрал всю свою волю, старался поднять голову, наконец, понял, что я теряю сознание. Последняя мысль — выключить зажигание, чтобы не сгореть при ударе о землю. Очнулся — меня ведут под руки местное население — старики, женщины, подростки. Я спросил: «Где Лешка?» — о Киселеве. Мне ответили: «Он убит...»

ВОСПОМИНАНИЯ

участника Великой Отечественной войны, инвалида 2-й группы,

бывшего летчика 63-й отдельной корпусной авиаэскадрильи,

приданной 63-му стрелковому корпусу 21-й армии,

младшего лейтенанта УШАХИНА ВИКТОРА ПАВЛОВИЧА.

Я родился в 1919 году в г. Оса Пермской области в семье рабочего. Окончил ФЗУ (фабрично-заводское училище) при моторостроительном заводе им. Я.М. Свердлова в г. Перми (тогда завод имени И.В. Сталина). Работал на этом заводе на зубодолбежных станках (резьбофрейзерные). Одновременно учился в Пермском аэроклубе, закончил аэроклуб инструктором–общественником. По приказу наркома Ворошилова был зачислен в 1939 г. в военную школу летчиков в г. Перми.

В 1940 г. был выпущен младшим лейтенантом и рекомендован для использования в авиачастях инструктором истребительной авиации. Получил назначение в Приволжский военный округ, и был назначен во вновь формировавшуюся 63-ю отдельную авиаэскадрилью, приданную 63-му стрелковому корпусу 21-й армии. Корпус находился в г. Саратове. Командиром корпуса был генерал Петровский.

В июне 1941 г. часть находилась в военных лагерях в Саратовской области в селе Кувыка. На окружных маневрах (учениях) 16 июня 1941 г. в нашу часть прибыл штаб 63-го корпуса на автомашинах. Был дан приказ отвезти работников штаба на боевых самолетах в г. Куйбышев, на место расположения штаба Приволжского военного округа. 16 июня 1941 г. нашей авиаэскадрильи, а значит и всей 21-й армии, был дан приказ перебазироваться на новое место в неизвестном нам направлении. Начались срочные сборы.

17 или 18 июня 1941 г. по приказу командира эскадрильи была поднята в воздух вся эскадрилья. В воздухе выстроились в боевой порядок и прибыли в г. Саратов на аэродром. Сразу же подошли автомашины с курсантами военно-авиационного училища, которые начали разбирать наши самолеты, готовить их для перевозки на ж.д. станцию. Пока мы – летный состав- обедали, наши самолеты были уже готовы для перевозки на ж.д. станцию, куда мы и прибыли немедленно.

К этому времени на ж.д. станцию г. Саратова прибыл инженерно-технический персонал нашей части со своим «имуществом». На станции стояло несколько эшелонов, на них грузились различные воинские части, в том числе и наша часть. Вокзал был оцеплен военной охраной.

Перед отправкой эшелона был дан приказ разгрузить обратно учебное боепитание и погрузить боевой запас, он был привезен на автомашинах другой частью. Личный состав понял, что что-то неладно. Из Саратова воинский эшелон вышел в тот же день. Дорогой шли догадки – куда едем. Сначала думали, что едем на восток. Но оказалось – на запад. В Брянске узнали от военного коменданта, что на западной границе концентрируются немецкие войска. Мы поняли, что едем на войну, хотя она и была не объявлена.

Выгрузили эшелоны в г. Гомель. Аэродром был рядом с железной дорогой. Началась сборка самолетов в боевую готовность. 22 июня 1941 г. в пятом часу утра мы услышали со стороны запада шум авиамоторов и разрывы авиабомб. Это немецкие самолеты начали бомбить наши укрепленные районы.

С 7 часов утра 22 июня 1941 г. наша часть начала получать боевые задания на разведку. В 7 часов утра 22 июня я вылетел в район Минска на разведку на самолете Р-5. В Минске видны были пожары. Второй вылет в этот день – на самолете У-2 возил сжатый воздух для запуска самолета из нашей части, сделавшего вынужденную посадку западнее города Могилева в сторону г. Борисова. 23-27 июня вылетал в район г. Барановичи и других на разведку своих войск с целью установления связи.

25 июня на наш аэродром прибыл Харьковский резервный истребительный полк на машинах И-15, И-16, И-153. Машины оставили на аэродроме, личный состав отправили за новой материальной частью. Одновременно прибыл первый самолет ИЛ-2 для испытания в боевой обстановке.

28 июня севернее города Бобруйска немцы навели переправу через реку Березину: понтонный мост. Во второй половине дня нашей части срочный приказ – уничтожить переправу. Самолеты груженые бомбами вылетали с интервалом через 5 минут. Я вылетал на самолете И-15 в составе 2-х звеньев (в каждом звене 3 самолета) в группе прикрытия.

