Боевой путь

Армейская служба (из воспоминаний ветерана).

1943 - 1950 г.г.

Все лето и до ноября месяца времена для меня были очень насыщенные.

В тракторной бригаде один из Васильевых был бригадиром. Он взял меня к себе в бригаду учеником.  В мои обязанности входило вести учет проделанных работ, а также израсходованных горюче-смазочных материалов.  Вот этот дядя Тихон, так его звали, на ночь заставлял выходить на один из тракторов, на котором была трактористкой женщина, эвакуированная  с Украины. Трактор был марки ХТЗ, т.е. Харьковского тракторного завода - это был колосный трактор с колесом диаметром 2 метра с шипами, без кабины. Работа тракторов и вообще всех сельскохозяйственных механизмов от МТС оплачивалась колхозом - хлебом, не менее двух килограмм за один трудодень, и я в том числе как   ученик работал на этих условиях. Этим видно дядя Тихон хотел помочь моим родителям. Так что, к тому времени, когда меня призвали в армию, мне уже было положено приличное количество хлеба. Я конечно ему очень благодарен был за это, ведь колхозникам ничего не доставалось, все выращенное приходилось сдавать, даже не оставляя на семена.

В это лето меня и военкомат призывал 2 раза по 5 дней. При общих отправках на фронт годных воевать отправляли на труд армии, а тех у кого был хороший почерк направляли писарями на заполнение документов. Почему-то и тут оказалась моя кандидатура, но за это все равно платили трудодни.

В ноябре месяце уже и для нас, кто родился в 1926 году, был последний  призыв. Вернее призывали и на весенне-летних призывах, но меня почему-то от них отстраняли. Как-то раз я осмелился спросить непосредственного начальника второй части Михайлова и он мне объяснил: «Так у Вас месяцы не подходят!», - конечно он шутил, а после объяснил, что у них есть сверху указание сформировать эшелон для отправки на Дальний Восток. Конечно не я один был в этой компании, из нашей деревни нас было шестеро и всех нас направили на Дальний Восток. У всех дома уже были приготовлены котомки: насушенные сухари, кружка, ложка, полотенце и про запас пара новых лаптей. Тут ничего удивительного нет, так как в деревнях лапти самая распространенная обувь. После отправки жили где-то неделю в Уфе в какой-то городской бане, работать гоняли на какой-то завод и там же кормили в столовой. Потом сформировали группы по 40 человек и загрузили в крытые вагоны, так называемые «бульманы». Там уже были приготовлены двухъярусные стеллажи, а по середине чудо-печка «буржуйка». По концам этого вагона на эти двухъярусные стеллажи разместились по 20 человек и в путь! Из Уфы до города Ворошилов, который сейчас переименовали в Уссурийск, ехали 14 суток. Вот тут-то и началась наша армейская «красноармейская» жизнь! Около печки ящик с углем, кочерга и ведро, чтобы на остановках высыпать золу и набирать уголь, остановки, конечно, были и короткие и длинные. Раз в сутки на определенных станциях кормили заранее приготовленной горячей пищей, вот тут-то конечно затаривались углем и дровами, чтобы хватило до следующей обеденной остановки.

В то время навстречу нашему составу шли такие же поезда направлявшиеся с Востока и Сибири на фронт. Эти поезда которые шли на Запад, экипировали конечно же в первую очередь, нас из-за них иногда держали на запасных или тупиковых путях. В наших вагонах конечно можно было перевозить только животных, но обстановка вынуждала, время было такое. Ведь  человеку бывает необходимо и днем и ночью опорожняться, а как эту нужду справлять, если не на ходу  в открытую дверь, никаких люков в этих вагонах не предусмотрено, еще и время зимнее, морозы были хорошие. Вот в таких условиях нас перевозили с Урала на Восток.

Когда приехали в город Ворошилов, повели нас в «казармы» - это такие строения, как сейчас строят в деревне коровники или свинарники, без каких-либо отопительных систем. По середине через несколько метров друг от друга большие бочки с трубой выходящей через потолок наверх, назывались они также «буржуйками». Внутри здания вдоль стен по обоим сторонам были построены двухъярусные нары, шириной на 2 человека (голова к голове), где до нас размещались Запасные полки, которые готовились и формировались для отправки на фронт. На нарах не было никаких постельных принадлежностей, только настеленный брезент. Невдалеке были общий длинный туалет и столовая, где нас начали кормить горячей пищей три раза в день. В этой столовой с раннего утра до самой глубокой ночи стояли в очереди солдаты, которые готовились  к отправке на фронт. А нас новоприбывших повели в баню и выдали военную форму. С одного конца заходишь в своей одежде, снимаешь, идешь в моечное отделение, хорошо если вода теплая, все равно моешься как-нибудь, потому что подгоняют, времени 1 час на все, и выходишь с другого  конца с ног до головы в красноармейском обмундировании и не узнаешь своих товарищей. Через неделю или чуть больше уже медкомиссия, после чего распределяют по подразделениям, кто куда годен. Наши ребята все попали в пехотное подразделение, и только мы с Сашкой в артиллерийскую 45-миллиметровую Истребительно-Противотанковую батарею, так называемую «прощай Родина». Вот такая была кличка 45-миллиметрового орудия. Но мы и этим были довольны, все же не пехота, у которых была кличка «прошел 100 километров и еще охота». Это артиллерийское орудие передвигалось на конной тяге, расчет состоял из шести человек. Из этого расчета сформировали взводы, в каждом  по 2 расчета. Из трех взводов формировалась батарея, возглавляемая командиром. Плюс ко всему радисты, разведчики, коневоды, так называемые «ездовые». Друг мой Сашка захотел быть ездовым, а я решил быть в расчете.

