Пока мы маленькие, и наши мысли маленькие: друзья, игры, школа, кружки по интересам... А когда подрастаем, тут от жиз­ни зависит, о чем мы будем думать... Так было с мальчишками и девчонками сороковых. Когда 22 июня, в полдень, черные радиотарелки объявили: началась война. И все. В одночасье рухнула жизнь, ее привычный уклад. Матери, жены, сестры со слезами и надеждой провожали своих мужчин на войну. Со слезами по­тому, что расставаться жалко, а с надеждой..

Ну кто тогда думал, что война с фашистской Германией затянет­ся на долгих четыре года?.. Вот и провожали на месяц-два... Мужья давали женам торопливые сове­ты по хозяйству и уходили. Чаще навсегда. А мальчишки начинали грезить войной. Она им казалась, наверное, чем-то особо героиче­ским: белый конь, сабля, девушки бросают цветы... Но и эти мечты вскоре закончились: с западного направления потянулись эшелоны с беженцами, люди шли толпами, колоннами. И мальчишки подрас­тали...

Коля Ветренко был как раз из таких, из подрастающих. 1926 год рождения, на начало войны — не призывной. Но кто в этом убедит пацана? И он с 16 лет начинает штурм военкомата. И даже строгие увещевания: на кого мамку бро­сишь или войны на твой век хватит, его не останавливали. На войне был его отец. А это значит, что и он должен быть рядом.

Отца забрали на фронт в 42-м, вскоре он был тяжело ранен. Пол­года по госпиталям, но с войны он не вернулся: стал работать на аэродроме слесарем-ремонтни­ком. Самолеты ремонтировал по­сле боевых вылетов.

Николай Ветренко ждал, когда же ему исполнится 17, чтобы идти на подмогу отцу. К этому времени он уже много чего умел: стрелял так, что сам себе удивлялся. По­ходы на охоту с отцом даром не прошли.

И вот 1 января 1944 года Ни­щими npnanuuioi а щлиню. До aw густа он обучается в стрелково- снайперской школе и сразу же на фронт, на I Белорусский, в со­став прославленной Запорож­ской Краснознаменной, ордена Б. Хмельницкого стрелковой диви­зии. На Сандомирском плацдарме эта дивизия прославилась взятием и полным разгромом немецкого форпоста.

Очень досаждали нашим вой­скам немецкие снайперы, хорошо знавшие эти места. Они прята­лись в развалинах, «выцеливая» наших офицеров «по фуражкам». Тогда много офицеров погибло. И вот наш стрелок-снайпер Николай Ветренко прибывает на позиции. И сразу вводит в недоумение во­енное начальство: нет, ну тут все стрелять умеют, но чтобы так?! Од­нажды он «под шумок» артиллерии

выбрался из окопа и, взяв с собой две снайперские винтовки, под­полз практически вплотную к вра­жеским позициям.

...Светает. Немцы проснулись, умылись и попытались поближе подобраться к нашим окопам: на­чиналась «охота» на офицеров. А тут им... Нате! Не ожидали? Вы­стрелы практически в упор. Трое немецких снайперов тогда были «выписаны» из ведомостей на до­вольствие. Если учесть, что за каждым снайпером приходилось гоняться, засады устраивать, что­бы снять и хоть как-то обезопасить свои позиции... То здесь подвиг, ■ в общем-то, дерзкого мальчиш­ки даже на медаль не потянул. На орден! Грудь паренька украсил ор­ден Славы третьей степени. Что это было? Осознанная храбрость, щ мальчишеское отчаянное лихаче­ство - кто знает?

Подступы к Варшаве. Немцы, обстреливая позиции, мощным ударом перебивают связь воин­ской части с полковой. Часть фак­тически отрезана от командова­ния. Командир весь день пытался ее наладить, но все связисты по­гибли, выполняя эту миссию. Тог- ■ да, уже к ночи, командир обратил­ся к солдатам: «Сынки! Кто сможет рискнуть и ночью разыскать пере- pi битые провода и наладить связь?». ' N Кто смог? Николай Ветренко. За- бросил за спину катушку с прово- о* дом и ушел в ночь. Это потом он Б« рассказывал, как петлял среди во- пс ронок, как натыкался на погибших ва своих друзей, как сидел в воронке Не с ледяной, подмерзающей водой... мг Он нашел эти треклятые провода и пе восстановил связь.   м«

Утром наши пошли в наступление. Заодно и обнаружили окоче- hi/ невшего на морозе, в мокрых пор- пр тянках гвардии рядового Ветренко. рз За этот подвиг Николая наградили Hi дважды. Он был представлен к ме- ла дали «За освобождение Варшавы», те а уж в столице Польши его ждала ко польская медаль «За Варшаву», с Вручал ее сам Роль Ожемирский, не министр обороны Польской Респу- ок блики. 6t

Ну и еще один орден: Отече- Ш1 ственной войны второй степени, не Это командир связи постарался. Н^ Тот самый, что простуженным го- чт лосом просил: «Сынки, связь нуж- ог на...».                 пр

Я мало что понимаю в войнах, кл Ну вот непонятно мне почему так 6t

ожесточенно обороняли немцы Берлин? Уж проиграли, так хоть последних своих солдат не доби- с вайте. Нет, бои все ожесточались. > На самых подступах к Берлину ко­мандование приказало роте снай- I перов незаметно пробраться на местное кладбище, занять самый крепкий склеп и вести наблюде­ние. Склеп нашли. Только вот во-

• прос: как в нем разместилась рота разведчиков, болеесотни человек?