Недолетая Бобруйска мы увидели группу прикрытия немецких истребителей и пошли на сближение с ними. Завязался бой. Два наших самолета были сбиты. В это время наши летчики на машинах «ССС» (самолет скорострельный, скороподъемный) бомбили переправу. А по возвращению на аэродром выяснилось, что ни одна наша машина из бомбивших мост, не вернулась. Но переправа была разрушена. Однако до этого, как выяснилось позднее, 12 немецких танков прошли через р. Березину по этой переправе.

28июня вечером я получил задание от командующего корпусом разыскать прорвавшиеся немецкие танки. На это задание я вылетал на самолете И-15 28-29 июня, но безрезультатно.

30 июня я вновь получил приказ продолжать розыск немецких танков на этот раз на самолете «ССС» с летчиком - наблюдателем лейтенантом Киселевым Алексеем. Неожиданно для нас восточнее г.Бобруйска на дороге Бобруйск – Могилев мы наткнулись на 2 немецких танка которые стояли на опушке леса. По возвращении на аэродром нас увезли на автомашине в штаб корпуса в г. Гомель для доклада. В штабе мы с Киселевым докладывали о найденных нами немецких танках трем командирам из высшего командного состава, которые были без формы в белых нательных рубашках и в брюках с генеральскими лампасами (дело было уже вечером). Как мы узнали потом, выйдя из штаба, один из них был маршал Тимошенко, который только что вступил в должность командующим Западным фронтом.

1 июля 1941 г. мы с Киселевым снова на самолете «ССС» вылетели на поиск немецких танков и на разведку своих воинских частей, с которыми была потеряна связь. По возвращению обратно шли от Борисова на Гомель на бреющем полете. Севернее Бобруйска встретили три немецких «Мессершмита», которые шли на высоте около 3000 метров. Я развернул машину на 900 в противоположную сторону от немецких самолетов. По телефону сообщил Киселеву - не выпускать из вида противника, надеясь эти маневром избежать боя, т.к. наша цель была – разведка, а машина «ССС» тяжелая и не может вступать в бой с мессершмитом. Но маневр не удался. Мы начали вести оборонительный бой – один самолет против 3-х немецких. Во время боя с первого захода мессершмитов был убит Киселев. Я оказался в «клещах» и понял, взглянув на компас, что меня начали конвоировать на запад. Осталось одно – вести наступательный бой. Левым боевым разворотом я вышел в лобовую атаку. Немцы разошлись веером. В прицел попал левый мессершмит, который уходил левым боевым разворотом. Я открыл по нему огонь, нажимая на общую гашетку пулеметов. Немецкий самолет был сбит. Во время обстрела я увлекся, в это время другой мессершмит, развернувшись, подошел на близкое расстояние – около 200 метров и дал очередь. Я получил ранение в левую руку 7 пулевых и в левую ногу – осколком разрывной пули. Начал терять сознание. Собрал всю свою волю, закусил губу, старался поднять голову, наконец понял, что я теряю сознание. Последняя мысль – выключить зажигание, чтобы не сгореть при ударе о землю.

Очнулся – меня ведут под руки местное население – старики, женщины, подростки. Я спросил: «Где Лешка?» - о Киселеве. Мне ответили: «Он убит». Приподняв голову, я увидел впереди лошадь, запряженную в арбу (белорусская телега со стенками). Снова потерял сознание. Очнулся от боли – я был в крестьянской избе, с меня снимали сапог с раненой ноги. Я велел разрезать сапог. Когда разрезали, сапог был полон свернувшейся крови. А я до этого и не знал, что нога ранена. После этого момента я не терял сознание.

Первую помощь эти люди оказали мне, как могли. Я просил принести с самолета радиостанцию и рассказал, как это сделать. Они мне сказали, что самолет упал в болото, но просьбу мою выполнили, но вместо радиостанции принесли фотоаппаратуру, т.к. она была одинакова по форме с радиостанцией и подвешаны они в самолете рядом. Радиостанцией я хотел воспользоваться для связи с аэродром. Второй раз к самолету было идти поздно – начало темнеть. Просил связаться по телефону с ближайшим к воинской части населенным пунктом, но мне ответили, что связи нет, провода перерезаны диверсантами.

Утром на рассвете началась перестрелка. Оказалось, что наш артиллерийский дивизион, сделав разведку ночью и убедившись, что деревня не занята немцами, вошел в деревню, а жители думали, что идут немцы и открыли по ним огонь (видимо в деревне был сформирован партизанский отряд или ополчение). В результате перестрелки были убитые и раненые с той и другой стороны. Ко мне в комнату занесли раненого из дивизиона, он был из младших командиров. Я уговорил его попросить машину в своей части, чтобы нас вывезли к своим и положили в госпиталь. Нам не отказали. выделили 4-х местную машину «Козлик», дали сопровождающего, карту, компас. Мне наложили жгут на руку и мы вчетвером отправились на восток проселочными дорогами, т,к. основные магистрали контролировались немцами.