Когда все это формирование наконец закончилось, нас перевели в более улучшенное и приспособленное жилье. Выдали постельные принадлежности, отапливаемое здание, умывальники, вешалки для верхней одежды. Был и «красный» уголок, где можно было сесть и написать письмо, если были у кого- то бумага и карандаш. А на месте коек были двухъярусные нары с соломенными матрасами и подушками, которые были до конца моей службы. Конечно, питание улучшилось, а то ведь было не очень сытно, так называемая третья норма, очень ограниченная по объему и калорийности. Ребята, которые служили в пехотных подразделениях порой доходили в весе до 42 килограмм. Тогда их освобождали от боевых занятий и учений и использовали на базах Н.К.О., хлебозаводах, пищеблоках. А как набирали вес, так сразу в строй.

Мы с другом, да и вообще ребята в нашем подразделении до этого не доходили. Артиллерия есть артиллерия, какого бы колибра она ни была. Хотя мной упомянутая «сорокопятка» всегда была на прямой наводке -если вперед, то и пехота без этого не сможет. Ведь все учения происходили с боевыми стрельбами по точкам «противника», по живой силе и строениям, только снаряды были другие. И воевать мы пошли на японцев с этими же пушками, также на конной тяге. И деки форсировали, и город Кайсю освободили от самураев с этими же орудиями. Потом после войны мы их сдали корейской армии. А нам пришлось через определенное время погрузиться на сухогрузные теплоходы, в трюмах  которых  кишмя кишели крысы размером с кошку.

В Корее нас держали больше года, поддерживая послевоенный порядок. На мою долю также выпало поучаствовать в Конно-карательном отряде, заниматься разведкой и чисткой определенной местности лесо-гористой территории. Тут нас бог миловал, никого из 40 человек не потеряли и это была моя последняя освободительная служба за границей. Вскоре оказалось, что наша дивизия расформируется и придется прощаться со знаменитой 258 стрелковой дивизией и  405 стрелковым полком. И  истребительно-противотанковая батарея окажется прошлым воспоминанием.

Когда на вышеупомянутом корабле нас привезли на родину, нас уже ожидала совсем другая служба. То есть станция Раздольная, где нас уже поджидали так называемые «подкупатели». Прошли строжайшую медкомиссию для определения рода войск. Мы грешным делом уже подумали, что нас демобилизуют, тем более что рядового состава, ан нет. Отправили в первую очередь в автодесантные войска. Вот тебе и демобилизация. Опять нам с Сашкой повезло, и еще одному с нашего района. Его звали Ильясов Могодей, у меня с ним даже есть фотография, он тоже был рядовым солдатом, как и мы с Сашкой. Выше упомянутые «подкупатели», вернее представители, выбирали для своих подразделений пополнение для 106-го Гвардейского Десантного Истребительно-Портивотанкового отдельного дивизиона - слишком громкое название - полностью  механизированной части, что на  конной тяге, и орудия там были другие 57 мм. С длинными стволами. Конечно это были более мощные машины, все американские марки: Студебекеры, Доджи, три четверти Фордов и легковые, мы их называли Бобиками - это были марки Валис. Конечно нас полностью переобмундировали, а то мы все были одеты, кто во что горазд. Свою старую одежду износили и оделись в корейские кителя и брюки. Ботинки и обметки  (так называемые «12 месяцев») сдали в утиль сырье. Нам выдали новые сапоги с застежками, десантные комбинезоны, шлемы, меховые куртки. Кормили намного лучше чем прежде.

В общем, служба пошла совершенно другая, но и дисциплина была строже, но было интересно! Сразу стали муштровать боевую, политическую, парашютную и конечно же строевую подготовку, а то ведь мы изрядно были разбалованы с боевыми действиями.

В то же время шла демобилизация, но только это не касалось Морфлота, Авиации и Десантных войск, поэтому нам пришлось трубить в общей сложности полные 7 лет.  Видимо в то время обстановка была не очень простая, это конечно нам было известно, но все равно очень уж хотелось на гражданку.