1 Ничего, как-то разместились... На­ладили связь, поставили наблюда- , телей. «Утренний» разведчик Ни- з колай Ветренко прибежал в склеп . с плохой новостью. Оказывается, , немцы проделали то же самое:

• окопались рядом в двух склепах! И было их гораздо больше, чем на-

. ших. И самое худшее случилось: немцы услышали русскую речь... Ну и началась стрельба. Да такая, . что стало понятно, надо вызывать . огонь на себя, чтобы уничтожить превосходящие силы врага. По кладбищу ударили «катюши»! Это к был кромешный ад! Немцев пере-били, но и от наших остались четыре человека... Среди них — Николай Ветренко. Все тяжело ранены, Прибывшие советские солдаты »

разрыли остатки склепов, доста-   J

ли наших израненных солдат и от-  < пр>авили в госпиталь. И вот какая    i штука случилась: у молоденького,               t восемнадцатилетнего мальчишки,      ) уже навидавшегося ужасов войны, вдруг появилась седая прядь во-     I /юс! Оказывается, он испугался. < Гробы слетали со своих постамен­тов, мумии и останки вываливались        < из них страшные, разбиваясь о пол,         < разбрасывали остатки волос... Да       i тогда многие перепугались: кто          ( из мальчишек вообще видел та- кое дело — склеп? Николай потом                             < долго говорил по этому поводу:       < «Вот тогда я, наверное, и поседел, потому что ничего кошмарнее не      i видел...». I

Тогда даже тяжелое ранение

оказалось «не считово». И второй         i

орден Славы украсил его гимна-  i

стерку. Друзья принесли его на но-       < силках к рейхстагу, расписаться. И

18 лет оставить автограф на лого­ве поверженного зверя?..

...Война закончилась. Посте­пенно затягивались ее раны на всем: на телах, на домах, на до­рогах... Николай еще пять лет слу- I жил в Германии. Трофеев не при- | вез, но голодающих родителей и оставшихся сестер и братьев под­кармливал: присылал посылки. А потом с испуганными и дезориен­тированными немцами пришлось делиться солдатской кашей. Но зато привез целый «иконостас» на груди. Два ордена Славы (мог бы и третий, и Героя мог бы, но был там один вредный: хватит, мол, па­цану), два ордена Отечественной войны, медаль «За освобождение Варшавы», «За Варшаву», «За взя­тие Берлина», «За победу над Гер­манией»! Уходил ребенком, вер­нулся взрослым мужчиной. Хоть и было ему чуть за двадцать, седая прядь перечеркивала всю приче­ску... Поначалу он ее очень стес­нялся. А потом перестал.

Отстроился в Ставрополе. Дом был примерно такой, как видел он «в заграницах»: добротный, креп­кий, никакой соломы на крыше... Спортивный парень, да к тому же еще с экономическим образова­нием, он нравился женщинам. Но сердце отдал одной, красавице Галине, с которой и прожил всю жизнь. Работал бухгалтером, эко­номистом, занимался спортом. Сын родился — Александр.

Шли годы. Жизнь была хоро­шей... Но война таки достала Ни­колая Васильевича. Зашевелились осколки, непосредственно у мозга. Вот так отозвался взрослому муж- J чине тогдашний мальчишка, рас-

плакавшийся от ужаса в немецком

склепе... Супруга Галина Геннадьев­на, фельдшер высшей категории,

как могла ставила мужа на ноги: никак он не хотел в больницу, тем более - на операцию! И выходила-таки мужа! На охоту, на рыбалку, на дачу с друзьями. Но разве от войны убежишь? Догнала-таки.

В 2001 году не стало Николая Васильевича, нашего, ставропольского героя.

В музее министерства финансов Ставропольского края есть данные о ветеране Великой Отечественной войны. Есть подлинник схемы боевого пути 321-82 Гвардейской Запорожской Краснознаменной, ордена Богдана Хмельницкого стрелковой дивизии (август 42-го — май 45-го). Его оставила вдова Николая Васильевича – Галина Геннадьевна Ветренко.

Вся семья с почтением и безмерным уважением вспоминает своего супруга, отца и деда. Где еще взять такого?..

Наталья БУНЯЕВА.