В 1941году она со своим первым мужем (Кузьмин Иван Кузьмич) и двумя детьми (Валерий-11 лет и Анатолий-2года) поехали отдыхать на лето в гости к бабушкиным родителям (Евдокия Николаевна и Иван Павлович), которые проживали в п.Приветнинском (бывшее финское название Иннюкюль) под Ленинградом, вместе с дочкой Татьяной(родная сестра моей бабушки) и ее семьей (муж Мефодий, сын Валентин(13 лет), Ардалион(11 лет), Альберт (2г.)).

Из теплых вещей у моей бабушки с собой ничего не было.
22 июня семьи сестер отдыхали на берегу Финского залива, мужчины (Иван, Мефодий и брат моей бабушки - Николай) побежали в ближайший магазин в п. Смолячково за вином и закусками для пикника. Вернулись они с сообщением о войне.

Из воспоминаний Валерия - “Женщины и мы - дети сначала не поверили, думали мужчины шутят”.
Иван Кузьмич (муж моей бабушки), как военный, сразу направился к месту службы в Витебск.

На семейном совете было решено, что семьи коммунистов, а Иван Кузьмич был военкомом г.Витебска, Мефодий - председателем сельсовета, оставаться в окуппации не должны.

Решение: Ленинград-город Ленина, его не сдадут немцам, а посему решили перебраться в Ленинград к родственникам.

Из запасов муки ночами пекли хлеб и сушили сухари. Забрав из роддома Татьяну с новорожденной Маргаритой все семейство на поезде отправилось в г.Ленинград.

На Финляндском вокзале, среди груды пожитков, шума и давки, были украдены мешки с сухарями. Семья разделилась:

Татьяна с 4 детьми поселилась на ул. Гоголя в коммунальной квартире, где проживала родная сестра Евдокии (моей прабабушки) Мария Васильевна.

Анна с детьми и родителями (Иван Павлович, Евдокия Васильевна) поселились на Нейшлотском переулке, где в коммунальной квартире проживала старшая глухонемая сестра Ивана (моего прадедушки) Анастасия Павловна.

Анастасия, Евдокия(60 лет), Иван(67 лет) были уже пожилыми людьми и не могли работать. Иван Кузьмич (первый муж бабушки), в начале войны отказал ей в получении аттестата, шутя заявив, что будучи обеспеченной, жена может его не дождаться. Поэтому вся семья жила сначала на карточку служащей Анны и карточки иждивенцев (125 гр. блокадного хлеба и 20 гр.крупы).

Затем бабушка устроилась разнорабочей на железную дорогу, чтобы получить рабочую карточку(250 гр.хлеба).

Позднее, военный аттестат был ей выслан, но это уже мало помогало.

Новорожденная Маргарита умерла от голода в начале зимы, и чтобы не терять ее карточку- трупик ребенка запаковали и оставили под столом на не отапливаемой кухне.

Второй, в декабре 1941г., от голода умерла глухонемая Анастасия, которая, как и мой прадедушка Иван, из своей еды большую часть отдавали детям.

Однажды январским утром 1942г., Евдокия спросила у Ивана:
- Долго ли ты будешь еще валяться в кровати?
- Дуняша, дай мне хлебушка.
- Откуда? Иван, ты не с ума сошел! Просишь отсутствующий хлеб…

Иван отвернулся к стене и тихонько запел…потом затих…

Так умер мой прадедушка.

Маленький Толик, раскачиваясь, сидел или стоял в кроватке, и если не спал, то плаксивым голосом тянул одну и ту же фразу: “Мама сюпа, мама хеба”…Ребенок перестал ходить, не реагировал ни на что, кроме еды. Родные решили, что у него от голода повредился мозг.

Бабушка рассказывала, что для еды они варили столярный клей, ели траву…

Для меня, самым ужасным в ее рассказах было то, как у всех людей притуплялись чувства.

Бабушка, возвращаясь, домой с работы в полной темноте, на темной и обледенелой лестнице споткнулась о труп. На крик бабушки вышел ее отец и осветил лестницу, они увидели труп молодой женщины с вырезанной грудью.

Однажды явился военный от Ивана Кузьмича, который предложил вывезти мою бабушку и ее детей по дороге жизни. Но она отказалась ехать без мамы и семьи сестры. Анна и Татьяна были очень дружны, и очень похожи.

Эвакуировали их в самом конце блокады, по "дороге жизни", и далее в Сибирь на поезде в теплушках. Так называли утепленные вагоны для перевоза скота. Время было военное, живым запрещалось выходить из вагонов. Во время пути умер от голода Валентин (старший сын бабушкиной сестры). Ему было 14 лет. В его нагрудном кармашке лежала корочка хлеба. Мертвых вытаскивали из вагонов и складывали на ближайших станциях штабелями.

До конца жизни, моя бабушка вспоминала труп темноволосого мальчика в белой рубашке. Отдавая всю еду детям, здоровье ее и сестры было настолько плохо, что они не запомнили даже названия станции, где остался труп Валентина, о чем бабушка сожалела до конца жизни.

К концу пути бабушка с сестрой уже не могли самостоятельно передвигаться, у них открылся кровавый понос. И по прибытии к пункту назначения (Ленинск-Кузнецкий Новосибирской обл.), эвакуированных сестер на носилках отвезли в больницу, куда моя прабабушка, с 4-мя внуками, приходила навещать их.

Первой поправилась Татьяна, потом и моя бабушка.