Названия деревни, в которой я был, жители которой меня спасли, я не помню, т.к. был в тяжелом состоянии, потерял много крови. Что-то вспоминается Шабалино, Березино, Березники – точно не знаю. Хорошо помню, что это было юго-восточнее Бобруйска. Хорошо бы найти этот населенный пункт и на месте гибели моего друга Киселева Алексея поставить обелиск.

Я в 1975 году письмо райвоенкому города Бобруйска, просил его попытаться разыскать место гибели Киселева. Местное население может помнить этот случай, когда тяжело раненый летчик посадил самолет на болото, а штурман оказался в самолете убитым, и, наверное, похоронен местными жителями. Но райвоенком г. Бобруйска подполковник Малый отнесся к этой просьбе формально и ответил, что «в Бобруйском райвоенкомате по учету (списках) погибших и захороненых в годы Великой Отечественной войны на территории Бобруйского района лейтенант Киселев Алексей не значится» (№4/216 о 13/111-75 г.). А могила должна быть, просто людям неизвестно, кто в ней захоронен.

Но продолжаю свои воспоминания. Через реку Сожь ( р. Сож – левый приток Днепра, правка дочери) мы переехали по мосту на окраине г. Жлобин, где нас остановила охрана. Мост был заминирован нашими войсками. 3 июля мы приехали в г. Гомель в госпиталь, который был в основном эвакуирован на восток, здесь были только вновь поступающие раненые и мед.персонал.

У меня началась газовая гангрена, в этот же день мне ампутировали выше локтя левую руку. Вечером этого же дня 3 июля нас, раненых, погрузили в эшелон и эвакуировали из Гомеля.

Меня, как тяжело раненого, транспортировать было нельзя, кроме ранения руки и ноги, у меня был надлом второго шейного позвонка от удара при посадке самолета. Поэтому меня сняли с эшелона в г. Орле и положили в эвакогоспиталь №1099, где я находился на лечении с 4 июля по 16 августа 1941 года. В Орле мне оперировали левую ногу – достали осколок от разрывной крупнокалиберной пули. Здесь же сделали снимок верхней части позвоночника и нашли надлом второго шейного позвонка – причина, почему не поднимается голова и распухла шея.

В августе 1941 г. вышел первый Указ Верховного Совета СССР о награждении участников Великой Отечественной войны, отличившихся в боях за Родину. Среди награжденных в этом первом списке был и я. В Указе говорилось, что за проявленное мужество и геройство я награжден орденом Красной Звезды.

К этому тексту я прилагаю список личного состава 63-й отдельной корпусной авиаэскадрильи, кого сохранила память.

10 февраля 1982 г.

Участник Великой Отечественной войны - (В.Ушахин)

Здравствуйте, Олег, здравствуйте ребята из группы «Поиск»!

Хорошо, что вы занимаетесь этим нужным делом. Спасибо вам.

Я высылаю вам:

1. Свои воспоминания.

2. Копию свидетельства о болезни.

3. Фотокопию удостоверения личности.

4. Фотокопию пропуска на аэродром.

5. Фотокопию справки о ранении. В ней допущена ошибка: я был ранен не 29/V1-41 г., а 1/V11-41 г.

6. Групповой снимок моих товарищей по 63-й эскадрильи. Снимок был сделан перед Великой Отечественной войной.

Сидят слева направо: Степанов, Костин, Силкин.

Стоят слева направо: Я – Ушахин, Чащин, Киселев, Елфимов.

1. Мой портрет 1941 г.

Вы пишите, что 21-я армия формировалась г. Калуге. Это не совсем так.

21-я армия перед началом Великой Отечественной войной находилась в Приволжском военной округе и с первых дней войны сражалась во втором Сталинградском (как тогда называли) эшелоне на левом крыле Западного фронта, где воевал и наш 63-й стрелковый корпус и приданная ему наша 63-я авиаэскадрилья. Место балансировки - г. Гомель.

Подтверждение этому читайте в книге маршала Советского Союза Жукова «Воспоминания и размышления» (глава десятая «Начало войны»). Там указывается, где и когда воевала 21-я армия и 63-й корпус. Что касается формирования 21-й армии в г. Калуге, то это, видимо, была переформировка армии. Подтвердить это я не могу, т.к. я был ранен 1-го июля 1941 г. и знать об этом не мог. Знаю только, что с 4/V11 по 16/V11 1941 г. я лежал в эвакогоспитале в г. Орле и этот госпиталь был эвакогоспиталем 21-й армии.

Мой адрес:618120, г. Оса, ул. Кобелева, дом №11,

Ушахин Виктор Павлович

28/11 – 82 г.